Домой Анна не вернулась, хотя ее родители умоляли об этом. За короткое время замужества Анна успела объехать с мужем почти полмира и поселиться на незнакомой ей земле. Она стойко перенесла недовольство родителей. Анна точно знала, чего она хочет, и впервые в жизни у нее появились средства для достижения своей цели. А хотела Анна независимости.

Ранчо “Три холма” было словно предназначенным ей местом. Со всеми его странностями, похожими на бродяг ковбоями, которые на все смотрели скептически, с лениво пасущимся скотом, с непривычно провинциальными соседями… Марк подарил ей более ста тысяч акров земли, шесть увлекательнейших месяцев и массу забавных анекдотов. Он подарил ей совершенно новую жизнь. И все это впервые по-настоящему принадлежало ей, и только ей. И это Анну вполне устраивало.

Последующие шесть лет были нелегкими, но Анна справилась. Она прочно заняла свое место в обществе, приобретя репутацию независимой деловой женщины. Капля за каплей Анна завоевывала признание и уважение мужчин, которые железной рукой управляли этой частью Техаса. Она прекрасно понимала, что, вступая в единоборство, серьезно рискует, однако в настоящее время это заботило ее меньше всего. Анна не достигла бы того, чего достигла, если бы позволяла противникам поколебать свою решимость.

Она собрала в узел серебристо-белокурые волосы, надела накрахмаленную голубую юбку и только начала застегивать манжеты белой блузки из тонкой кисеи, как услышала топот копыт на подъездной дорожке.

Выглянув в окно, Анна кивнула. К дому двигалась группа всадников, возглавляемая Джорджем Гринли. Понаблюдав за ними несколько секунд, Анна отправилась вниз встречать визитеров.

Из переднего холла Анна прошла в библиотеку, где взяла ружье Марка. Затем вышла на крыльцо, небрежно зажав ружье под мышкой, и остановилась в ожидании гостей.

Джордж Гринли был главой местной ассоциации скотоводов. Грубое лицо, зычный голос, густые темные волосы, стальные глаза, над которыми нависли густые брови, – вот его портрет. Гринли был огромный, как штат Техас, которым он хотел править, и от него исходила какая-то необузданная сила.

Гринли сопровождали четверо владельцев ранчо, чьи земли граничили с “Тремя холмами”. От Анны не ускользнуло то, что Джордж тщательно подобрал состав своей делегации, это даже вызвало легкую улыбку на ее лице. Она принимала этих мужчин у себя в доме, дружила с их женами, сидела в церкви на одной скамье, играла с их детьми. В Техасе понятие соседства не просто географическое, и, без сомнения, Джордж намеревался напомнить ей об этом. Видимо, поэтому мужчины выглядели не слишком дружелюбно, и к седлам у них были приторочены топоры, молотки и кусачки.

Джордж остановил лошадь возле коновязи и стал неторопливо спешиваться. Тут он заметил у Анны ружье и застыл, сдвинув шляпу на затылок. Улыбка никак не приклеивалась к его грубому лицу.

– Так-так, мисс Анна, – медленно промолвил Джордж. – Не слишком-то любезно вы нас встречаете.

– Мистер Гринли, когда вы приедете ко мне на чай, обещаю вам радушный прием, – спокойно ответила Анна. – Но если вы приезжаете с топорами, то, боюсь… – Она кивнула на ружье. – Другого не ожидайте.

Улыбка исчезла с лица Гринли. Упершись ладонями в седло, он заявил:

– Правильно, мисс Анна, мы приехали сюда не чай пить, да и не для разговоров. Мне кажется, у вас было время обдумать наше предложение, и сейчас нам нужен ваш ответ. Надеемся, он будет положительным, однако мы готовы и к отрицательному. Вот и все.

Анна оглядела мужчин, сопровождавших Гринли, наградив каждого из них любезной улыбкой. Голос ее прозвучал тихо, певуче, мягкий британский акцент напоминал о Старом Свете.

– Джентльмены, как вы все прекрасно выглядите! Наверняка вам хочется пить после дальней дороги. Пожалуйста, можете напоить лошадей, да и сами попейте воды из колодца. Возможно, в других, более цивилизованных обстоятельствах я бы предложила вам что-нибудь покрепче.

Джордж Гринли встрепенулся:

– Послушайте, мисс Анна…

– Мистер Уимз, – обратилась Анна к мужчине, находившемуся позади Гринли, – надеюсь, Эмили чувствует себя лучше. Прошу вас, передайте ей, что я непременно навещу ее на этой неделе, если она сможет принять меня.

Уимз сглотнул с таким трудом, что у него вздулся кадык, а рука машинально дернулась к шляпе.

– Да, мисс, ей гораздо лучше, спасибо за вашу доброту, она благодарит вас за отвар, который вы ей прислали.

Анна улыбнулась.

– Мистер Гамильтон, все это время мы очень скучаем без вашей дочери. А гнедой пони, который ей так нравился, растолстел. Боюсь, мне придется продать его. Думаю, вы дадите мне знать, если вас это заинтересует.

Теперь уже смущенно выглядели не только Уимз и Гамильтон, но и другие спутники Гринли. Они ерзали в седлах, стараясь не встречаться взглядом с Анной. Анна снова повернулась к Гринли. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга – стройная аристократка и похожий на медведя мужлан, каждый из которых обладал несомненной силой. Анна чуть улыбнулась:

– Мой ответ остается таким же, каким он был во время нашей последней встречи, мистер Гринли. Это моя земля, и я буду делать с ней то, что захочу. И ни вы, ни эти добрые джентльмены, ни вся ассоциация скотоводов восточного Техаса не остановят меня. Если у вас имеются еще какие-то претензии, предлагаю вам обсудить их с моими адвокатами. – С этими словами Анна повернулась, чтобы уйти.

– А теперь послушайте меня! – Голос Гринли звучал резко, он больше не притворялся вежливым. Анна обернулась и вскинула брови, как бы удивляясь тому, что Гринли вышел из себя. Однако на него это не произвело никакого впечатления. – Это страна скотоводов! Она создана для скотоводов, ею управляют скотоводы, и мы не потерпим, чтобы всякие чертовы иностранные механизмы отравляли нашу воду и иссушали нашу траву. Я предупреждаю вас…

– Мои бурильные установки не причинили никакого вреда ни вашей траве, ни вашим ручьям, – спокойно, но твердо возразила Анна. – Если дело только в этом, я предлагаю…

– Да ваши собственные коровы дохнут как мухи! Я говорю вам, что это яд, и мы этого не потерпим!

Наступила напряженная тишина, спутники Гринли стали выпрямляться в седлах и бормотать что-то в поддержку вожака. В голосе Анны появились ледяные нотки, взгляд ее стал твердым как сталь:

– Сэр, вы находитесь на моей земле, будьте добры убраться с нее.

Некоторое время Гринли смотрел на Анну так, словно хотел пробуравить ее взглядом, и Анне казалось, что она видит, как ворочаются мозги над густыми бровями. Но похоже, Гринли решил сменить тактику: его лицо расслабилось.

– Долгое время мы были друзьями, мисс Анна, – примирительным тоном произнес он. – Мы все вас очень высоко ценим и не хотим лишиться вашего доброго расположения. Ранчо “Три холма” – это неотъемлемая часть Техаса, и мы, так же как и вы, не хотим ему зла. Поэтому позвольте мне попросить вас по-доброму, по-соседски: оставьте эту глупую идею и снесите буровые вышки.

– Нет, – только и сказала Анна.

С минуту они смотрели друг другу в глаза. Возникшее между ними напряжение было настолько ощутимым, что даже лошади заволновались. Наконец Джордж Гринли резко ухватился за поводья, развернулся в седле и рявкнул:

– Ладно, ребята, мы сами их снесем. Анна вскинула ружье и взвела курок.

Выражение явного изумления появилось на лицах всадников, даже Гринли медленно повернулся и посмотрел на Анну. Взгляд его ничего не выражал, кроме спокойного удивления и странного для него терпеливого снисхождения.

– Послушайте, мисс Анна, опустите эту штуку, – тихо произнес Гринли. – Вы же знаете, что не выстрелите в меня.

Лицо Анны оставалось непроницаемым, палец уверенно лежал на спусковом крючке. Она и сама не знала, сможет ли выстрелить, хотя подозревала, что скорее всего не сможет. Однако один момент доставил ей большое удовольствие: когда она целилась, на лице Гринли, хоть и на мгновение, но все же промелькнула тень растерянности.