— Для того, чтобы понять это, нужно обладать воображением Лессинджера. — Она снисходительно усмехнулась. — Он говорил, что с лица Айрис выглядела совсем неплохо, хоть ей уже и было за сорок. Но вот пристрастие к наркотикам, выпивке и беспорядочное увлечение мужиками лишили её тело былой красоты. Выражаясь образным языком незабвенного Лессинджера, от шеи и ниже она напоминала старый мешок из дерюги. Поэтому он рассчитывал, что Феррелл смог бы закончить картину, используя на крупных планах тело какой-нибудь другой актрисы. А уж снять общий план, надев на неё парик и все такое — кем бы она не была — вообще не проблема. Тем более, что раньше такое уже делалось не один раз.
— Фильм все равно получился бы паршивым, — заметил я, — но только теперь это уже было бы больше похоже на порнографию. С некрофильным уклоном, так?
— Какие высокие слова! — Она пожала плечами. — Наверное, ты прав. И тем не менее, Лессинджер безо всякого труда продал эту идею Рассу. Оставалось лишь выкупить негатив у приятеля Феррелла и дать ему закончить фильм. Он говорил, что это можно сделать задешево. По его подсчетам выходило, что общие затраты не должны превысить тридцати тысяч долларов. Зато выручить потом можно было бы раз в десять больше, если бы только, конечно, удалось всучить картину толковому прокатчику. Расс взялся за дело с большим энтузиазмом, но затем возникли непредвиденные трудности. Тот парень, что одолжил Ферреллу денег, оказался совсем не прост и прежде, чем расстаться с негативом, потребовал чтобы его тоже приняли в долю. А тут и Феррелл вдруг заупрямился. Заявил, что эта затея якобы оскорбляет его утонченную художественную натуру, и он не позволит поливать грязью имя и память великой актрисы. — Она снова пожала плечами. — Думаю, вчерашняя ночь стала логическим продолжением этой истории, и кто-то решил раз и навсегда вывести Лессинджера из игры.
— А этот приятель Феррелла, — напомнил я. — У него есть имя?
— Джемисон, — ответила Лотти. — Алек Джемисон.
— Ты знаешь, где я могу найти его? — спросил я. — Или хотя бы Феррелла?
— Расс считает тебя неплохим детективом, а раз так, то тебе не составит труда самому разыскать их, — ответила она.
— А где сам Расс?
— Он также учел, что ты можешь оказаться настолько глуп, что спросишь об этом, — невозмутимо продолжала она. — И вот что велел передать тебе, Холма. Даже не пытайся его разыскать, или же будешь иметь дело с Джейком, и тебе будет очень больно. Он сам свяжется с тобой, когда сочтет это нужным. Он также велел передать, чтобы ты не волновался за Линди Картер. С ней ничего не случится, но для этого ты должен вести себя хорошо и выяснить все, что от тебя требуется. — Она разжала пальцы, и пустой стакан упал на диванные подушки. — Ладно, Холман, думаю, для первого раза этого достаточно. Мне пора.
— Я буду очень скучать по тебе, Лотти, — сказал я.
Она только-только встала с дивана, когда я подошел и легонько толкнул её в грудь. Девица не устояла на ногах и плюхнулась обратно, глядя на меня с плохо скрываемым удивлением.
— Ты что задумал, Холман? — Ее губы скривились в презрительной ухмылке. — Хочешь меня изнасиловать?
— Ты меня не возбуждаешь, Лотти, — ответил я. — И Блэр меня тоже разочаровал. Мне казалось, что он мог бы быть и поразборчивее по части женщин.
Гневно сверкнув глазами, она опять вскочила с дивана. На этот раз я ткнул её открытой ладонью в лицо, снова отбрасывая назад. Скрипнула пружина, в то время как Лотти по инерции пару раз подскочила на диванной подушке, а на её лице начали проступать красные пятна.
— Ты, тупой ублюдок! — зло прошипела она. — С чего это ты взял, что можешь меня задерживать?
— Линди Картер осталась у Блэра, а у меня теперь есть ты, — сказал я. — Сделка, конечно, не равноценная, но если он пожелает произвести обмен, то я согласен.
— Холман, ты совсем свихнулся! — возмутилась она. — Да я сейчас закричу так, что сюда сбежится вся округа.
Зажмурившись, Лотти широко открыла рот и набрала в легкие побольше воздуха. В этот момент я резко ударил её ребром ладони по горлу, и она зашлась в кашле прежде, чем ей удалось завизжать.
— Не выводи меня из себя, Лотти, — примирительно сказал я, — или я сорву с тебя все шмотки, и ты почувствуешь себя полной идиоткой, когда станешь а таком виде перемывать тарелки и вообще хлопотать по хозяйству.
Она провела по шее ладонью, пару раз сглотнула и плотоядно уставилась на меня. Сняв телефон с журнального столика, я перенес его к дивану и небрежно швырнул ей на колени.
— Звони ему, — велел я. — Это сэкономит мне уйму времени.
— Иди ты к черту! — зло огрызнулась Лотти.
— Ладно, — сказал я. — Тогда раздевайся. Тарелки на кухне.
В ответ она лишь издевательски усмехнулась, после чего закинула руки за голову и откинулась на спинку дивана. Тогда, развязав узел, я распахнул на ней рубашку, обнажая маленькие, упругие грудки. Но стоило мне лишь взяться за молнию на юбке, как она схватила меня за руки.
— Отвали, ты, козел! — выкрикнула Лотти, густо краснея от охватившего её негодования. — Ладно, я позвоню ему.
Она набрала номер и поговорила с Блэром, коротко описав ему ситуацию и заодно дав мне образную характеристику, состоявшую из нескольких исключительно бранных эпитетов. После чего протянула трубку мне.
— Он хочет с тобой поговорить, — коротко бросила она.
Я взял у неё трубку и радостно сказал:
— Алло!
— Что, черт возьми, происходит, Холман? — раздался недовольный голос Блэра.
— Все, как только что тебе сказала Лотти, — ответил я. — Ты оставил у себя Линди Картер, а значит, Лотти побудет у меня. Не хочешь поменяться?
— Немедленно отпусти её, — решительно отчеканил он. — Или хочешь, чтобы я прислал к тебе Джейка?
— Вчера в доме Лессинджера вы застали меня врасплох, — ответил я. Тогда вы оба были вооружены, но сейчас ситуация изменилась. Вот он я готов на все и полон решимости. Так что, полагаю, торг уместен. Если хочешь, можешь прислать сюда и своего Джейка, и всех его долбаных амбалов. И будь спокоен, уж я позабочусь о том, чтобы встретить их не с пустыми руками.
— А теперь послушай меня, Холман…
— Нет, это ты послушай, урод! — рявкнул я. — Работать по твоему заданию я буду лишь при соблюдении двух условий. Во-первых, я получаю обратно Линди Картер, а, во-вторых, в качестве аванса ты даешь мне чек на пять тысяч долларов.
— Да кто ты такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?! взвился он.
— Сейчас я брошу трубку, — спокойно сказал я. — А потом сорву с твоей девки остатки одежды и от талии до низу разрисую её голубой краской. А когда просохнет, то верхнюю её часть выкрашу в веселенький красный цвет и…
— Заткнись! — Было слышно, как Блэр тяжело дышит в трубку. — Ладно, в конце концов сказал он. — Уговорил, но только, Холман, кончай борзеть, или тебе больше не жить.
— У тебя есть час на то, чтобы привезти сюда Линди Картер, или же я начинаю малярные работы, — объявил я, — и не забудь захватить с собой чековую книжку.
Не дожидаясь его ответа, я бросил трубку на рычаг, после чего взял телефон в руки и отнес его обратно на журнальный стол. Затем обернулся и увидел, что девица сидит, ошалело уставившись на меня и разинув рот от удивления.
— Может быть все-таки прикроешься? — поинтересовался я. — Или хочешь простудиться и умереть?
— Никогда не слышала, чтобы кто-то осмелился так разговаривать с Рассом, — озадаченно проговорила она. — Теперь, наверное, он точно убьет тебя.
— Может быть выпьешь еще, пока будем ждать? — спросил я.
— А насчет этой покраски… — Она взволнованно провела кончиком языка по пересохшим губам. — Ты ведь это не серьезно, правда?
— А вот это ты узнаешь через пятьдесят пять минут, — ответил я, — если до тех пор здесь не объявится Блэр. Так как, хочешь выпить?
Лотти медленно покачала головой, а затем встала с дивана. Я смотрел на то, как она проворно скинула с себя рубашку, а затем растегнула молнию на юбке. Под мини-юбкой оказались черные шелковые трусики с рисунком в виде золотистой бабочки, раскинувшей свои крылышки на самом соблазнительном месте.
