Такова Ролери в "Планете изгнания" и таков Селвер в многозначительной повести (которую можно считать и романом) "Слово для "леса" и "мира" одно". События на планете Атши, поросшей непроходимыми джунглями, прямо соотносятся с "грязной войной" во Вьетнаме, и писательница не пытается этого скрыть: "Уничтожить с помощью бомб систему партизанского типа невозможно, - говорит полковник Динг Донг, - это было доказано еще в двадцатом веке, когда тот полуостров, откуда я родом, более тридцати лет отражал притязания колониальных держав". Прозрачные аллюзии, уводящие ко времени написания повести (начало 70-х годов), нисколько не утратили злободневности. Резкие обличения неоколониализма, фарисейства официальных кругов, позорной расистской идеологии, взятой на вооружение американской военщиной, как и зверская "тактика выжженной земли", отчетливо раскрывают позиции автора.
Сторонник "умеренной линии" в обращении с "туземцами", Динг Донг бессилен что-либо изменить, ибо судьба планеты Атши фактически в руках солдатни, лютых расистов и злобных, колонизаторов, вроде капитана Дэвидсона, считающего себя призванным расчистить "жизненное пространство"- уничтожать леса вместе с аборигенами. Психология и побуждения подонка, одержимого маниакальными комплексами, чья жестокость - оборотная сторона тупости, исследуются во внутренних монологах с такой беспощадной правдивостью, что предельно конкретизированный образ вырастает до зловещего символа.
Действие отнесено к далекому будущему, когда на Земле давно уже произошло смешение рас, но это не мешает расисту Дэвидсону, по происхождению "евроафру", презирать "азиев", "афроазиев" и "евроазиев". Гнусная фразеология Дэвидсона обнажает черную душу: "Если у тебя в жилах нет настоящей крови, как ни крути, а человек ты неполноценный... Таков уж закон природы. Первобытные расы уступают место цивилизованным".
Тем сильней его ненависть к ученому-гуманисту Раджу Любову, сочетающему в имени и фамилии индийско-славянские корни предков, как видно, не случайно избранные писательницей, чтобы показать широту и терпимость человека, отдавшего всего себя изучению самобытной культуры и защите аборигенов Атши. Нелепая гибель Любова означает лишь временное торжество Дэвидсона. Спасенный от его солдафонской ярости атшиянин Селвер не только платит Любову благодарностью, но и убеждается в том, что губители Зеленого Мира, "ловеки", не все одинаковы. Для Селвера Любов остается живым, приходит к нему в сновидениях, вдохновляя на активные действия и мешая убивать даже злейших врагов, когда можно обойтись без убийства. Неумирающая тень Любова незаметно влияет на разумную тактику в освободительной борьбе атшиян, одновременно побуждая и сдерживая предводителя восстания Селвера.
Жизненная философия аборигенов Атши, как и образ их жизни, - безупречно исполненная модель общества, сформированного биологически и психически своеобразной лесной экологией. Каждым селением управляет старейшая женщина, и в каждом есть свой Мужской Дом. "Интеллектуальная сфера принадлежит мужчинам, сфера практической деятельности - женщинам, а этика рождается из взаимодействия этих двух сфер". Атшияне спят "порциями" - по два-три раза в день. (Это физиологическое свойство делает их в глазах колонизаторов ленивыми, никудышными работниками. Поэтому Дэвидсон предпочитает использовать добровольный труд колонистов, безжалостно истребляя "пискунов".) Между тем высокие нравственные основы этого статичного, не знающего расслоения общества неотделимы от образного мышления и утонченного эмоционального мира лесных людей, от их представлений, выражаемых метафорическим языком, от органической слитности с окружающей средой. Природа создала для цивилизации атшиян "оптимальное равновесие", располагающее к самоуглублению, к возникновению дара "сновидчества". Сновидцы, для которых их грезы не менее реальны, чем явь, пользуются особым почетом, а те, кто, подобно Селверу, способен "менять явь на явь", то есть преобразовывать действительность, признаются богами.
Подобные допущения - не просто прихоть писательницы, а специфика первобытных культур, которую отмечала Теодора Крёбер: "Индейцы яна любили рассказывать друг другу свои сны. Возможно, они даже пытались предсказывать события. Особую роль играли видения, в которых они черпали силу.
Подход писательницы к изображению своеобразной культуры атшиян в целом вполне научен, если не считать утопических черт миросозерцания самого автора, видящего в таких цивилизациях не только непреходящие нравственные ценности, но и величайшую мудрость веков. Противопоставление нового старому в пользу старого не свободно от явной идеализации. Отсюда и увлечение Урсулы Ле Гуин философскими учениями Древней Азии, в том числе даосизмом, сказавшееся в романе "Небесный порядок", снабженном эпиграфом из "Лао-цзы" (4-3 вв. до н. э.), и отчасти, быть может, в романах "Левая рука тьмы" и "Обездоленные". Не касаясь этой специальной проблемы, скажем еще несколько слов о финале истории с атшиянами.
Любов излагал свои наблюдения в рапортах и, как мог, старался предостеречь, но к нему никто не прислушался. И только вмешательство эмиссаров Совета Лиги пресекает злостные нарушения "экологической конвенции". Колония ликвидируется. "На Атши наложен запрет, - сообщает Селверу представитель Лиги. - И в этом помог Любов ценою своей жизни. Смерть не помешала ему достигнуть этой цели, не помешала завершить избранный им путь".
При том, что в мажорном финале безусловно есть некоторая искусственность - Лига напоминает здесь deus ex machina, - конечное торжество справедливости, победа гуманных принципов выражают исторический оптимизм автора.
Повесть "Слово Для "леса" и "мира" одно" хронологически следует за "Левой рукой тьмы" и предшествует "Обездоленным" - двум вершинам творения Урсулы Ле Гуин. В обоих романах с обостренной социальной зоркостью моделируются куда более развитые внеземные цивилизации, ставятся и новых ракурсах актуальные проблемы контактов, взаимопонимания разных миров.
Планета Гетен, что означает "Зима", рисуется глазами землянина негра Дженли Аи, которому поручено выяснить возможности включения Гетена в Лигу Миров. Чернокожему человеку предстоит адаптироваться к суровому климату наступающего ледникового периода, понять этот странный белоснежный мир, необычную физиологию двуполости гуманоидной расы и вытекающие из биологической природы гетенианцев психологию, нравы, характер, почти полностью исключающие агрессивные наклонности, войны, насилие. И все же, как выясняется, на Гетене далеко не все благополучно. Противоречия и трудности отчасти обусловлены вечной зимой, но в большей мере - пороками социального устройства.
