Зная по личному опыту, как трудна работа библиотекаря без какого бы то ни было осведомления о том, что делается в других библиотеках, какие задания ставятся последними, что нового в тех или иных вопросах дает западная практика, Александр Исаевич с первых же дней существования Комитета поставил вопрос об издании журнала, который освещал бы жизнь отдельных книгохранилищ и намечал бы разработку основных линий их развития и их работы. Технические трудности, которые встречались на пути, не испугали Александра Исаевича; он лично ездил, вернее ходил пешком по типографиям, выбирать шрифты, отыскивал бумагу, и старания его увенчались успехом.
Несуществовавший до того журнал научного библиотековедения увидел свет; в эпоху тяжкого кризиса хозяйственной жизни было выполнено такое начинание, о котором не могло быть и речи при старом режиме. Вместе с тем, однако, Браудо отдавал себе отчет в том, что один журнал не в состоянии дать научной библиотеке всего того, к чем она нуждается. Для того, чтобы последняя могла планомерно развиваться, чтобы она была в состоянии не только наметить общие перспективы будущего, но и конкретные пути к новым, большим задачам необходимо было усвоить опыт Запада, взять из него все то, что нужно, что пригодно для современности. И Александр Исаевич приступает к разработке плана издания материалов, касающихся западных библиотек; над собиранием их работает ряд лиц, их переводят на русский язык; но издать удалось лишь небольшую часть, а именно проект французской инструкции по составлению алфавитного каталога и правила по управлению государственными библиотеками Италии.
Необходимо также отметить работу Браудо в качестве одного из выдающихся специалистов своей профессии на Библиотечной ceccии, имевшей место в Москве с 25 января по 1 февраля 1919 года. Он принимает самое живое участие в обсуждении вопроса об осуществлении библиотечной сети, входит в состав Комиссии, занятой разработкой этой реформы, {125} и редактирует в сотрудничестве с другими специалистами проект организации сети.
В Комиссии Государственных и Академических Библиотек он выступает с докладом о систематическом и сводном каталоге. Кроме того, его привлекают к работам в комиссии по централизации библиотечного дела, а также и к выработке проекта Книжной Секции при Народном Комиссариате Просвещения. Достаточно сухого перечня этих комиссий для того, чтобы стало совершенно ясно, что не было вопроса, затрагивающего ту или иную сторону жизни библиотеки, и котором Александр Исаевич не принял бы участие.
На этой сессии он сразу же выдвинулся и ряды наиболее активных работников библиотечного дела.
По возвращении в Ленинград, поглощенный хлопотами о курсах, об изданиях, Александр Исаевич всю весну 1919 года работает над подготовкой материалов для устава академических библиотек, который должен был стать предметом обсуждения съезда академических библиотекарей, намечавшегося на осень того же года.
Но в июне этого года Александр Исаевич уехал из Ленинграда на юг к своей семье и, вынужденный обосноваться на время в Одессе, он, по приглашению местного Губ. Отдела Нар. Образования, принял на себя обязанности директора Одесской Государственной Библиотеки. В нашем распоряжении не имеется достаточно точных данных об этом периоде его жизни, но общее направление его деятельности там сводилось опять таки к тому, чтобы приблизить такую замечательную по своим собраниям библиотеку, как Одесская, к широким массам населения.
Он принимает меры к пополнению этой библиотеки, к передаче ей тех собраний, которые могли бы попасть в другие учреждения; наряду с этим ему удается, несмотря на неотапливаемые помещения, провести целый ряд улучшений в общих работах библиотеки. Он ни на минуту не забывает, что ни старые, ни новые собрания библиотеки не должны являться какими-то мертвецами, благоговейно хранимыми и ни для кого не доступными. В глазах Александра Исаевича библиотека была всегда живым организмом, существование которого оправдывается лишь только тогда, когда она обслуживает читателя, дает ему научное знание, и, насколько мы можем судить по рассказам его сослуживцев по Одесской библиотеке, эту мысль он {126} обстоятельно проводил в отношении того книгохранилища, куда случайно забросила его судьба.
Сослуживцы, однако, не забывают отметить и другое. Они вспоминают, что что бы ни делал Александр Исаевич, как бы ни казался он увлеченным работой, он никогда не забывал "своей" библиотеки; все мысли его были с оставленной им Публичной Библиотекой. И как только явилась возможность, он в теплушке, без какого бы то ни было багажа, отправился в Ленинград. По дороге ему особенно не посчастливилось, и он сломал ногу. Так, совершенно измученный и больной приехал он в декабре 1920 года в Ленинград и к великому своему огорчению долгое время еще не мог своими глазами увидеть свою любимую библиотеку. Ему приходилось довольствоваться беседами со своими ближайшими сотрудниками и таким образом входить во все детали, во все нужды Публичной Библиотеки.
А время было трудное, - помещения не отапливались, большой читальный зал был закрыт, читатели ютились в небольшом помещении, обогреваемом чугунками, персоналу приходилось работать в неприспособленных временных помещениях. Когда Александр Исаевич начал добираться до библиотеки, временами на подводе, едущей по пути, временами пешком, то контраст для него оказался разительным по сравнению с тем, что он оставил летом 1919 года. Как только ему позволяют силы, Александр Исаевич принимается за борьбу сo всеми этими нестроениями и, одушевленный обычной своей энергией, начинает хлопотать об ассигновании кредитов на ремонт здания, на обеспечение Библиотеки топливом. Результаты оказались блестящими - в первый же год по возвращении его в Ленинград Библиотека возвращается к своему прежнему состоянию, и перед Александром Исаевичем открывается возможность проведения тех работ, который с его точки зрения могли теснее сблизить национальное книгохранилище с читателями.
В многочисленных докладах в коллегиальных учреждениях Библиотеки он отстаивает следующий план: ударной работой по Библиотеке должна быть признана работа по читальному залу; все силы должны быть брошены туда, и все должно быть сделано для того, чтобы читатель мог получить в Российской Публичной Библиотеке нужную ему книгу. Но наряду с этим Александр Исаевич {127} полагал, что принципы каталогизации библиотеки читального зала должны быть изменены в корне - каталоги должны быть доступны читателю, ему должна быть предоставлена самостоятельность в работе. И вот с большой обстоятельностью и не щадя сил, Браудо принимается за разработку плана подготовительных работ по предоставлению в пользование читателей будущих каталогов читального зала.
Он неоднократно возвращается к одному и тому же, сам входить во все детали, выбирает наиболее подходящие ящики для этих каталогов, собирает бесчисленное множество совещаний; ставит вопрос о желательности предоставления читателю, кроме алфавитного каталога библиотеки читального зала, еще и другого, предметного или систематического - останавливается на первом и начинает огромную работу по составлению Perсonalia на основании исчерпывающего материала всего Русского отделения. Александр Исаевич неустанно был занят этими вопросами, он читал все, что относилось к вопросу о предметном каталоге и мечтал во время поездки заграницу на месте ознакомиться с лучшими из них, созданными за последние годы. Отъезд заграницу заставил его отойти от этого дела; осуществление его было только начато, и читатель получил с осени этого года (1925) алфавитный каталог библиотеки читального зала.
Но дело, начатое Александром Исаевичем, будет развиваться и дальше и, если преемникам его придется в отдельных частностях отступить от его предначертаний, то только лишь потому, что на ряде конкретных случаев им придется убедиться, что именно эти отступления будут лучше служить поставленной им цели - создать в Публичной Библиотеке могущественный центр народного просвещения.
