Это время татаро-монгольского ига. Пациентка рассказывает: она девочка 14 лет, живёт с родителями на краю крохотной деревни в бревенчатом доме. Рядом с домом дремучий лес и дорога, ведущая к деревне. Про татар слышали, говорили, но как-то отстранёно, потому что деревня была в глухом месте и нападению не подвергалась.
Однажды она искала телёнка в лесу и вдруг услышала крики, визг, какие-то чужие, непонятные. Побежала к дому и увидела, как убивают, жгут, тащат вещи. Кустарник скрывал её, она прислонилась к толстому стволу дерева, замерла, не дышала, закрывая руками рот. Всё закончилось быстро, они ускакали, страшные, жестокие, непобедимые. Их дом не сгорел, и она увидела всех своих убитыми. Не веря своим глазам, она бродила по двору и вдруг услышала топот копыт. В поломанные ворота влетел на тёмном коне молодой мужчина. Она не успела спрятаться и стояла, как вкопанная, около кучи щепы - отец с братьями ещё вчера делали брёвна. Она встретилась с ним взглядом - и произошло чудо: всё исчезло - смерти, пожар, страх... Сердце куда-то ухнуло и покатилось. Она, как заворожённая, смотрела на него, а он, спрыгнув с коня, шёл к ней, не отводя от неё взгляда необычно светлых голубых глаз. Светлых-светлых, на смуглом лице, обрамлённых черными ресницами и бровями. Она делает шаг к нему, он обнимает, целует её, и она не сопротивляется. Вместе они оседают на эту кучу свежей, пахнущей лесом щепы; она как-то знает, что будет дальше, спокойно принимает его и чувствует впервые в своей жизни такое наслаждение!
Потом он молча встаёт, она не меняет позы, не смущается, смотрит на него, не улыбаясь. Он, молча и не отворачиваясь, глядя на неё, распростёртую на щепках, приводит себя в порядок и также молча садится на коня и уезжает, как-то нехорошо улыбаясь. Всё. Она мгновенно возвращается в реальность. В деревне осталось всего два дома и несколько случайно оставшихся в живых. У девочки ещё ни разу не было проявления её созревания, и она не понимает, что носит ребёнка. Только когда он зашевелился, стало всё понятно. Никто из оставшихся в живых не знал, что с ней произошло, потому что она вообще перестала разговаривать. Все думали, что она онемела от страха пережитого и увиденного, а у неё просто замерла душа, она никому не могла рассказать, что она чувствовала, а обо всём остальном говорить было неинтересно. Она просто молчала. Когда выяснилось, что у неё будет ребёнок, пожилая женщина-соседка сказала: "Вот и хорошо! Жить будем!"
Она родила такого светлоглазого, какого в их деревне отродясь не было. Тогда выяснилось, что она не потеряла дара речи: она разговаривала с ребёнком и потихоньку начала говорить со всеми.
Через два года снова пошли слухи о нападении татар. Она с какой-то безумной надеждой неизвестно на что слушала эти разговоры. Но не удивилась, когда однажды, собирая что-то в лесу, услышала оклик - эй - и увидела его. Снова всё исчезло, и она растворилась во взгляде светлых глаз, а он увидел такие же светлые глаза мальчика, всё понял, обнимал их обоих, говорил что-то по-татарски. Она слышала одно слово - "бедняжка", как потом выяснилось, - и столько нежности, жалости, заботы, любви услышала она в этом слове, что ничего больше не было нужно.
В этот набег их село татары обошли, а он специально заехал и, увидев её с ребёнком, забрал с собой.
А вот что рассказывал мужчина. Они не знали друг друга и впервые встретились на семинаре у психолога. Время татаро-монгольского ига. Он, молодой татарин, участвует в нападении на крошечную лесную деревушку. Она неинтересна для них, потому что там нечего взять, и они быстро кончают с деревней, поджигая её, убив всех, кто может сопротивляться. Он ускакал вместе со всеми, но у него было ощущение, что он что-то там потерял, забыл. Он не смог отделаться от этого чувства, и только когда вернулся, заехал в поломанные ворота и увидел девочку, понял, что каким-то боковым зрением мельком видел её в кустах.
Спрыгнув с лошади, он направился к ней с какой-то уверенностью, что всё это уже было и ещё будет, что это его женщина, что он с ней одно целое. Он опускает её на кучу щепы посреди двора и овладевает ею. И как будто разочаровавшись - чего-то другого он ожидал, - он садится на лошадь и догоняет своих.
А потом началось волшебство: он не может забыть её ни во сне, ни наяву. Золотистые волосы, такие нежные, непонятный взгляд, запах, ощущение её тела в руках, когда он просыпался. Он должен был прожить всё это ещё раз.
И когда их отряд снова отправился в те края, он оторвался от всех, нашёл ту деревню, несколько часов высматривал и, наконец, увидел её и ребёнка. Он всё понял, и такая волна нежности захлестнула его, что он не мог оставить их, и она не сопротивлялась.
- О, Алла! - только воскликнула его мать, увидев молодую женщину и внука - она сразу приняла этого мальчика, копию её сына, когда он был маленький.
Вся группа у психолога с любопытством наблюдала, как складывались отношения этих людей. Они не знали о том, что у них одинаковые программы прошлого, они совершенно не подходили друг другу по возрасту, но что-то неудержимое притягивало друг к другу.
В дальнейшей работе выяснилось, что она отрабатывала проблему любви, насилия и прощения. В другой раз она увидела себя роженицей. У неё был неестественно огромный живот, и она умирала в родах.
- Подержите меня за руку, - просила слабым голосом она и слышала:
- Не подходите к ней, пусть умрёт! - это говорил убийца её родных, больше монгол, чем татарин. Она потом нарисовала его: с раскосыми глазами, чёлкой до бровей, редкими чёрными торчащими усами. Он любил её, а она не прощала и не могла полюбить его и умирала в родах.
Потом она видела себя в Израиле. 80-е годы, период обострения арабо-израильского конфликта. Ей 18 лет, она настолько хороша, насколько может быть прекрасна еврейская девушка. Из-за этого у неё достаточно серьёзная проблема - она чувствует себя одинокой. Мужчины пасуют перед её женственностью и красотой. Родственники в отчаянии - с кем бы её ни знакомили, все чувствуют себя недостойными её. "Ну каким же надо быть мужчиной, чтобы жениться на такой!" - говорил один из возможных претендентов, директор музыкальной школы. Он женился потом на совершенно неприметной девушке, скромной и симпатичной, в полной уверенности, что эта-то женщина ему проблем не создаст, не будет привлекать к себе такое внимание, вызывать всеобщее восхищение.
У красавицы-еврейки поломалась машина, она бросает её и хочет доехать до города. Все водители подряд тормозят, желая подвезти её, но она почему-то отмахивается от них и останавливается на одной. Встречается взглядом с водителем и тает в этом взгляде светлых глаз. Они что-то поняли, ощутили, и не выясняя ничего, он сворачивает на берег моря и овладевает ею недалеко от дороги, на песке, за небольшим барханом.
- Я женюсь на тебе, - говорит он. Она лежит и чувствует свет, который волнами исходит от её живота, слышит необыкновенную торжественную музыку огромного оркестра. Она никогда ничего подобного не переживала.
Но он араб! У него жена и дети. И в то же время фанатик-араб взрывает в Тель-Авиве утренний рейсовый автобус чемоданом взрывчатки. Автобус был полон людей, которые ехали на работу, и части тела, куски мяса ни в чём не повинных евреев висят на изуродованных деревьях. По всем телеканалам показывают погибших людей, рассказывают истории их жизни.
Какое отношение весь этот ужас имеет к свету внизу живота, к мощным аккордам оркестра, ко всему тому, что чувствует она? Они только мужчина и женщина, две половинки, нашедшие друг друга, - это подарок судьбы. Но внешний реальный мир против этой любви, она не может уехать с ним в Лондон, где в университете преподаёт его дядя, - а семьи, его и её?
И никак не могла состояться эта любовь: то национальность не совпадала, то религия, то возраст. На протяжении многих поколений этот род учился любви несмотря не на что, ни на какие трагедии, которыми эта любовь кончалась, пока, наконец, не заменилась вся эта информация, пока не изменились холодайны, и она, наконец, увидела себя счастливой женщиной, сидящей в цветущем саду, в красивом длинном платье, в белых шерстяных носочках и мягких чувячках. Она что-то вышивает или вяжет для мужа, ожидая его, а в саду играет светлоглазый мальчик, её сын. Она необъяснимо с точки зрения логики чувствует, что это её будущий отец - нет категории времени в сфере бессознательного, и она может прожить ситуацию за каждого, от кого она программу получила в прошлом, настоящем или будущем.
