Поддержка авиацией наземных войск в Сицилии все еще была рискованным и ненадежным делом. Хотя мы извлекли некоторые уроки из кампании в Тунисе, организация взаимодействия была далека от совершенства. Офицеры связи от авиации, прикомандированные к каждой дивизии, обращались с просьбой об авиационной поддержке непосредственно в штаб 3-го крыла противовоздушной обороны. Здесь заявки учитывались, и соответствующие приказания направлялись на аэродромы истребительной авиации. Пост подслушивания 2-го корпуса перехватывал заявки дивизий, информируя штаб корпуса. Однако слишком часто ошибки при передаче приказов и заявок вели к тому, что войска оставались без авиационной поддержки.

К концу операций на Сицилии поддержка с воздуха наземных частей начала улучшаться с введением подвижных пунктов управления истребителями с земли. Авиационные офицеры связи в джипах, оборудованных ультракоротковолновыми радиоустановками, продвигались вместе с наземными частями и наводили на цель истребители. Двухсторонняя связь давала возможность пилотам предупреждать наши передовые части о замеченных сосредоточениях войск противника. Когда мы составляли итоговый отчет о боевых действиях в Сицилии, мы пришли к выводу, что "этот метод наведения на цель истребителей-бомбардировщиков заслуживает дальнейшего изучения". Через год авиация стала глазами нашей армии, стремительно наступавшей во Франции.

Пока мы не достигли перешейка перед Мессиной, 2-му корпусу редко приходилось прибегать к помощи истребителей. До этого момента противник вел сдерживающие бои, редко задерживаясь на промежуточных рубежах длительное время, чтобы избежать бомбардировки позиций нашей авиацией. Однако в районе Этны противник зарылся в землю, оказав упорное сопротивление. Стабилизовавшийся фронт создал благоприятные условия для бомбардировки.

Во время боев в Сицилии союзные войска иногда подвергались бомбардировке своей авиацией, ошибочно принявшей их за противника. Мы натягивали люминесцентные полотнища на капоты машин, но даже эти меры не всегда спасали нас от бомбардировок союзной авиации.

Как-то днем во время совещания на командном пункте Терри Аллена звено самолетов "А-36" обстреляло нас, заставив спрятаться в укрытия. Это был уже третий случай задень, когда американские самолеты обрушивались на наши позиции, поэтому я позвонил Паттону, чтобы он дал указание не подниматься самолетам в воздух.

- Но кто вам сказал, что это наши самолеты? - спросил он. - Может быть, они немецкие.

- Генерал, - ответил я, отряхивая грязь с брюк, - я только что вылез из траншеи. Это точно "А-36".

На следующий день звено "А-36" атаковало колонну американских танков. Танкисты зажгли желтые дымовые шашки - предварительно согласованный сигнал для опознания своих войск. Но дым только подзадорил пикирующие бомбардировщики. Наконец танкисты, чтобы защититься, открыли огонь по самолетам. Один из них был подбит, и летчик выпрыгнул с парашютом.

Когда он приземлился поблизости и узнал, что подбит американскими танками, он от испуга растерялся.

- Разве ты, болван, - сказал командир колонны танков, - не заметил наш желтый познавательный сигнал?

- О! - воскликнул летчик. - Так это был опознавательный сигнал?

В течение трех дней атаки Аллена на Тройну разбивались об ожесточенное сопротивление противника. С покрытой лесом горы к северо-востоку от города противник отбил наши атаки прицельным артиллерийским огнем. На каждую атаку враг отвечал стремительной контратакой. Аллену пришлось отразить 24 контратаки за 6 дней. Мы усилили дивизию Аллена еще одним полком 9-й пехотной дивизии, доведя количество американских полков на этом фронте до пяти. Этому полку была поставлена задача выбить противника с горы, с которой он вел прицельный артиллерийский огонь. Город Тройну предстояло бомбить до тех пор, пока противник не капитулирует или пока сам город не будет стерт в порошок.

Во второй половине дня 4 августа я ожидал на повороте дороги на горе у Черами самого сильного за время операций в Сицилии удара с воздуха по противнику. С другой стороны долины, которую наполовину заволокло пылью, 18 наших артиллерийских дивизионов вели огонь по позициям зенитной артиллерии противника.

Над нами кружили 36 самолетов с 225-килограммовыми бомбами. Артиллерия ослабила огонь, и бомбардировщики ринулись в почти вертикальное пике. Вскоре Тройна скрылась в облаке пыли. К тому времени, когда вторая группа из 36 бомбардировщиков подвергла бомбардировке город, он все еще был наполовину скрыт в облаке серой пыли, сквозь которую еще проступали очертания вершины горы Этны. Снова пехота бросилась вперед, и опять противник удержал свои позиции, перейдя в контратаку.

На следующий день мы возобновили наступление. На этот раз в Черами вместе со мной поехал командующий тактической авиацией армии Паттона генерал-майор Эдвин Хаус, чтобы наблюдать за воздушной бомбардировкой. Намеченное для нанесения удара время прошло, а авиация не появлялась. Мы уже собирались в недоумении вернуться, когда услышали гул моторов далеко к югу. Там, высоко в небе, тройка самолетов "А-36" возвращалась на свой аэродром.

- Черт возьми, - воскликнул я, поворачиваясь к Хаусу. - На кого, по вашему мнению, они сбросили бомбы?

- Будь я проклят, если знаю, - сказал он, - пожалуй, вернемся побыстрее в ваш штаб и узнаем, что случилось.

Когда мы вернулись, раздался телефонный звонок. Это был Оливер Лис из 30-го английского корпуса.

- В чем мы провинились, что ваши ребята сбросили на нас бомбы? - спросил он.

- Что они бомбили? - простонал я в трубку.

- Они сбросили бомбы как раз на мой штаб, - сказал он, - они разнесли весь город.

* * *

К этому времени противник был уже основательно разгромлен на фронте у Тройны. Он отступил, и наши танки двинулись вперед. Солнечным утром 6 августа 16-й пехотный полк Аллена взобрался на кручи Тройны, преодолевая беспорядочное сопротивление арьергарда врага. Оглушенные недельной воздушной бомбардировкой, жители выползали из погребов. Горячие лучи солнца уже нагрели горы развалин, загромождавших улицы, и тошнотворный запах смерти воцарился в городе. Хотя бомбардировка на некоторое время и парализовала жизнь Тройны, потери немцев были незначительные.