Спрятавшись в кустах, я попытался выяснить, куда делась девушка, но ее нигде не было видно. Что с ней стало? Куда она ушла? Казалось, она просто растаяла в воздухе.
Тут я заметил, что повсюду в саду возвышаются земляные холмы, засаженные деревьями и кустарником. Не слишком высокие - думаю, футов шести, - покрытые растительностью сверху и окруженные ею со всех сторон, эти холмы были почти незаметны. Но один из них находился прямо передо мной, и я обратил внимание на отверстие в нем. Как раз в тот момент, когда я разглядывал его, оттуда, словно кролики из садка, появились пятеро мужчин.
Одеты они были совершенно одинаково: костюмы из красных пластин, черные ботинки и большие металлические шлемы на головах, из под которых выбивались завитки волос желтого цвета. Кожа отличалась той же удивительной белизной, что и у девушки. Вооружены они были мечами и пистолетами, производившими весьма внушительное впечатление своими размерами.
Казалось, эти пятеро ищут кого-то. У меня зародилось смутное подозрение, что их интересую я. С каждым мгновением эта мысль все больше укреплялась во мне.
Оказавшись в изумительном саду, встретив прекрасную девушку, я уж, было, решил, что, убитый, вознесся прямо на небо. Однако вид этих мужчин в красном напомнил мне кое-что из того, чем я занимался в своей прошлой жизни, и заставил меня переменить мнение. По всей видимости, это были все-таки не небеса, а какое-то иное место.
Надежно спрятавшись, я хорошо мог видеть все, что делают эти пятеро, и когда, взяв пистолеты в руки, они принялись систематически прочесывать кустарник, у меня уже не осталось ни малейших сомнений в том, что они ищут меня и, в конце концов, обязательно найдут. Тянуть время не имело смысла, и я вышел из своего укрытия.
Они тут же окружили меня плотным кольцом, а один из них выпалил что-то на языке, смутно напоминавшем радиопередачу на японском вперемежку с симфонической музыкой.
- Я мертв? - спросил я.
Они переглянулись, потом снова обратились ко мне на своем странном наречии, но я не в силах был понять ни слога, ни то что слова из их разговора. Наконец, они повели меня прочь, крепко держа за руки. Тут-то я и увидел такое, что поразило меня, как ничто прежде в жизни: прямо из земли по всей территории обширного сада стали подниматься строения. Они быстро вырастали вокруг нас - сооружения разнообразных размеров, но все одинаково аккуратные, похожие друг на друга плавными, обтекаемыми формами. Внешне незамысловатые, они отличались какой-то особой, изысканной красотой.
- Куда я попал? - поинтересовался я. - Не говорит ли кто-нибудь из вас по-английски, или по-французски, или по-немецки, или по-испански, или по-итальянски?
Смерив меня безучастным взглядом, мои конвоиры стали переговариваться между собой на языке, который, как я уже сказал, и на язык-то похож не был. Меня привели в одно из тех самых зданий, что на моих глазах поднялись из-под земли. Там было полным-полно народу, мужчин и женщин, облаченных в плотно облегающие тела одежды. Они разглядывали меня с любопытством, удивлением и отвращением. Некоторые женщины захихикали и прикрыли глаза руками. Наконец один из присутствующих отыскал какую-то робу и набросил ее на меня. Я сразу почувствовал себя гораздо увереннее. Вы, наверное, не представляете себе, что может переживать человек, оказавшийся совершенно голым среди множества одетых людей. Осознав всю нелепость собственного положения, я не смог удержаться от смеха. Мои конвоиры поглядели на меня с нескрываемым изумлением: откуда им было знать, что творилось у меня в душе! А мне все происходящее казалось всего-навсего кошмарным сном. Не летел я никогда над Германией, не был сбит, никогда не попадал в этот странный сад с удивительной девушкой. Не было ничего подобного. Я просто спал.
- Ну давай же, просыпайся! - сказал я сам себе. - Это просто дурной сон. Проснись! Ну, давай!
Я даже промычал что-то своим конвоирам, словно полагал, что они набросятся и растормошат меня, но сон не прекращался. Заметив мои потуги, охранники втолкнули меня в комнату, в которой за столом восседал пожилой мужчина. На нем была плотно облегающая тело одежда из черных пластин и белые ботинки.
Мои конвоиры принялись что-то подробно рассказывать этому человеку. Выслушав их, он поглядел на меня и, качнув головой, коротко и решительно произнес несколько слов. Меня тут же схватили и потащили в соседнее помещение. Там оказалась клетка, в которую меня и поместили, приковав цепью к одному из засовов.
Глава 2
Не стану докучать вам изложением того, что происходило в течение последующих шести недель. Достаточно сказать, что я многое узнал от Харкаса Йена, пожилого человека, на попечение которого был передан. Я выяснил, к примеру, что сам он психиатр и меня передали ему для наблюдения. Когда та девушка, случайно обнаружив меня в саду, сообщила об этом своим и полиция арестовала меня, они все решили, что имеют дело с лунатиком.
Харкас Йен стал учить меня их языку, и я быстро овладевал им, делая несомненные успехи. Впрочем, у меня всегда была лингвистическая жилка. Еще в детстве я много путешествовал по Европе, посещая школу то во Франции, то в Италии, то в Германии, поскольку мой отец служил в дипломатических представительствах в этих странах военным атташе. Тогда-то, по-видимому, у меня и развились способности к языкам.
Выяснив, что мой родной язык совершенно неизвестен в их стране, Харкас Йен принялся расспрашивать меня особенно тщательно. В конце концов, он поверил в удивительную историю, которую я поведал ему, о своем перемещении из одного мира в другой.
Ни я сам, ни Харкас Йен, как выяснилось, не верим в переселение душ, во всякие там реинкарнации и метемпсихозы, но мы оба сошлись на том, что наши убеждения никак не согласуются с тем, что произошло со мной. То я находился на Земле - на планете, о которой Харкас Йен не имел ни малейшего представления, то вдруг очутился на Полоде - планете, о которой прежде мне не доводилось даже слышать. Я говорил на языке, совершенно незнакомом обитателям Полоды, и не понимал ни единого слова из пяти основных языков их планеты.
