- Так ты прощаешь меня?

- Солнце простит, Сэм. Оно зовет тебя. Иди.

- Но простит ли Англия?

- Англия там, где ее народ. Я остаюсь с прахом и костями, ты идешь туда, где живая плоть, которая радуется жизни и Солнцу.

- Прощай.

- Бог с тобой, Сэм. Счастливо тебе носить твою новую летнюю рубашку.

Они оба еще что-то кричали, но их слова заглушил ветер. Наконец Сэм забрался в вертолет, и машина исчезла в серой мути.

Последний человек Англии остался на скале. Его душили рыдания. Гарри, говорил он себе, разве ты не жаждешь перемен и прогресса? Разве не понимаешь, почему они так сделали? Понимаю. Они не устояли, когда им рассказали про вечное лето за порогом...

- Предатели! Вернитесь!!! Бросить Лондон? Трафальгарскую площадь, колонну, соборы и замки? Чудеса Стоунхенджа? Бросить все это?

Последний король Англии стоял на скале под холодным ветром, и рыдания душили его. Потом он нагнулся и взял свои саквояж, в котором лежали книги: Библия и Шекспир, Джонсон и Диккенс, Драйден и Александр Поп. И вышел на дорогу, которая вела вокруг доброй старой Англии.

Завтра Рождество, и он пожелал всему миру добра. Люди сделали себе прекрасный подарок к Рождеству. Они подарили себе Солнце. На всей Земле в холодных местах никого не осталось. И сегодня ночью, зайдя в какую-нибудь церковь, он попросит у Бога прощения за то, что назвал их предателями.

А пока он покрепче натянул шапку и вдруг представил, как он высовывается из окна своего дома морозным рождественским утром и кричит:

- Эй, мальчик! Висит ли еще в лавке мясника та чудная индейка, которую я видел вчера вечером?

- Так точно, сэр!

- Пойди и купи ее! Приведи сюда хозяина, и я дам тебе шиллинг. А если вы придете через пять минут, ты заработаешь целую крону!

Видение исчезло. Покрепче застегнув пальто, Гарри Эбинизер Скрудж Юлий Цезарь Пиквик Пип (и еще тысяча других) начал свой долгий путь по дороге. У него много дел. Ему надо обойти целую страну...