(тамильский поэт Аппар сказал о Шиве: "Он - число и цифра для числа").
Отдельная тема - каббала, вообще иудаистическая мистическая традиция, отразившаяся в книгах "Зогар" и "Сефир Йецира". Каббалисты полагают, что, если Библия сотворена Богом, в ней не может быть ничего случайного: ни порядок слов, ни даже порядок пробелов между ними не могут быть произвольными. Исходя из убеждения о том, что владеющий Именем может овладеть Сущностью, и воспринимая Тору как некую космическую парадигму, они, например, придавали каждой букве еврейского алфавита троякий смысл, раскрывающийся в мире людей, в мире планет и звезд и в ритме времен года. Изучая и комбинируя буквы, числа, знаки, они пытались разгадать подлинное имя Бога - Шем-Гамфораш - и тем самым приблизить приход Мессии. Вселенная каббалистов похожа на закольцованную цепь, в которой движение нижних звеньев отзывается движением верхних. Все связано со всем и все взаимозависимо. Если астрологи говорят, что звезды (числа, знаки)
правят миром, то каббалисты добавляют: но в такой же мере и люди правят звездами.
О тех, кто предается магии чисел, нумерологии и астрологии, Тацит однажды ядовито заметил, что "этот сорт людей будут у нас всегда гнать и всегда удерживать" (римские законы - кодекс Феодосия, закон Валентиниана Первого - грозили астрологам смертью, как и тем, кто с ними советовался, но на практике они не применялись). Отстаивая величайшую христианскую ценность - свободу человеческой воли, святой Августин с гневом и презрением обрушивался на "математиков", которые желали бы "подчинить наши действия небесным телам и предать нас звездам". С такой же страстностью против попыток онтологизации зла выступал и Максим Грек (русские, впрочем, были убеждены в том, что мир - грандиозное хаотическое скопление случайностей, повлиять на которые человек бессилен,- и потому-то и не создали своей философии).
В то же время Галилео Галилей полагал, что Книга Природы написана геометрическими фигурами. Считая человеческое тело главной загадкой бытия, Леонардо да Винчи искал магических подсказок, вычерчивая и измеряя анатомический состав человечности. Анатомия как тайноведение нашла свое воплощение в знаменитом трактате Агриппы Неттесгеймского "Об оккультной философии" (1510). Упорно занимавшийся проблемами сечения конуса, трисекции угла, удвоения куба, алгебраической теорией чисел, Альбрехт Дюрер выразил свое представление о мире и красоте в "Четырех книгах о пропорциях человеческого тела" (1528). В 1753 году Уильям Хогарт в предисловии к своему "Анализу красоты" не без язвительности написал, что математические увлечения заставляли Дюрера отклоняться от правды и "поправлять" более прекрасную в действительности природу, навязывая ей мертвые схемы. Однако сам Хогарт выразил свое представление о красоте S-образной фигурой, вписанной в треугольник...
География, топография, понятия "левый" и "правый", "верх" и "низ" всегда обладали сакральным значением. Во время средневековых мистериальных спектаклей ад всегда представлялся слева (и у Данте путь налево ведет в преисподнюю; грешники на Страшном Суде будут стоять слева от престола Судии); левое, как правило,- лукавое, лживое, женское; дьявол искушает человека из-за левого плеча ("плюнь через левое плечо"); рыцарю предписывалось держать меч непременно в правой руке ("правое дело"); древние иудеи считали, что зло приходит с юга, тогда как "столица страха" древних китайцев - Юду - располагалась далеко к северу от Великой стены... Чтобы далеко не ходить, вспомним-ка все значения географических понятий "Запад" и "Восток" в духовной и политической культуре России.
На этом фоне становится понятным щенячий восторг людей, вдруг обнаруживших, что Магеллан совершил не просто очередное плавание, но кругосветное путешествие, замкнул круг на шаре. Ведь в мифопоэтическом мышлении круг выражает идею единства, бесконечности и высшего совершенства; будучи универсальной проекцией шара, круг является символом божественного абсолюта и царственного могущества. Люди, утверждавшие царственное могущество свободного человека, которого они ставили "в центр мира" (Пико делла Мирандола) и называли copula mundi, связующим мир звеном, не могли не откликнуться на это открытие. Старый порядок вещей был разрушен, и в эту кризисную эпоху приверженцы docta religio обращались чаще к "правильной" магии, нежели к науке: осознавая кризис традиционных ценностей, они искали правильный порядок действий - способы воздействия на мир дольний, неразрывно связанный с миром горним. По их представлениям, магия была деянием творческим, даже героическим,- недаром Джордано Бруно называл мага "мудрецом, умеющим действовать". В этой роли и выступил капитан Фернан Магеллан, человек Нового времени, отважно преступивший границы мира сложившихся форм и идей,- это был акт свободной воли свободного человека. Замкнув круг на шаре, он вдохнул новую жизнь в понятия единства, бесконечности и высшего совершенства. Но мы не вправе забывать о том коварном ударе кинжалом в заливе Сан-Хулиан: именно этим ударом - не сам собою - и замкнулся магический круг. Великое деяние почти всегда драма или даже трагедия. Поэтому на сцене рядом с Магелланом навсегда останется тень Гонсало Гомеса де Эспиносы...
Тот-Кто-Мешает Если он и попадал на русские иконы, изографы изображали его только в профиль, как чёрта, чтобы неосторожный зритель ненароком не встретился с ним взглядом.
Впрочем, так же вслед за Джотто (фреска "Поцелуй Иуды") поступали и европейские художники, поскольку этика и эстетика являлись нераздельным целым.
Центральный диск последнего - девятого - круга Дантова Ада называется Джудеккой. Название образовано от имени апостола Иуды Искариота, предавшего Христа. Здесь, во льдах Коцита, сам Люцифер казнит предателей величества божеского и человеческого - Брута и Кассия, убийц Цезаря, и Иуду, терзая их в своих трех кровавых пастях.
Переднему не зубы так страшны, Как когти были, все одну и ту же Сдирающие кожу со спины.
"Тот, наверху, страдающий всех хуже,- Промолвил вождь,- Иуда Искарьот; Внутрь головой и пятками наруже..."
Вот и все, что счел нужным сообщить спутнику Вергилий о величайшем преступнике в христианской истории и в истории христианства. Люцифер непрестанно сдирает когтями кожу с его спины. Данте не комментирует увиденное и услышанное, хотя находится в самом конце пути через Ад,гораздо больше внимания уделено технике лазания по косматому стану Люцифера и маршруту выхода из преисподней.
Поэту нечего сказать об Иуде такого, чего не знал бы читатель, и он ограничивается сухой констатацией факта: предатель получает по заслугам. Что и предполагалось и в чем никто не сомневался. Читатель воспринимает эти сведения после знакомства со всеми обитателями геенны, поэтому муки Иуды для него - это итог и сумма наказаний, апофеоз безысходности. Здесь, на самом дне Ада, царит безмолвие, нарушаемое лишь шумом крыльев дьявола. Мучительное безмолвие - антитеза творящему Слову. Знатоки утверждают, что тягучий - для славянского уха - одиннадцатисложник итальянского оригинала усиливает этот эффект.
Данте наверняка были хорошо известны апокрифические, легендарные сочинения о жизни Иуды, во множестве ходившие среди его современников. Апокрифы удовлетворяли интерес верующих к деталям биографий Иисуса и Крестителя, Марии и апостолов, наконец Иуды Искариота. Отрешенные сочинения способствовали утверждению в сознании людей некоторых устойчивых клише, что было важно и полезно для находившейся в процессе становления христианской культуры.
Потому-то Церковь и относилась к апокрифической литературе более или менее терпимо, а какие-то произведения рекомендовала для "домашнего пользования".
Именно в средние века сложились стереотипы, закрепившиеся в словосочетаниях "иудин поцелуй", "иудино дерево", "иудин грех". И именно в те времена евреев стали называть "иудиным племенем", но уже не во славу Иуды - четвертого сына Иакова от Лии (а этот Иуда и является эпонимом иудеев), а во имя Иуды Искариота, Предателя и Палача.
