Я пишу тебе, сестрица,
Только быль – не небылицу.
Расскажу тебе точь в точь,
Шаг за шагом брачну ночь.
Ты представь себе, сестрица,
Вся дрожа, как голубица,
Я стояла перед ним,
Перед коршуном лихим.
Словно птичка трепетало
Сердце робкое во мне,
То рвалось, то замирало…
Ах, как страшно было мне.
Ночь давно уже настала,
В спальне тьма и тишина,
И лампада лишь мерцала
Перед образом одна.
Виктор вдруг переменился,
Стал как-будто сам не свой,
Запер двери, возвратился,
Сбросил фрак с себя долой.
Побледнел, дрожит всем телом,
С меня кофточку сорвал…
Защищалась я несмело —
Он не слушал, раздевал.
И бесстыдно все снимая,
Он мне щупал шею, грудь,
Целовал меня, сжимая,
Не давал мне вздохнуть.
Наконец, поднял руками,
На кроватку уложил.
«Полежу немного с Вами»,
весь дрожа он говорил.
После этого любовно
Принялся со мной играть.
А потом совсем нескромно
Стал рубашку поднимать.
И при этом полегоньку
На меня он сбоку лег.
И старался по-маленьку
Что-то вставить между ног.
Я боролась, защищалась,
Отбивалася рукой —
Под рукою оказался
Кто-то твердый и живой.
И совсем не поняла я,
Почему бы это стало:
У супруга между ног
Словно вырос корешок.
Виктор все меня сжимая
Мне покоя не давал, —
Мои ноги раздвигая,
Корешок туда совал.
Я из силы выбивалась,
Чтоб его с себя столкнуть.
Но напрасно я старалась —
Он не дал мне и вздохнуть.
Вся вспотела, истомилась
И его не в силах сбить,
Со слезами я взмолилась,
Стала Виктора просить.
Чтоб он так не обращался,
Чтобы вспомнил он о том,
Как беречь меня он клялся
Еще бывши женихом.
Но моленьям не внимая,
Виктор мучить продолжал:
Что-то с хрустом разрывая
Корешок в меня толкал.
Я от боли содрогнулась…
Виктор крепче меня сжал,
Что-то будто вновь рванулось
