Я решил встретиться со следователями, которые вели дела о похищениях детей. Один из них, который брал у Криса Девиса показания, был недоволен, что ему вновь приходится возвращаться к этому делу.

– Черт! Мы закрываем дело – три дела сразу, – радуемся, что засадили еще одного злодея, приступаем к сотням других неотложных дел, и вдруг – бац! Все напрасно. Что там, черт возьми, происходит в суде?

Его напарника звали Лоу Падилла. Он был старше, и перед пенсией начал толстеть. Но по желанию он еще мог принять грозный вид. Он не поднялся из-за стола и не пожал мне руку, а пробурчал что-то, как будто не был удивлен моему визиту.

Его конура при моем появлении заметно уменьшилась. Я плюхнулся в кресло для посетителей, мои колени уперлись в край стола.

– Думаю, ты слышал, что дело о детском насильнике снова повисло? сказал я после приветствия. Падилла кивнул на три стопки документов перед ним. В меня вселилась уверенность, что они так и лежали тут.

– У тебя есть другие версии? – спросил я.

– Да так, кое-что. – Должно быть, эти слова тяжело ему дались, потому что он замолчал.

– Ну и?

Он махнул рукой.

– Просто подозрения, понимаете? Обычное дело. Я не хочу никого подставлять, пока сам не разберусь.

Я молчал с минуту, разговор явно не складывался. Мы перебросились взглядами. Он апатично, но неотрывно смотрел на меня. По всей видимости, я его раздражал. Я уставился ему прямо в глаза, стараясь выведать причину. Ему удалось выдержать мой взгляд.

– Есть ли подозрения относительно людей, так сказать, из высших кругов?

– Из высших кругов? – переспросил он, как будто я говорил в пустоту.

– Богатых, или связанных с политикой, или детей влиятельных родителей, что-то в этом роде?

– Я не интересуюсь такой ерундой, – сказал Лоу Падилла.

Черт бы его побрал.

– И почему же? – спросил я. – Ты боишься во что-нибудь вляпаться? Кого ты покрываешь?

– Я просто осторожен, сэр. – Он так произнес "сэр", будто это была кличка его собаки.

– Кто-то заставил Криса Девиса принять на себя удар. Кто-то с деньгами, или облеченный властью, или и то и другое.

– Неплохая версия, – ответил детектив. Он и глазом не моргнул, даже не вспотел под тяжестью моих подозрений.

– Мне, вероятно, стоит заглянуть в документы? – спросил я, протянув к ним руку.

– Располагайтесь поудобнее, – предложил он, и я понял, что это не имеет смысла. Он не записал имени подозреваемого.

Я ожидал, что хотя бы следователи не отлынивают от работы. Не думал, что коррупция проникла во все сферы. Это противоречило моей версии о том, что преступник подставил Криса Девиса из-за того, что полиция его обложила. Возможно, он одновременно подкинул нам Девиса и подкупил полицию. В любом случае это был осторожный человек.

Внезапно я разозлился: Меня дурачили, а здесь сидел человек, пренебрегающий своей работой. Я поднялся.

– Так кого же ты подсунешь на этот раз? – спросил я, уходя.

– Послушайте. – Его голос заставил меня остановиться, в нем было напряжение, но когда я обернулся, он выглядел таким же невозмутимым. – Я никто, – сказал Лоу Падилла, – я десять часов кряду трачу на этот ад, потом отправляюсь домой и ужинаю, затем сижу перед телевизором с банкой пива. У меня нет смокинга. Я не руковожу предприятием. Я ни за кем не шпионю.

Неспроста он оправдывается, значит, его задело.

– Говори все, что знаешь, – сказал я, прикрывая дверь.

– Не впутывайте меня, – ответил он, уставившись куда-то в угол.

– Невозможно, – ответил я. – Ты завязан в этом деле.

Он мотнул головой, будто пытаясь отогнать неприятное. Мы помолчали почти с минуту. Я решил не сдаваться. Падилла словно прочел мои мысли. Его голос снова зазвучал неопределенно, словно дуновение ветра.

– Почему бы вам не спросить у того, кто должен знать? – сказал он. – У осведомленного человека. У кого-то, кто интересуется такими вещами.

– Например?

Он изучающе посмотрел на меня. Затем его лицо снова стало непроницаемым. Я обязан был вытянуть из него имя.

– Спросите Элиота Куинна, – сказал он.

Меня донимали самые противоречивые мысли. Вначале я решил, что Элиот обо всем знал с самого начала. Потом я прикинул, что не стал бы старина Элиот подставлять меня так откровенно. Тем более, не в его правилах покрывать преступника. Я решил обратиться к нему за помощью. Кто лучше него мог знать о закулисных делах в Сан-Антонио, особенно за последние тридцать лет. Падилла просто хитрил, хотел избавиться от меня.

И все же я не мог заставить себя встретиться с Элиотом. Не слишком много пользы от этого, раз я не могу довериться полностью ему. Я тянул со встречей, решив провести свое собственное расследование.

– Это и есть то неординарное, о чем ты намекала? – спросил я.

– Не помню, чтобы я употребила слово "неординарное", – ответила Бекки Ширтхарт.

– Ты понимаешь, что можешь повлиять на свидетеля? Если это выяснится на суде…

– В любом случае он нам сейчас не поможет, – ответила Бекки.

Она была права. Риск минимален.

– Кроме того, – резонно добавила она, – Кевин уже был в зале суда. Что может на него повлиять больше?

Через два дня мы приехали в дом Поллардов. Приятно было чем-то заняться вечером. После встречи с Линдой на благотворительном вечере я решил ей позвонить. Но работа отвлекала.

Мы расположились в гостиной. Бекки сидела рядом с Кевином на диване, а я занял место в стороне, чтобы видеть экран и мальчика. Миссис Поллард осталась стоять. Мы вежливо отклонили ее предложение выпить по чашечке кофе и отведать пирожных, но она была наготове на случай, если мы передумаем.

Бекки позвонила заранее, чтобы убедиться, есть ли у них видеомагнитофон. Она вытащила кассету с черепашками и динозаврами и вставила нашу. Кевин смотрел на экран словно завороженный. Когда Бекки заняла свое место, она объяснила:

– Я получила эту запись на телевидении. Она очень короткая, Кевин. – Ей пришлось окликнуть его, чтобы он оторвался от телевизора. – Помнишь, мы раньше показывали тебе фотографии, и ты указал на мужчину, который трогал тебя? Но позднее ты сказал, что это не он.

Кевин кивнул. Он был очень спокоен, ожидая, когда мы ему скажем, что он сделал не так и какое его ждет наказание. Бекки ободряюще ему улыбнулась, но говорила она как взрослый человек, у которого нет своих детей, все сильно преувеличивая.

– Но иногда фотографии не совсем похожи на людей, – продолжала Бекки. Она улыбнулась и посмотрела на миссис Поллард и на меня. – Надеюсь, я не выгляжу в жизни как на водительском удостоверении.

Мать Кевина вежливо ответила на шутку улыбкой.

– Поэтому мы подумали, что взамен покажем тебе эту запись, где люди двигаются и выглядят более похожими на самих себя. – Включив запись, она предупредила: – Теперь постарайся не нервничать, Кевин. Просто укажи нам того мужчину, который похищал тебя. Который трогал тебя. И если его здесь не окажется, тоже скажи нам об этом.

Картинка ожила. Это была запись моего героического поступка в забитом людьми коридоре Дворца правосудия. Звука не было. Пленка крутилась медленно, так что фигуры двигались как странные гибриды людей и мультипликационных героев. Вовсе не плохая идея пришла в голову Бекки. Запись была очень хороша для опознания преступника. На экране появился Крис Девис, но на нем не было наручников, ничто не указывало на то, что он и есть подозреваемый. И там было много других мужчин, которые внешне напоминали Девиса.

Кевин выглядел гораздо спокойнее, чем в суде, но он снова напрягся, когда экран заполнили люди. Увидев Криса Девиса с адвокатом, мальчик испугался. Через минуту запись кончилась.

– Ты видел его? – спросила Бекки. Кевин не ответил.

– Прокрути снова, – попросил я.

На этот раз, когда появилось изображение, Кевин поднялся с места. Он стоял спиной к матери и Бекки, только я мог видеть его лицо. Его губы были плотно сжаты. На глаза навернулись слезы, но он не выглядел так, будто готов расплакаться. На его лице отразились противоречивые эмоции. Я никак не мог поверить, что он не узнал своего обидчика. Сегодня реакция была слабее, чем тогда, но довольно пугающая.