Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В это время на них и напали сарацины с новым оружием, неизвестным французам. Эта была смесь серы со смолой в маленьких глиняных горшочках, которые метали с помощью арбалетов. При этом она мгновенно воспламенялась, оставляя за собой большой светящийся след.

«Казалось, — писал Жуанвиль, — будто в воздухе летел дракон и изрыгал из своей пасти столько света, что королевское войско было освещено, как днем».

Людовик IX был менее поэтичен и довольствовался признанием, что это оружие вселило панику в ряды французов…

Когда дамба была почти построена, уровень воды в Ниле уже сам по себе снизился, и часть королевской армии набросилась на сарацин, обратившихся в бегство. Сумасшедшая погоня за ними продолжалась до Мансура, где развернулись кровавые бои, в которых погиб брат короля, граф д'Артуа.

Людовик IX решил возвращаться в Думьяту, где его ждала Маргарита. Не ради ли того, чтобы быть с ней все время рядом, уехал он из Франции?

Досадной помехой возвращению крестоносцев стала эпидемия дизентерии, так как воины питались рыбой, А река была заражена трупами. Возвращение было прервано.

Король заболел одним из первых и слег в постель. Войско остановилось в небольшом городке под названием Киарсе, куда вскоре пришли сарацины. Не способные сражаться, христиане сдались.

Так, желание Людовика Святого беспрепятственно любить жену обернулось для него пленом.

В Думьяте королева, ожидавшая конца беременности, жила в страхе, что вот-вот в городе появятся сарацины. Ночами ей казалось, что кто-то кричит: «На помощь! На помощь!» Малейший шум заставлял ее думать о том, что во дворец проникли враги. Король для охраны оставил ей пожилого рыцаря, которому было восемьдесят лет, и, когда королева кричала: «Сарацины! Сарацины!», он успокаивал ее: «Госпожа, не беспокойтесь, я с вами рядом».

Маргарита уже три дня назад узнала о пленении короля и страшно переживала. И вот она попросила выйти всех из своей комнаты и упала на колени перед этим рыцарем:

— Сударь, — сказала она ему, — я вам буду признательна, если, когда придут сарацины, вы мне отрубите голову.

— Мадам, — ласково ответил рыцарь, — в случае необходимости я это сделаю потому, что я и сам над этим думал.

На следующий день Маргарита родила ребенка, произведенного на свет в слезах и страхе. Ему дали имя Жан-Тристан из-за грустного времени, в которое он родился. Почти тут же ее известили, что итальянские крестоносцы, оставленные в Думьяте для охраны города, хотят его покинуть. В городе начиналась суматоха. Маргарита, желавшая освободить короля в обмен на возвращение сарацинам города, была встревожена. Она вызвала к себе итальянских рыцарей и обратилась к ним:

— Сеньоры, мне сказали, что вы хотите уйти; ради Бога, не покидайте этот город, ибо вы одни можете его защитить, а если Думьят будет оставлен, король и все те, кто томится вместе с ним, будут обречены на гибель.

Крестоносцы пообещали остаться в городе…

Маргарита несколько недель была в раздумьях о том, как спасти Людовика. Через два месяца ей удалось договориться с сарацинами о возвращении им Думьята в обмен на Людовика IX.

Супруги, встретившись вновь, страстно целовались со слезами на глазах.

— Жена, вы спасли меня от страшной смерти, — сказал король. — Если б не вы, неверные раздробили бы ноги мне, а потом отрубили бы кривой саблей мне голову.

От этих слов Маргарита упала в обморок.

Чувство элементарной предосторожности требовало, чтобы король вернулся во Францию. Но Людовик Святой этого не сделал.

Опоенный свободой, он обосновался с Маргаритой в Палестине и прожил там четыре года. Его не тянуло в Париж. Конечно, он часто думал о Бланке Кастильской, которая ожидала их в Лувре, но успокаивал себя тем, что одиночество не могло улучшить ее характер. И Людовик не мог решиться вновь потерять покой и равновесие. Он был рад общению с Маргаритой. Даже время, проведенное в плену у сарацин, не отложило отпечатка на его отношение к жене.

В Яффе у королевы родилась дочка, которую в честь королевы-матери назвали Бланкой.

Лишившись армии и возможности отправиться в Иерусалим, побывавший в плену у неверных король ограничился посещением некоторых святых мест, где жил Христос, чтобы помолиться с Маргаритой и рыцарями, оставшимися в живых после сражений при Думьяте и Мансуре. Паломничества давали возможность отвлечься от тоски по родине. Несмотря на это, Маргарита иногда тосковала. Иногда она вспоминала о Париже, о королевском дворе, о платьях, которые могла бы там носить, и ей становилось еще грустнее.

Король, догадавшись о тайных желаниях своей супруги, послал летописца Жуанвиля в Дамаск за сотней отрезов камлота, чтобы по возвращении вручить их французским вельможам и преподнести супруге.

Выполнив поручение, Жуанвиль принес десять тюков ткани в спальню королевы.

— Что это такое? — спросила Маргарита.

— Не знаем, — ответили горничные, — но месье Жуанвиль привез их для вас из Дамаска.

— Тогда это, видимо, святые мощи, — сказала королева, привыкшая к подаркам, которые обычно дарили на Святой земле. — Нам надо им помолиться.

И она встала на колени перед тюками ткани. Служанки последовали ее примеру.

Они долго молились, когда Жуанвиль, желая узнать мнение королевы о покупках, вошел в спальню, он был удивлен, увидев королеву, стоящую на коленях перед тюками.

— Мадам, что вы делаете? — воскликнул он.

— Молимся святым мощам.

Жуанвиль расхохотался.

— Это отрезы камлота, которые я принес для вас в подарок от короля. — Маргарита поднялась, рассмеялась и поспешила к королю рассказать об этом недоразумении.

Поскольку пребывание в Яффе не баловало разнообразием, это происшествие еще долго веселило крестоносцев. Потом разговоры об этом надоели, и жизнь вернулась в свое обычное русло.

Маргарита в новом платье из камлота продолжала грустить, задаваясь вопросом, сможет ли она вновь вернуться во Францию, когда однажды курьер принес крестоносцам весть о смерти королевы Бланки Кастильской.

Людовик IX был убит горем. Два дня он ни с кем не разговаривал. Наконец он послал приказ, чтобы по всем царствам королевства отслужили молебен, и стал готовиться к возвращению на родину. Маргарита выглядела очень огорченной в глубоком трауре. Жуанвиль, увидав, что она плачет, не смог удержаться и с удивлением сказал: [26]

— Как! Вы оплакиваете смерть королевы Бланки? Но это же была женщина, которую, вы больше вcex ненавидели!

На что Маргарита очень честно ему ответила, что она плачет не из-за смерти королевы, а из-за горя, которое испытывает король.

Через несколько недель королевский флот отплыл из Палестины. Первые дни путешествия были благополучны, но в районе Кипра корабль, на борту которого находились Людовик и Маргарита, сел на мель. Удар был настолько силен, что судно чуть не рассыпалось. Поднялась паника. Няни побежали к королеве спросить, как поступить со спящими детьми.

— Не нужно ли их разбудить и поднять? — плача, спрашивали они.

Очень взволнованная, Маргарита с достоинством ответила:

— Не будите их, не поднимайте, лучше, если они спящими отправятся к Богу

К счастью, авария оказалась менее серьезной, чем предполагали, и корабль смог снова продолжать путь. Через три месяца крестоносцы, на долю которых выпало множество перипетий, подошли к берегам Франции. Людовик IX и Маргарита, отсутствовавшие на родине шесть лет, прослезились, а королева попросила высадиться немедленно.

— Я рассчитывал вернуться через Эг-Морт, — ответил король.

— Прошу, монсеньор, я больше не могу ждать.

Корабли находились у Хиера. Людовик IX, желая угодить королеве, приказал высадиться. Путешествие до Парижа продолжалось по землям Франции. Простой люд спешил приветствовать усталого и похудевшего короля, вернувшегося домой. Их огорчило известие, что король сохранил свой крест (это означало, что он собирался вскоре вернуться на Святую землю).

вернуться

26

Великолепная ткань из верблюжьей шерсти.

32
{"b":"4696","o":1}