Сделал это, по-моему, Руднев. Именно от него, нашего комиссара, как я понял уже будучи помощником начальника штаба соединения по разведке, впервые пошло в документы это простое и хлесткое слово: ковпаковец.

- Как же так, Семен Васильевич? - невольно удивился я. - Просто ковпаковцы?.. Ведь мы, то есть штаб, во всех отчетах именуемся соединением Ковпака и Руднева!

- Сидор Артемович Ковпак - командир нашего соединения! Я - комиссар. А любой комиссар прежде всего должен думать о монолитности, сплоченности коллектива. Поэтому я, товарищ Брайко (он предпочитал ко всем обращаться по фамилии, официально), с гордостью называю себя ковпаковцем!.. - И лихо закрутив свои усы, добавил уже весело: - Да и звучит как? Будто выстрел из винтовки!..

Почти неделю мы стояли спокойно в Старой Гуте, вооружались и пополнялись добровольцами. Противник не подходил ближе, чем на полсотни километров. И вдруг вечером 1 апреля наши заставы из прилегающих сел сообщили: село Жихов занял батальон гитлеровцев.

Прочитав донесение, комиссар Руднев вскипел, матово-смуглое лицо его стало малиновым от возбуждения.

- Сидор Артемович! - повернулся он к Ковпаку, молча гревшемуся простым морковным чаем из большой походной кружки. - Сегодня немцы заняли Жихов, а завтра полезут на наши заставы? Этого допускать нельзя. Если мы хотим сохранить инициативу в своих руках, надо завтра же уничтожить этот гарнизон! Чтоб они и духу нашего боялись!

И в этом быстром решении опять же проявился Руднев: он прежде всего заботился о такой атмосфере, которая повышала бы боевой дух ковпаковцев и вместе с тем вселяла бы в стан врага панику.

Ковпак, поставив кружку на край стола, молча склонился над топокартой. Потом крякнул и, зло прищурившись, почесал свою маленькую острую бородку.

- Твоя правда, комиссар! Придэться громыть!..

На рассвете 3 апреля наши роты, совместно с Хомутовским отрядом, пришедшим сюда из Хинельских лесов, окружили село Жихов и внезапным ударом разгромили гарнизон. Причем, решающую роль в этом разгроме сыграла неожиданно для всех 2-я рота, находившаяся в резерве, а точнее - шестерка бывших десантников во главе с Андреем Цимбалом.

Командовал 2-й ротой тогда капитан Замула, бывший танкист, попавший в окружение и пришедший к Ковпаку еще вместе с Рудневым.

Оказалось: перед началом боя заместитель Замулы Андрей Цимбал, не любивший сидеть без дела, упросил ротного разрешить ему со своими ребятами подобраться поближе к селу и понаблюдать за ходом событий. Получив такое разрешение, он со своей шестеркой скользнул незаметно в Жихов прямо к школе, в которой располагался фашистский батальон, и накрыл там спящих гитлеровцев.

Сложенные в кучу трофейные винтовки и пулеметы, минометы и до зарезу нужные нам патроны лучше всяких слов говорили о результате смелой инициативы Цимбала.

Только убитых мы насчитали около двухсот человек. Потерь у Андрея Цимбала не было совсем: немцы, по выражению наших хлопцев, не успели и штаны надеть...

Вечером на очередном тактическом разборе, какие регулярно проводились в соединении по инициативе комиссара и получили полушутливое название "ковпаковская академия", был сделан подробный анализ боя.

Как всегда на эту "академию" пришли все ковпаковцы, свободные от заданий. Штаб заранее подготовил наглядную схему партизанской операции, а Базыма, как начальник штаба, доложил присутствующим замысел командования и реальный ход боя. После этого началось самое интересное - выступления участников сегодняшних событий. Не взирая на лица, партизаны честно и открыто говорили о причинах неудач того или иного командира подразделения и отмечали тех, чей боевой почерк достоин подражания.

Руднев и Ковпак тоже приветствовали такую откровенность, выявлявшую истинные заслуги командиров и приносившую пользу общему делу.

Подводя итог, Руднев сказал:

- Теперь на примере Цимбала вы видите, товарищи, что могут сделать разумная инициатива и смелость одного человека! Ведь если бы Цимбал не накрыл спящими две вражеские роты со штабом их батальона, то через несколько минут противник встретил бы смертоносным огнем наши атакующие подразделения. И кто знает, сколько наших товарищей сложили бы здесь свои головы?.. А вот находчивый смелый командир сразу смекнул, что надо сделать, чтобы облегчить задачу всему соединению! Огромное спасибо за это Андрею Цимбалу и его шестерке десантников. Кстати, все они комсомольцы. И наш комсомол должен взять на вооружение этот героический пример.

После удачной операции по уничтожению вражеского батальона в Жихове возникла мысль о разгроме гитлеровских гарнизонов, блокировавших южную окраину Брянского леса. Осуществить такой широкий, крупномасштабный замысел, разумеется, можно было только общими усилиями всех отрядов, находившихся сейчас на южном участке Брянского леса. Этот рудневский план совпал с тайным желанием Ковпака.

9 апреля в Старой Гуте состоялось совещание всех командиров украинских, брянских, орловских и курских отрядов, на котором был разработан окончательный план разгрома противника.

В ночь на 11 апреля разыгралось грандиозное по партизанским масштабам сражение на фронте протяженностью почти в сорок километров, от Знобь-Новгородской, до Середина-Буды. В темноте тут и там вспыхивали оранжевые зарева. Ухали залпы партизанской артиллерии, которым разноголосо вторили разрывы снарядов и мин.

В ходе этого многочасового боя, основную тяжесть которого взяли на свои плечи Ковпак и Руднев, были уничтожены вражеские гарнизоны в селах Голубовка, Красичка, Пыгаревка, Большая Березка, Лукашенков, Чернатское и в районном центре Середина-Буда. Было захвачено много боеприпасов.

В завершение этого удачного для нас дня произошло еще одно долгожданное событие: в ночь на 12 апреля над селом Старая Гута появился наконец советский самолет и сбросил ковпаковцам рацию и трех радистов. Это были начальник радиостанции Дмитрий Степанович Молчанов, радисты Коля Грищенко и Катя Коноваленко.

Именно это событие, знаменовавшее собой начало постоянной связи с Большой землей, с ЦК КП(б)У и с Верховным командованием, воодушевило Ковпака и Руднева на новый смелый рейд.

Пополнившись боеприпасами и подучив в совместных боях здешние партизанские отряды, которые быстро овладели активной, маневренной тактикой ковпаковцев, соединение вечером 16 мая устремилось обратно на юг, чтобы нанести удар по железнодорожной магистрали Конотоп - Ворожба, по которой сейчас, в связи с началом наступления нашего Юго-Западного фронта на харьковском направлении, гитлеровское командование усилило переброску войск и техники.

Как всегда перед выходом в рейд, Руднев напомнил командному и особенно политическому составу:

- Предупреждаю, товарищи, что теперь, когда мы выросли в большую силу, надо особенно корректно решать с населением вопросы расквартирования, фуража и продовольствия. Вы по опыту уже знаете, что народ относится к нам, как к своим верным защитникам, готов поделиться с нами последним куском хлеба. Бывало, что люди отдавали партизану последнюю пару сапог!.. Но между такой добровольной помощью и грубым изъятием у населения пусть даже весьма необходимой тебе вещи существует громадная разница. Особое внимание обратите на новичков!..

Комиссар будто в воду глядел, говоря об этом.

На четвертый или пятый день рейда, когда соединение после ночного марша остановилось на отдых в Слоутском лесу, произошло "ЧП". После полудня из деревни Землянка прибежала на ковпаковскую заставу женщина. Она успела буквально пальцем показать на того, кто нес за спиной в мешке поросенка, пристреленного у нее во дворе.

Виновного задержали. Это был новичок, которого приняли в соединение в конце апреля; по возрасту он был уже зрелый человек. Его имя и фамилию я называть не хочу по вполне понятным причинам.

Когда его и женщину доставили в штаб, Руднев и вышедший из палатки вслед за ним Ковпак поняли все с полуслова.

- Негодяй! - побелев от гнева, бросил Семен Васильевич в лицо мародеру. - Так поступают только захватчики, фашисты!.. Ты понимаешь, кого ты обидел? Солдатку, мать нескольких ребятишек! Ты опозорил все наше соединение... - И повернувшись к дежурному, добавил: - Возьмите его под стражу.