2. Что касается материалов, специально подготавливаемых для радио, то, как я уже говорил, они должны занимать второстепенное место, но зато их необходимо сделать более значительными. Редко доводится слышать о работах действительно крупных музыкантов для радио. Не имеет никакого смысла от случая к случаю исполнять на концертах их произведения или иногда привлекать их к оформлению радиопостановок: подобные работы должны быть представлены во всем _принципиальном_ значении, причем желательно включать в программу произведения, созданные специально для радио. Что касается радиопостановок, то здесь Альфред Браун действительно предпринял ряд интересных опытов. Целесообразно' провести эксперимент с романом Арнольта Броннена, написанным для передач по радио, таких опытов должно быть больше. Для этого следует и впредь приглашать только самых лучших мастеров. В Берлине, на Франкфуртер Аллее, 244, живет талантливый эпический автор Альфред Деблин. Но я моту заранее сказать, что все эти эксперименты провалятся из-за смехотворно жалких гонораров, которые радио выплачивает из своих ассигнований на культурные цели. В отличие от весьма порядочной оплаты актеров и других исполнителей, литературные гонорары так низки, что еще очень долго не удастся побудить писателей постоянно работать для радио. Со временем вы должны, наконец, создать нечто вроде репертуара, то есть ставить пьесы через определенные промежутки времени, скажем, ежегодно.

3. Обязательно надо организовать студию. Без экспериментов просто невозможно полностью использовать вашу аппаратуру и все, что с ней связано.

4. Для двух последних пунктов моих предложений особенно необходимо, чтобы вы публично давали отчет о тех фантастических суммах, которые поглощает радио, отчитывались до последнего пфеннига в том, куда идут эти общественные деньги.

1927

ПУТЬ ВСЯКОЙ ПЛОТИ

Как сообщается в аннотации к романам Батлера, Дж. Б. Шоу внес хорошее предложение - в целях просвещения общества относиться к Батлеру со всей серьезностью. Но это предложение не имело такого большого успеха, как другое, чаще, правда, повторяемое и более настойчивое, но не такое хорошее предложение Шоу - ставить для этой же цели его собственные фарсы.

Батлер относится к буржуазным писателям, которых можно пересчитать по пальцам одной руки: в творчестве этих писателей деньгам отводится то место, которое они занимают в жизни буржуазного общества. Другие писатели, пятерых из которых можно назвать, перечислив пятерых самых преуспевающих писателей наших дней, избегают в своих книгах какого бы то ни было упоминания о деньгах, и тем самым возбуждают подозрение, что деньги являются целью их жизни. Батлер же никогда не вызывает такого подозрения, он, в отличие от наших писателей, не боится говорить о деньгах и потому не боится говорить об отношениях между людьми. Его педантизм в денежных делах оказывается в литературном отношении чрезвычайно плодотворным. Его книга содержит, помимо всего прочего, и критику его родителей, и в этом отношении представляет собой, литературно выражаясь, страшный разнос. Он констатирует два факта: 1) что его родители очень любили деньги, 2) что они держались правил, не имевших ничего общего с этой любовью к деньгам; иначе говоря, духовно жили в более высокой сфере, чем материально.

После выхода его книги прошло пятьдесят лет, и машины для производства книг сегодня много лучше, но какой из наших писателей, говоря об этих двух чертах родителей Батлера, не стал бы восхвалять вторую и порицать первую? (И не только в отношении его родителей, но об этом позднее!) Наши писатели сказали бы, что эти люди порой становились жертвами грязных мыслей, имея при этом в виду мысли о деньгах; Батлер же называет грязными мысли номер два. Он говорит, что его родители в денежных делах были усердны, проницательны и (что для него одно и то же) счастливы, но, к сожалению, их мысли, касавшиеся библии, воспитания детей и т. д., короче говоря, "высоких материй", были грязными. Здесь мы как раз подходим к батлеровской интерпретации понятия "морально правильно". Говоря о "счастливых делах" (например, о продаже пшеницы), он не забывает о мяогозначности слова "счастливый". Имеются в виду просто правильные дела. В этом же значении у него встречается выражение "счастливые взгляды".

Батлер в большей мере буржуа, чем Киплинг и даже чем Шоу. Совершенно ясно, на чьей он стороне (вопрос, на чьей он стороне, один из немногих, в которых не приходится сомневаться после прочтения его книг), но он идет до самой границы и переходит ее. Правда, он всегда возвращается: колонизатор, который вешает трофеи у камина. Он, так сказать, много раз переходит Рубикон с обеих сторон; Рубикон - река Батлера, но не рубеж Батлера! Он буржуазный писатель, и это не означает в данном случае плохой писатель; ведь он говорит и наблюдает не от имени всех людей, и, следовательно, нет нужды разоблачать его, доказывая, что он говорит только от имени буржуа. Он говорит и наблюдает от имени своего класса, причем в то время, когда этот класс, по-видимому, и в самом деле переживал подъем и потому мог питать надежду дать что-то всем людям. Батлер мог еще предполагать, что было бы хорошо, если бы все говорили, как он. Когда читаешь его книгу, кажется, будто в ней целый класс как раз заменяет устаревшие взгляды, уже не соответствующие его фактическому и материальному прогрессу, более пригодными, соответствующими его материальному уровню. И ничто так не уничтожает надежды на этот класс, как состояние нашей _сегодняшней_ литературы, которая создается после Батлера и тем не менее буквально во всем означает возрождение, вернее, укрепление, окостенение тех взглядов, которые, казалось, были разрушены материальным прогрессом, причем казались разрушенными уже Батлеру! Поэтому вряд ли можно чего-нибудь ждать от попыток, например, Деблина, вместо теории "окончательности" и "цельности" литературных произведений, обусловленной _неизменностью_ психологии, _характером_ данного писателя ("характером" в буржуазном смысле, то есть этаким непреклонным!), выдвинуть теорию, согласно которой писатели должны быть, по крайней мере осведомлены о технических достижениях в своей области и не смеют создавать что-то, что было бы _ниже_ уровня современной техники. Иначе можно было бы хоть сейчас, спустя четверть века после смерти Батлера, в обязательном порядке ввести в литературу применение диалектического метода, которым так успешно владел Батлер.