Едва он поднялся по широкой лестнице под просторный бетонный свод, по периметру которого шли высокие сводчатые окна, освещенные мощными прожекторами, как сразу же окунулся в наэлектризованную атмосферу храма денег. В казино Ла-Боли клиент может выбирать между рулеткой, игрой в будь и баккарой. Справа находились залы, где играли в рулетку и оаккару только те, кто был по-настоящему богат. Входной билет на один вечер стоил тридцать франков, а на весь сезон - двести. Вход без галстука запрещен. Кроме того, требовалось заполнить специальную карточку, указав в ней свое имя, профессию и номер удостоверения личности. С той стороны, где шла игра в будь, все было гораздо проще: два франка за вход и никаких сезонных абонементов. Строгий вечерний костюм вовсе не обязателен. Да и ставки не превышали восьмидесяти франков на номера и четырехсот - на цвет. Игра в будь - это своего рода рулетка для бедняков.

Еще у входа Корантэн сразу определил, кто шел направо, а кто - налево. По лестнице вперемешку поднимались обладатели смокингов, костюмов от знаменитых портных, дамы в шикарных вечерних туалетах и люди победнее - a потерявших форму брюках, расхристанных теннисках, а то и просто в майках. Он тоже свернул в ту сторону, куда направлялся народ в майках: ведь и Жильбер Маринье играл только в будь.

Администратор зада Хосе Таро, бывший спортсмен, несколько раз выигрывавший целое состояние, чтобы затем проиграться в пух и прах, дружелюбно улыбнулся, когда Борис предъявил ему свой полицейский жетон. Не зря все-таки Ле Коат сказал, что на него можно рассчитывать.

Хосе Таро прекрасно разобрался в случае Маринье.

- Я его несколько раз видел здесь с начала июля. Это именно тот, чье фото вы мне показали, - произнес он хриплым голосом человека, злоупотребляющего алкоголем и табаком. - Таких клиентов быстро замечаешь. Они всегда постепенно увеличивают ставки в игре. Чем-то он даже интересен в своей заурядности. Я имею в виду, что он никогда не играл наобум, как это делает большинство игроков в будь.

- Я так и думал, - произнес Корантэн, с трудом отрываясь от созерцания танца рук. - Не зря он был главным бухгалтером.

Хосе Таро согласно кивнул.

- Конечно, когда люди все время занимаются цифрами, они неминуемо начинают считать себя умнее других.

Он профессиональным взглядом проводил шар, катающийся взад и вперед после автоматически точных бросков крупье.

- Этот человек, - продолжал он, - слепо верил в закон повторяющихся серий цифр. Я именно поэтому и обратил на него внимание. Он часто приходил сразу после обеда или вечером. В зависимости от дня он ставил то на красное, то на черное. Иногда до четырехсот франков, но никогда не больше этой суммы.

Хосе Таро кашлянул.

- В принципе это не так и глупо. В казино, кстати, не жалуют таких вот слишком методичных игроков. Они представляют определенный риск. Знаете, когда какой-то игрок ставит пять-шесть раз подряд на одно и то же и все время выигрывает (что тоже иногда случается), дело принимает плохой оборот. Особенно, когда таких игроков несколько и все они применяют такую тактику. К счастью для нас, Маринье был человеком благоразумным. Он всегда умел вовремя остановиться. И в результате часто выигрывал. Один раз - до пяти тысяч франков за вечер. Меня тогда даже пот прошиб. Если бы он продолжал играть, он быстро утроил бы эту сумму. Его соседи и так уже начали поговаривать, что ему чертовски везет. Он мог им подать плохой пример.

Корантэн улыбнулся.

- Это как посмотреть...

- Нас тоже можно понять, - пожал плечами Таро.

Корантэн вытащил из кармана пачку своих любимых сигарет.

- Вечером 14 июля он ведь тоже был здесь? Что-нибудь выиграл?

Таро взял сигарету, которую ему протягивал полицейский.

- Да, что-то около двух тысяч франков к одиннадцати часам. Странно, но он без всякой причины прекратил играть раньше, чем обычно. Хотя по всему было видно, что ему в этот вечер капитально везет. После его ухода красное, на которое он все время ставил, выпало три раза подряд.

- Две тысячи франков? Вы ничего не путаете? - переспросил Корантэн, и в глазах его зажегся охотничий огонек.

- Ну что вы! Я за ним специально наблюдал. Я же вам уже говорил, что, хотя мы опасаемся методичных игроков, они нам все-таки нравятся. Я бы даже добавил, что не часто попадаются такие вдумчивые, уравновешенные игроки, как этот ваш главный бухгалтер.

Корантэн искоса взглянул на Таро.

- Он что, всегда был такой уж уравновешенный? В тот вечер, 14 июля, в его поведении не было ничего необычного? Ну там, скажем, пьяный, взволнованный, чем-то озабоченный?

- Да нет, как всегда. Как бы это вам сказать... Для меня он был обычным отпускником, приходящим сюда в надежде выиграть на плату за аренду домика и на другие расходы. Человек, который аккуратно пересчитывает и складывает свой выигрыш, возвращаясь домой. Не кутит и не транжирит... Просто для него это способ слегка подзаработать, будучи в отпуске. Довольно опасный для казино клиент уже в силу того, повторяю, что он очень собран и организован.

Но Корантэн больше не слушал администратора. Мысли его были поглощены другим: содержимым бумажника, найденного в карманах Маринье. Ведь в нем было всего двести франков, едва ли десятая часть того, что он выиграл в этот вечер. Куда же могли подеваться остальные деньги? Ведь домой он не заходил. Значит, не мог он оставить дома тысячу восемьсот франков, прежде чем отправиться куда-нибудь. Следовательно, должно быть такое место, где он их спустил. Где же? Он поссорился с женой, и, хотя был серьезным мужчиной, надо сделать поправку на отпускное настроение. На отдыхе даже самые серьезные мужчины могут быть соблазнены сатаной. Хрестоматийный случай.

Так куда же сатана мог увлечь благоразумного мужа тридцати восьми лет от роду, выигравшего к тому же две тысячи франков, после ссоры с женой? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой, особенно если учесть, как и при каких обстоятельствах обнаружили Маринье. Конечно же, он отправился кутить. И кутеж этот очень плохо закончился.

Осталось лишь узнать, какого все-таки дьявола он повстречал. И узнать это надо было во что бы то ни стало. После этого все встанет на свои места.