Галя улыбнулась:

– Хорошо, но потом сразу к нам!

Женя с удовольствием кивнул, подхватил одну из авосек и свои пакеты с хлебом и пирожными – и бросился к дверям. Мать закрыла за ним, прислушалась к удаляющимся шагам, вернулась к картошке и сказала:

– Галочка, он тебе нравится?

– Не знаю, мама. Но ему уходить на армейскую службу, и я хочу сделать его последний день перед призывом как можно приятнее.

– «Приятнее»… Смотри, не увлекайся.

Щёки девушки вспыхнули при мысли о том, какой смысл мать вложила в это слово, но Галя сочла за лучшее промолчать. Из передней вышел Серёженька:

– Мама, я кушать хочу!

– Сейчас, сейчас, миленький! – засуетилась глава семейства. – Вот-вот будет всё готово, только на стол накрою!

– Мама, я помогу тебе!

– Нет, Галочка, не надо, я сама.

Наверное, помощь дочери была бы не лишняя, но девушка не настаивала, памятуя вчерашние события. Всё же вскоре стол был готов, и все трое уселись завтракать.

– Ура! Картошечка! И огурчики! – обрадовался мальчик при виде первого блюда, а Галя тихо вздохнула при мысли о том, как же скромна радость братишки. А ещё впереди эклеры, которые надо разделить на троих. Вернее, один полностью достанется брату, а другой – пополам между матерью и дочерью… Или просто отложить его на потом для мальчика.

Видели бы мама и братишка, как питаются важные товарищи в московских ресторанах… Но нет, не надо им пока это видеть, успеют.

Они почти не разговаривали во время еды: Галя была поглощена мыслями, а её матери и брату нечасто доводилось так пировать. Но вот завтрак окончился, и мать забрала посуду в мойку. Галя тихо вздохнула, огорчённая тем, что ей не позволено участвовать в хозяйственных делах сверх похода за хлебом и картошкой. Однако минуты шли, вот-вот должен был появиться Женя, и девушка спешно занялась своим внешним видом. Имея немалый опыт в деле макияжа – вот оно, влияние Москвы! – Галя быстро привела в должный вид свои губы и ресницы. Немного пудры – и измотанная очередями провинциалочка превратилась в гостью из столицы. После недолгого размышления девушка выглянула в окно, убедилась, что с утра потеплело и светит солнышко, и надела босоножки и белое платье в цветочек, чтобы не выглядеть совсем уж чуждой этому городу.

– Мама, как я смотрюсь? – она повернулась на каблучках.

Надежда Николаевна бросила придирчивый взгляд на дочку, вздохнула, пожала плечами:

– Ничего, хорошо выглядишь. Лучше, чем когда на сцене выступаешь. Смотри, не простудись, надень плащ, если пойдёшь гулять..

Галя проглотила сомнительный комплимент и вернулась к себе. Раздался звонок в дверь, и девушка открыла. На пороге стоял Женя. Гладко причёсанный, одетый в тот же самый костюм, который Галя видела на нём во время выпускного бала, юноша протягивал ей букет. Девушка улыбнулась:

– Заходи, Женя!

Первым делом поставила цветы в вазу – и сразу обратно, к кавалеру.

– Куда пойдём? Погуляем?

– Да! Давай!

Галя последовала совету матери, накинула плащ, и они с юношей вышли. Девушка отлично понимала, что у Жени непросто с карманными деньгами, и старалась как можно меньше допускать ситуаций, в которых бы пострадало его мужское самолюбие. Они просто пошли, не спеша, вдоль улиц родного города. Галя держалась за руку парня, которому завтра идти на воинскую службу, и не без удовольствия ощущала спиной взгляды мужчин. Нравится ли Женя? Не стоит задумываться об этом сегодня. Пусть сначала отслужит и вернётся из армии…

– Галя, это правда, что ты поёшь на сцене?

Девушка смутилась: меньше всего хочется даже отдалённого повторения вчерашнего разговора с мамой.

– Правда, – пробормотала она, лихорадочно думая, что отвечать, если…

– Можно, я тебя попрошу спеть что-нибудь для меня?

Галя радостно улыбнулась и облегчённо вздохнула:

– Да, конечно! А что бы ты хотел?

– Всё равно! Мне бы только услышать твоё пение!

Подумав немного, Галя запела:

Женя застыл, зачарованно глядя на свою спутницу – точно так же, как реагировали обычно её слушатели. Только к ним эта песня приходила под аккомпанемент ансамбля. Оказывается, не так это важно…

Галя не сразу заметила, что пританцовывает. Женя тоже изображал неуверенные па. Прохожие вокруг останавливались, с изумлением вслушивались в удивительный голос и застывали на месте.

Песня окончилась. Женя слегка тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение, и выдохнул:

– До чего красиво!

– Да, мне эта песня тоже нравится. Только обычно я пою с аккомпанементом. То, что ты сейчас слышал – это так…

– А мне понравилось! – настойчиво заявил Женя. – Галя, мне бы хотелось… Когда я вернусь из армии…

– Спеть ещё раз? – поняла его девушка. – Эту же самую или другую?

– Эту же. А потом – какую захочешь.

Гале показалось, что на глазах юноши выступили слёзы, и она растрогалась. Если бы вокруг не было прохожих, она бы, пожалуй, поцеловала этого мальчика – только в щёку, разумеется. А впрочем… мало ли как он это воспримет, так что не сейчас. Пусть благополучно отслужит в армии и вернётся домой, тогда и можно будет подумать… о поцелуях.

– Куда сейчас пойдём? – спросила она, скорее чтобы отвлечься от мыслей… о поцелуях. Лицо Жени приобрело растерянное выражение, и Галя поспешила уточнить свой вопрос:

– Может, прогуляемся там, где в последнее время были какие-то переделки? А то я ничего нового не знаю в своём родном городе. – После небольшой паузы, добавила. – И вообще, заглянем туда, где тебе приятно побыть.

Молодой человек улыбнулся и неуверенно кивнул. Было видно, что он немного опасается разочаровать свою спутницу.