Шум дождя то и дело заглушал его слова, о смысле которых приходилось только догадываться.

Вианда не отвечала. Когда ливень прекратился, ее нигде не было.

Все четверо все еще стояли на коленях, с них ручьем текла холодная вода, а головы были опущены.

Первым поднял голову Данси.

– Она ушла… – с горечью проговорил он.

– Мы не смогли смягчить ее сердце, – плакала Лера, – все бесполезно, я знала, что все бесполезно. Что мы натворили…

– Если бы Шаман был с нами, он бы сказал, что делать, – дрожа от холода, промолвила Миришка.

– Он с вами!

Подростки сразу узнали его и оглянулись на голос.

– Шаман?

Но увидели только призрачную тень такую бледную и слабозаметную во тьме, что на миг решили, будто голос Шамана им почудился.

Тень шевельнулась и выскользнула на освещенный фонарем участок лужайки.

– Ты призрак? – с трудом выдавил из себя Шерл.

– Да, но я еще не умер. Придет время и я вновь буду во плоти.

– Нам нужна твоя помощь, – взмолилась Лера.

– Возвращайтесь в деревню, я поговорил с народом, они не станут вас больше обижать. Об остальном поговорим позже. Идите.

Они встали и молча, не оглядываясь, направились к выходу.

Вианду трясло от клокотавшей в душе ярости. Она быстро закрыла на ключ входную дверь, бросила связку на стол и, вбежав в свою комнату, прислонилась к стене.

– Я… их ненавижу! Я оставила их в живых, как они смеют еще о чем-то меня просить!

Ноги подкашивались, она сползла по стене, закрыла лицо руками и горько, горько заплакала.

Она бы плакала долго, если бы не чей-то тягостный вздох.

Убрав от лица руки, она увидела в свете, появившейся луны, человеческую тень. И не испугалась.

– Вианда? – поинтересовалась тень.

– Да, и что с того?

Вианда почувствовала, что затекли ноги и, встав, прихрамывая, подошла к кровати.

– Я Шаман.

– Для знакомства не самое приятное время. Приди позднее.

– Это ты превратила меня в призрак…

Вианда взглянула на призрак пристальнее.

– А… так ты это тот… – догадалась она. – Что-то ты неважно выглядишь. Я тебя и не узнала сразу.

Между тем ее ладони начало покалывать, сила рвалась на свободу.

– Я пришел помочь тебе.

– Надо же! – Вианда нервно взмахнула руками. – А может, ты что-то перепутал? И вообще проваливай отсюда, чтоб глаза мои не видели тебя и твою шайку!

– Я могу научить тебя контролировать Силу, и тогда ярость перестанет ослеплять тебя.

– Уходи, – тихим строгим голосом попросила Вианда, – иначе я за себя не ручаюсь…

– Теперь ты ничего не сможешь мне сделать.

– Это мы еще увидим! – она подняла руки к груди и стала готовиться к выстрелу молнией.

– Не стоит этого делать, – предупредил призрак. – Стены и потолок деревянные все мгновенно вспыхнет. От этого дома останутся только воспоминания.

Вместо выстрела Вианда запустила в него подушкой. По фарфоровой вазе удар оказался точным, тогда как тень ловко избежала летящего объекта.

– Трус! – презрительно бросила она и, забравшись под одеяло, отвернулась к стене.

Шаман некоторое время стоял у изголовья кровати, недоуменно глядя на девушку и, наконец, поинтересовался:

– Ты все еще намереваешься продолжать мстить?

– А ты все еще здесь? – выразила недовольство Вианда. – Лучше исчезни, пока я всерьез не занялась тобой. У тебя тоже есть слабое место, а я очень сообразительная.

– Но у тебя их больше…

– Тебя это не касается!

– Касается! Никуда я от тебя теперь не денусь. Я подарил тебе Силу, и я тебя, ее лишу!

– Спасибо за подарочек! Я завтра же иду на кладбище камней…

– Зачем? – в голосе Шамана послышались тревожные нотки.

– Кажется, там у тебя и находится слабое место.

Вскоре после этой фразы Вианда приподнялась, и оглянулась. Призрака в комнате уже не было.

– Удар точно в цель! Скатертью дорожка, покойничек!

Плакать больше не хотелось. Она закрыла голову одеялом, и вскоре уснула.

Утро было солнечным.

Ишмед посмотрела на часы. Пять часов. До времени, когда проснется госпожа Нельсияр – это около восьми – ей надо много переделать дел.

Не теряя времени даром, она встала, заправила постель. Надевая халат, она привычным движением хлопнула по карману, и остолбенела… В нем не было ключей!

Ишмед осмотрела все вокруг: ни на полу, ни на столе ключей не оказалось.

– Вот беда-то, господи, – запричитала женщина. – Куда они запропастились? Вот беда-то…

Она поспешно вышла из комнаты, решив сначала обойти все коридоры, все двери и окна, которые закрывались на замок.

Последней была дверь на кухню, чем ближе она к ней подходила, тем больше росло ее отчаяние. Никогда за всю ее работу, с ней не приключалась такая неприятная история

Увидев на столе связку ключей, Ишмед взяла их, чувствуя, как от напряжения дрожат руки, и учащается дыхание. Отыскав в холодильнике флакон с успокаивающей нервы настойкой валерьяны, она налила несколько капель в стакан с водой, и залпом осушила. Вскоре ей стало намного лучше.

Вианда проснулась и, вспомнив ночное приключение, нахмурилась.

– Буду думать, что мне все приснилось, – решила она, но появление призрака все испортило.

Вианда его не видела, но кожей почувствовала присутствие постороннего в своей комнате.

– Надо не забыть сходить на кладбище камней… – напомнила она не столько себе, сколько чтобы проверить реакцию Шамана.

Пока ее слов было достаточно. Шаман ушел, так и не вступив с ней в контакт.

***

Для злополучной четверки подростков день не предвещал ничего хорошего. Родные и знакомые их сторонились, и избегали с ними разговаривать. Они были напуганы появлением призрака и его угрозами, и потому у них не возникало даже мысли хоть как-то возразить ему или воспрепятствовать возвращению отверженных.

Утро выдалось солнечным, и это обстоятельство еще больше пугало жителей деревушки. Кое-кто стал подумывать, а не перебраться ли в город или еще куда подальше с этих мест.

На поля никто не вышел.

За деревней располагался заброшенный яблоневый сад. Деревья в нем были старые разросшиеся, кое-где засохшие. В центре сада находилась беседка закрывающего всякого туда вошедшего большой куполообразной крышей. Лавки и прямоугольный стол, находящиеся в ней готовы были простоять еще не один десяток лет. Они лишь местами потрескались и со временем оказались покрыты массой вырезанных ножами надписей, хранящих имена тех, кто когда-то был здесь.

Сейчас в ней сидел Шерл, и с задумчивым видом подбрасывал в руке кубики.

Вскоре к нему присоединилась Лера.

– Привет, как дела? – без особой радости поинтересовалась она.

– Могли быть и лучше.

– Что родичи запилили?

– Если бы… – усмехнулся Шерл. – Они со мной не разговаривают, словно я заразный какой-то.

– А мои решили в город податься. Вещи собирают.

– Это же класс! – в глазах Шерла блеснул интерес к жизни. – Можно я к тебе перееду, когда они укатят?

Лерка облокотилась на стол и, глядя в упор, сказала:

– Надеюсь, тебе не надо напоминать о запретах Шамана?

Шерл улыбнулся, и произнес, прикидывая руки к сердцу:

– Никакого секса, клянусь!

– Тогда можешь переезжать.

– Лерка, дай я тебя расцелую! – он выскочил из-за стола, но она его осадила.

– Остынь! Они еще не уехали… А вот и Миришка идет.

Лицо Миришка было бледным, и глаза покрасневшие, совсем недавно она плакала.

– Привет, Мир, – приветствовали ее Шерл и Лера.

– Привет, – пробормотала Миришка, и сев к столу, закрыла лицо руками.

– Что случилось? – поинтересовалась Лера.

– Мне плохо… я всю ночь глаз не сомкнула. А под утро решила отравиться, так как назло ни одной таблетки в доме не нашла, – она горько засмеялась, и расплакалась.

Лерка подошла к ней, и обняла, желая приободрить подругу, только слов утешения не находила. Та уткнулась ей в плечо, и вскоре затихла.