- У тебя их нет! - Бришо весь покрылся испариной.
Дженни вновь исчезла в ванной. Вернувшись, весело хлопнула в ладоши.
- Проиграл! Они у меня есть.
Эме Бришо уставился на крохотный треугольник, удерживаемый на бедрах розовыми нейлоновыми шнурочками. Сквозь кружево пробивались завитки рыжеватых волос.
- Похоже, что я и впрямь проиграл, - пробормотал он.
Она победно подбоченилась.
- Вот видишь, я не какая-нибудь дрянь, согласен? - И, не дав ответить, бросилась к нему.
Она уселась рядышком. Эме прикрыл глаза: соски ее грудей вздымались и опускались, как две спелые малинины.
- Приступим к уроку английского, - приказала Дженни и, сбросив тапочки, юркнула в постель.
- Hard petting. Переведи.
Он округлил губы и произнес:
- Ques асо?
- What is that? - вскричала она. - Что это значит? Ты меня оскорбляешь?
Он объяснил ей, что никакое это не оскорбление. Дженни вздохнула:
- Ладно, я вижу, что ученик из тебя никудышный. Hard petting - ну, как это получше сказать... Это значит - uупать... - Дженни покусала губы. - Ну, когда действуют без колебаний, черт возьми! Понимаешь?
Эме понимал. Да так хорошо, что у него от возбуждения словно ток пробегал по телу.
Она ногами отбросила одеяло.
- Обычно перед тем, как заняться "хард петтингом", начинают с того, что снимают трусы. Иначе это будет "софт петтинг". Ну так что, ты готов или я пошла? Решайся, черт побери!
Он вздрогнул и перешел в наступление.
***
Aде-то около половины двенадцатого Эме Бришо выбрался из своей истерзанной постели. У Дженни оказались блестящие способности не только в английском...
Одетая, чистенькая, нарядненькая, разве что с едва заметными кругами под глазами, она вышла из ванной комнаты.
- Боже мой! - воскликнула она. - Ох и достанется мне сейчас от хозяина. И загадочно улыбнулась. - А впрочем, ничего страшного. Я ему тоже предложу брать уроки английского. - Она прыснула в кулачок. - Ну и выражение лица у тебя. Как у обманутого мужа.
Эме отвернулся. Дженни сказала правду. Ему было неприятно это слышать. Он махнул рукой.
- Ты вольна делать, что захочешь.
- Вот тут ты прав, - согласилась она.
Она немного разрядила обстановку, послав ему воздушный поцелуй.
- Но ты останешься моим любимчиком, дорогой. Чао!
Дверь мягко закрылась. Эме Бришо встал. У него подкашивались ноги.
- Какой же я мерзавец, - простонал он. - Я уверен, что с Борисом что-то случилось. А я в это время изменяю Жаннетт.
Он бросился к телефону. Когда он клал трубку на рычаг, его буквально трясло. Нет, в комиссариате никто не видел Бориса. Он попытался собраться с мыслями. Итак, вчера вечером Борис отправился погулять. С девушкой. С какой? Бришо, как всегда, этого не знал. Все, что ему было известно, так это то, что Борис собирался присмотреться к ночной жизни Ла-Боли. Где? В бюллетене с перечнем разного рода увеселительных заведений значилось около двадцати ночных ресторанов... Да, что-то здесь было не так. Борис давно бы уже позвонил.
Телефон зазвонил. Бришо с такой скоростью метнулся к нему, что подвернул большой палец на ноге, зацепившись за ковер.
- Да-а! - крикнул он в трубку.
- О! Извините! - послышался мужской голос на другом конце провода. И там повесили трубку.
Бришо вновь снял трубку.
- Скорее! - задыхаясь, крикнул он. - Соедините меня с комиссариатом полиции.
- С чем, с чем?
- С центральным комиссариатом, и поживее!
Он сразу же узнал бретонский говор Ивана Ле Коата. Тот звонил ему сам, опередив телефонистку, не успевшую набрать его номер.
- Приезжайте скорее. Ваш коллега у нас. Ничего страшного, успокойтесь! Но он страшно набрался и разбил мою машину.
***
Aыло видно, что Иван Ле Коат нисколько не верил тому, что рассказывает Борис Корантэн. Для него все было ясно. Этот парень из Отдела по борьбе с наркотиками просто-напросто загулял. Выпил лишнего - и вот оно, дорожное происшествие. Его обнаружил патруль дорожной жандармерии. Машина стояла недалеко от вокзала Эскублак в запрещенном месте. Весь левый бок ее был помят. Корантэн спал, уткнувшись в баранку, с выражением блаженства на лице. Классический образ пьяницы.
Поблагодарив Ле Коата, Корантэн обернулся к Бришо.
- Отвези меня, пожалуйста, в гостиницу. Я себя не очень хорошо чувствую.
Бришо ухватил друга под руку и потащил на улицу, где его ждало такси.
- Клянусь тебе, Меме, - пробормотал Корантэн, падая на сиденье, - со мной приключились странные вещи.
Бришо заботливо усадил его поудобнее.
- Ты мне все расскажешь потом, когда немножко оклемаешься.
***
Aженни поставила поднос на стол, краешком глаза рассматривая Корантэна.
- Похоже, с вами не все в порядке! - воскликнула она. - Вот, выпейте! Это очень крепкий кофе.
Корантэн протянул руку, и Бришо бросился ему на помощь.
- Дай я тебе помогу, не то ты опрокинешь чашку.
Он повернулся к стоявшей у кровати Корантэна Дженни.
- Будь добра, вызови врача.
***
Nтарый врач, всю жизнь протрубивший на флоте и заделавшийся на старости лет терапевтом, чтобы заработать на маслице к своей булке, уложил стетоскоп в сумку ловкими, годами отработанными движениями.
- Все будет в порядке. Ему просто нужно хорошенько выспаться.
Он повернулся к Бришо.
- Ваш друг не пил. Ему ввели наркотик.
Корантэн с трудом оторвал голову от подушки.
- Вот видишь, Меме, я не соврал, - он поморщился. - Да, похоже, мне надо отоспаться.
После ухода врача Бришо принялся обхаживать Бориса, словно заботливая нянька. Дженни с удовольствием помогала ему.
- Меме, - позвал Корантэн, - взгляни-ка на мой бумажник.
Бришо побледнел.
- Деньги, которые мы получили по розовым купонам, были у тебя? Это же четыре тысячи франков!
Он бросился за бумажником. В нем не было больше ни одной десятифранковой банкноты.
- А мой полицейский жетон? А удостоверение? - простонал Корантэн. - Обыщи меня.
Бришо отрицательно покачал головой.
- Ни фига нет, - произнес он со средиземноморским акцентом.
Корантэн вздохнул.
- Хорошо еще, что у меня не было при себе ни револьвера, ни наручников.
- Тебя и так облапошили, как последнего фраера, - угрюмо протянул Бришо. Подумать только, что скажет Баба.
