Она засмеялась.
— Серьезно, — сказал Мелтон. Вы очень эффектны. Я могу сделать вас кинозвездой.
— И взять меня в Голливуд?
— Конечно, к черту из Мексики!
Сьюзен бросила взгляд на Уильяма, тот приподнял бровь и кивнул. Это будет переменой обстановки, одежды, места, быть может, имен, к тому же они отправятся в путь с восемью спутниками — надежным щитом от вмешательства из Будущего.
— Предложение заманчивое, — сказала Сьюзен.
Шампанское давало себя знать, день клонился к вечеру, вся компания суетилась вокруг нее, и она почувствовала себя в безопасности, веселой, оживленной и по-настоящему счастливой впервые за много лет.
— А в каком фильме вы хотели б ее снять? — спросил Уильям, допивая свой стакан.
Мелтон оценивающе взглянул на Сьюзен. Компания перестала смеяться и прислушалась.
— Мне хотелось бы снять приключенческий фильм, — сказал Мелтон. — Повесть о мужчине и женщине наподобие вас.
— Продолжайте.
— Может быть, историю, связанную с войной, — сказал режиссер, разглядывая на свет содержимое своего стакана.
Сьюзен и Уильям ждали.
— Повесть о мужчине и женщине, которые живут в небольшом домике на небольшой улице, скажем году в 2155, - сказал Мелтон. — Это, понятно, условность. Но эти люди столкнулись с ужасной войной, водородными сверхбомбами, цензурой, смертью, и — в этом вся соль — они бегут в Прошлое, преследуемые человеком, которого они считают злодеем, но тот лишь стремится напомнить им об их долге.
Уильям уронил стакан на пол.
— И эта пара решает бежать с группой кинематографистов, к которым они чувствуют расположение, — продолжал Мелтон. — Среди людей безопасно, уверяют они себя.
Сьюзен почувствовала, что сползает со стула. Все взгляды были устремлены на режиссера. Тот отпил глоток.
— Ах, какое прекрасное вино. Итак, эти люди, видимо, не сознают, как важны они для Будущего. Особенно муж, от него зависит создание новой бомбы. Поэтому ищейки, назовем их так, не щадят ни затрат, ни сил, чтоб отыскать их, схватить в номере отеля, когда те будут совсем одни, и переправить назад, чтоб этого никто не увидел. Ищейки работают в одиночку или группами из восьми человек. Та или иная хитрость срабатывает. Это будет прекрасный фильм, не правда ли, Сьюзен? Как по-вашему, Билл? — Он допил свой стакан.
Сьюзен сидела, как бы окаменев.
— Хотите выпить? — предложил Мелтон.
Уильям выхватил пистолет и три раза выстрелил, один человек упал, остальные бросились вперед. Сьюзен пронзительно вскрикнула. Чья-то рука зажала ей рот. Пистолет уже валялся на полу, а Уильям бился в руках державших его людей.
— Прошу вас, — сказал стоявший на месте Мелтон, ладонь его была в крови, — не ухудшайте своего положения.
Кто-то застучал в дверь.
— Откройте!
— Хозяин отеля, — сухо сказал Мелтон и резко повел головой. — А ну за дело!
— Откройте! Я вызову полицию!
Сьюзен и Уильям быстро взглянули друг на друга, а потом на дверь.
— Сейчас он ворвется сюда, — сказал Мелтон. — Живо!
Появилась камера, из нее вырвался голубой луч. Он ширился, и люди исчезали один за другим.
— Живей!
За миг до исчезновения Сьюзен увидела за окном зеленую землю, красные, голубые и желтые стены, мостовую, вьющуюся, как река, человека верхом на ослике и мальчика, пьющего лимонад. Она ощутила свежий напиток у себя в горле; увидела мужчину, сидящего с гитарой в тени дерева, и ощутила, как ее пальцы касаются струн. А вдали она увидела море, голубое и нежное море; она чувствовала, как оно подхватывает ее и принимает в свое лоно…
И тут она исчезла. Муж ее исчез.
Дверь широко распахнулась. Хозяин и его свита ворвались внутрь.
Номер был пуст.
— Они ведь только что были здесь! Я видел, как они входили сюда, а теперь исчезли! — воскликнул хозяин. — Окна забраны железными решетками, они не могли уйти этим путем!..
К вечеру вызвали священника, комнату проветрили, в каждом углу окропили святой водой и прочли очистительную молитву.
— А с этим что будем делать? — спросила уборщица.
Она указала в кладовку, где находилось сто шестьдесят семь бутылок шартреза, коньяка, абсента, вермута, текилы, сто шесть картонок турецких сигарет и сто девяносто восемь ящиков гаванских сигар…
