В течение двух месяцев мы квартировали в живописном замке Шато-де-Намюр, из окон которого открывался вид на маасские утесы. За это время я видел Монти только три раза. Мы часто разговаривали по телефону, за исключением периодов, когда мы стремительно двигались по Франции, и поэтому могли прекрасно обойтись и без личных встреч.

Только в конце января, когда к нам в Люксембург пришли американские газеты, мы увидели, в каком истерическом тоне давало главное командование информацию прессе в период арденнских боев. Начиная с сентября, Хансен просил меня создать пресс-лагерь при оперативной группе штаба, но я неизменно отклонял это предложение. Я не считал целесообразным организовывать пресс-конференции на полпути между штабами армий, где имелись корреспонденты, и главным командованием союзников, которое организовывало пресс-конференции в масштабе театра военных действий.

В то же время Монтгомери не разбросал своих корреспондентов по армиям, как это сделали мы, а сосредоточил их при штабе 21-й группы армий. В результате у англичан на пресс-конференциях результаты действий канадской и английской армий сообщались корреспондентам в обобщенном виде. Ценность информации, поступавшей в американскую печать, снижалась вследствие неумения корреспондентов, прикомандированных к армиям, понять взаимозависимость боевых действий различных армий и представить себе общую картину обстановки. При этом штабы армий часто дезориентировали корреспондентов, так как каждый штаб был пропитан местным патриотизмом и ревниво относился к успехам своих соседей. Насколько мне известно, на пресс-конференции в верховном штабе экспедиционных сил союзников в Париже корреспонденты получали весьма скудные и отрывочные сведения. В результате подчиненные единому плану действия нашей группы армий в ноябрьском и декабрьском наступлениях на страницах американских газет превратились в две не связанные между собой кампании.

Я не забыл печального опыта арденнских боев, когда в газеты проникли неправильные сведения, в которых преувеличивалась опасность нашего положения. Желая избежать повторения подобных случаев в дальнейшем, я пересмотрел свою точку зрения относительно организации пресс-лагеря при оперативной группе штаба. Я сообщил в верховный штаб о своем намерении создать такой лагерь в Намюре. Через несколько дней нас посетил Эйзенхауэр, которому мое предложение показалось подозрительным. Он поднял этот вопрос только поздно вечером, после партии в бридж, которую мы играли урывками. Я думал, что капитан 2 ранга Гарри Батчер из резерва военно-морских сил, вероятно, заронил зерно сомнения в душу своего патрона, иначе Эйзенхауэр никогда бы не усомнился в искренности наших намерений. Будучи начальником пресс-бюро у Эйзенхауэра, Батчер явно опасался, как бы мы не попытались использовать печать в наших спорах с Монти или, что еще хуже, не стали бы подменять главное командование союзников в информационной печати. Я заверил Айка, что мы хотим только помочь корреспондентам объективно освещать военные события и для этого собираемся организовать в оперативной группе штаба ежедневную пресс-конференцию с кратким изложением общей обстановки. Эйзенхауэр был удовлетворен моими объяснениями и дал свое согласие.

- По правде говоря, - объяснил Айк, - меня нисколько не пугало арденнское наступление немцев до тех пор, пока я не прочитал о нем в американской газете.

* * *

По плану наступление Монтгомери в Рейнланд-Пфальце должно было состоять из двух последовательных этапов. Предполагали, что на первом этапе канадская армия Монти будет наступать на юг из Неймегена по равнине между Маасом и Рейном. Считали, что канадцы выйдут в тыл линии Зигфрида там, где ее укрепления обращены к Маасу, и отрежут гарнизоны противника перед 2-й английской армией. Как только канадцы начнут развивать успех, Симпсон должен был нанести удар через реку Рур и наступать на северо-восток к Рейну, протекающему мимо Рурского бассейна. С выходом на Рейн он получал возможность вести артиллерийский огонь по заводам Рура до тех пор, пока Монтгомери не соберется с силами и не форсирует Рейн.

Пока Симпсон наступал к Дюссельдорфу, мы должны были прикрывать его правый фланг силами 1-й армии Ходжеса. В задачи Ходжеса, стоявшего на реке Рур, входило сначала занять высоты между реками Эрфтом и Рейном, а затем прикрывать Симпсона до тех пор, пока 9-я армия не выйдет на западный берег Рейна напротив Дюссельдорфа. После того как 9-я армия прочно закрепится на достигнутом рубеже, 1-я армия должна была возобновить наступление на юг по направлению к Кёльну. Овладев этим городом, знаменитым своими соборами, 1-я армия двигалась дальше на юг по берегу Рейна и отрезала немецкие войска западнее Рейна. Приток пополнений все еще не был достаточным для того, чтобы я мог перейти в наступление силами всех трех армий, поэтому Паттон получил приказ закрепиться на занимаемых им позициях.

8 февраля началось наступление союзников, которое через 30 дней должно было закончиться уничтожением немецких войск западнее Рейна. 1-я канадская армия ринулась из Неймегена. Пока армия Симпсона выжидала боевой готовности на реке Рур, Ходжес приказал Хюбнеру овладеть плотинами и закрепиться на этом речном рубеже. К 10 февраля 5-й корпус захватил плотины на реке Рур и загнал немцев в густые леса к востоку от реки.

Но, прежде чем оставить плотины, немцы взорвали шлюзы. Мутные потоки воды хлынули в долину реки, река разлилась, вода поднялась над затопленными берегами почти на метр. Неожиданно наступившая оттепель вызвала таяние массы снега в горах Эйфеля, и вскоре десятки бурных потоков воды хлынули в разлившуюся реку. Командиры дивизий 1-й и 9-й армий, вытянувшихся по берегу Рура, с опаской смотрели на мутный и бурный поток и молили бога, чтобы командующий группой армий отложил наступление до тех пор, пока не кончится наводнение. Опасаясь, как бы форсирование реки не закончилось неудачей, обе армии решили подождать до спада воды.

Но теперь наши намерения были совершенно очевидны, и я опасался, как бы противник не усилил свой фронт на этом участке войсками, переброшенными из Эйфеля, где Паттон получил указание сидеть в обороне. Там Джордж прощупывал линию Зигфрида разведками боем. Он делал это не в порядке подготовки к крупному наступлению, а просто потому, что не мог сидеть спокойно. Для 3-й армии оборона была наиболее нежелательным видом боевых действий. Теперь, получив согласие Эйзенхауэра, я приказал Паттону начать наступление на Эйфель. Это наступление должно было проводиться силами, достаточными для того, чтобы сковать противника на этом участке и не позволить ему перебросить часть своих соединений на реку Рур. Однако силы, участвующие в наступлении, должны были быть не настолько велики, чтобы вызвать возражения Монти. Пополнение частей, участвующих в этой операции с ограниченной целью, можно было осуществить за счет 1-й и 9-й армий, пока топтавшихся на реке Рур.