- Мама! - nквозь слезы застонала она; бедняжка не понимала, что очутилась здесь из-за алчности своей матери, и звала ее, как все дети, попав в беду, зовут мать.

А Капелло уже разыгрывал сцену суда. Обвинитель и судья одновременно, став в позу, он произнес громовую речь в защиту общественной нравственности, а затем объявил приговор: "Потаскушка и развратница Дельфина Шене приговаривается к смерти на дыбе. Но прежде чем умереть, она будет отдана на забаву солдатам".

Вместо тернового венца Капелло водрузил девочке на голову найденную в ризнице митру. Затем подвесил ее на огромном, вбитом в балку гвозде за вывернутые и связанные руки. Дельфина закричала от боли и, дернувшись всем телом, сорвалась с гвоздя. Сумасшедший старик принялся хлестать ее ремнем...

***

Aорис Корантэн с недоумением посмотрел на молодого священника, которого подвел к нему Эме Бришо.

- Меня зовут отец Озан, - священник перебирал четки, руки у него вздрагивали. - Я работаю в этом приходе в период отпусков. Я постараюсь вам помочь.

- Чем, святой отец?

Священник печально улыбнулся.

- Этот человек осквернил монастырскую церковь. Я хочу войти туда. Я предложу себя в качестве заложника вместо этой несчастной девочки.

Корантэн покачал головой.

- Он сошел с ума. Это маньяк, понимаете? Сексуальный маньяк. Ему нечего делать с другим заложником. Все, что ему надо, - это девчонка, а вовсе не вы.

- И все-таки я хотел бы попробовать, - священник стоял на своем.

- Как угодно, - сдался Корантэн. - Я не могу вам этого запретить.

Священник окинул его благодарным взглядом и подошел к двери ризницы. Корантэн, Бришо и остальные полицейские издали наблюдали за ним.

Он принялся говорить тихим голосом. О милосердии, о сострадании, о разуме. Слова были простые, понятные и убедительные.

В какой-то момент Корантэну даже показалось, что ему удастся уговорить Капелло: безумный хохот и вопли по ту сторону двери прекратились. Но затем, словно удар грома, грохнул выстрел. Отец Озан рухнул навзничь. Корантэн оросился к нему.

- Боже мой! - пробормотал он, приподнимая священника. - Вам повезло, что вы во второй раз родились на белый свет.

Прошив дверь, пуля прошла рядышком с виском пастора, оставив в его белокурых волосах подпаленный след.

Отец Озан ничего не отвечал. Он был без сознания.

- Ну все, с меня хватит, - прорычал Корантэн. - Если мы ничего не предпримем, он прикончит девчонку.

***

Cамок на дверях ризницы разлетелся вдребезги. Сквозь неестественно вывернутые руки Дельфины Луис Капелло успел заметить, что к нему огромными прыжками несется полицейский. Капелло ткнул пистолет девочке под лопатку.

В полицейском тире Корантэн снискал славу снайпера. И сейчас он был почти уверен, что успеет выстрелить первым и попасть точно в "парабеллум" - выбить его из руки старого психа. Но, выбитый страшным ударом, не убьет, не искалечит ли он девочку?..

Корантэн посмотрел в искаженное от страха лицо Дельфины и опустил свой револьвер. Он мог сколько угодно рисковать своей жизнью, но не жизнью ребенка.

- Вы снова одержали победу.

- Я всегда побеждаю! - захохотал Капелло. - Прочь с дороги! Я ухожу.

Он взмахнул пистолетом, приказывая Корантэну посторониться.

"Ладно, - ?ешил Борис, - попробуем поймать тебя на трюк. Он стар как мир, но, видно, поэтому и удается..." Сделав шаг в сторону, он прикинул расстояние, отделявшее его от обезумевшего старика. Метров пять... Хороший прыжок - и все... Корантэн застыл, вытянув шею и не отрывая взгляда от двери, ведущей из ризницы в церковь, как будто оттуда к нему должна была прийти помощь.

Он успел услышать, как в груди бешено колотится сердце. Ну же, кретин, оглянись...

Капелло наконец обратил внимание на странное поведение инспектора и резко повернулся к двери, к которой стоял спиной. И в это мгновение со звериным ревом, призванным парализовать противника, Корантэн бросился на него.

Грохнул выстрел, но пуля пробила лишь бочонок с вином для причастия; пистолет Капелло тут же сменил хозяина. Капелло согнулся и пронзительно взвизгнул от боли: схватив на лету за правое запястье, Корантэн заломил ему руку за спину почти до самых лопаток.

- Не всегда же тебе, сукин сын, побеждать, - прерывисто дыша, прохрипел он. - Теперь моя очередь.

Капелло, словно подрубленный, рухнул на пол.

- Не велика заслуга, - выдавил он. - Я ведь старше. И намного.

В церкви появился Эме Бришо с револьвером в руке и сбившимся набок галстуком. Остановился, опустил руку. Разочарованно произнес:

- Снова ты сыграл в одиночку.

Корантэн надел на Капелло наручники, затем поднял с пола Дельфину. Сквозь вульгарный запах духов, которыми пользуются проститутки, пробивался природный запах ее волос, запах детского пота, слегка горьковатый и кислый.

- Как можно сотворить такое с ребенком, - пробормотал он сквозь зубы.

***

Корантэн отнес укутанную с головой в одеяло девочку в полицейский фургон, стоявший на площади среди домов с замшелыми гранитными стенами. Туда же полицейские отволокли и Луиса Капелло.

Фургон тронулся в путь при слабом свете начинающегося дня. Он проехал по аллее столетних вязов, пересек городскую крепостную стену и взял курс на Ла-Боль по шоссе между дамбами, по которым шли к своим разработкам рабочие соляных приисков в коротких серых шортах. Ноги их утопали в тумане, поднимающемся над соляными болотами, и казалось, что они плывут по воздуху.

Борис погладил Дельфину по взмокшему лбу - по всему было видно, что ее и во сне продолжают мучить кошмары.

- Все кончено, - прошептал он. - За тобой теперь присмотрят. Ты еще забудешь об этом ужасе, я тебе обещаю.

***

Луис Капелло с достоинством вздернул заросший серой щетиной подбородок.

- Не утруждайтесь, инспектор, - сказал он, - я вам все сам расскажу.

На часах было двенадцать. Они сидели в комиссариате Ла-Боли. Действие наркотиков прошло, протрезвевший "черный человек" собирался начать свой путь на Голгофу. Ему еще только предстояло осознать всю глубину бездны, куда его столкнули порок и необузданное сладострастие.

- Маринье пришел ко мне, на мою летнюю виллу, - начал он свой рассказ, 13 июля рано утром. Из разговора я понял, что он собирается меня шантажировать. Он уже давно обнаружил, что я подделываю записи в журнале учета взрывчатых веществ, так что у него было время все оттуда выписать и разработать план действий. Капелло сцепил короткие толстые пальцы: спокойный и здравомыслящий человек, совершенно не похожий на того безумца, за которым Корантэн охотился сегодня ночью, как за диким зверем.