– Ну, как, Джейн, освоилась? – спросила Элизабет подругу, которая теперь работала в новом здании благотворительного общества. Джейн полтора года прожила с сыном в доме Эдвины в качестве ее компаньонки, но теперь обстоятельства изменились: Эдвина хотела вернуться к прежнему образу жизни, а Джейн получила работу и стала материально независимой.

– О, да, освоилась. И Джек тоже, – сказала она и с гордостью посмотрела на белокурого мальчика, игравшего с друзьями. – Я не знаю, как тебя благодарить, Элизабет, за все, что ты для нас сделала, – дрожащим от волнения голосом проговорила Джейн. Но прежде, чем виконтесса Стрэттон успела что-нибудь ответить, Джейн восторженно заговорила: – Какие у тебя чудесные дети, Элизабет! Какие прелестные близнецы! Просто чудо…

– Да, чудо, – согласилась Элизабет и вернулась к мужу. – Теперь иди к своему дедушке, мой ангел, – ласково проговорила она, передавая сына статному седовласому джентльмену, который посадил малыша к себе на плечо. Росс отдал заснувшую дочь в объятия Эдвины.

Усевшись с Россом в их элегантную карету, Элизабет подождала, когда она тронется, и со смехом упала в объятия мужа, но, вспомнив о детях, выглянула в окно кареты: Гарри и Эдвина Петтифер мирно переговаривались, держа на руках по правнуку.

– Мне так повезло, – прошептала Элизабет Россу. – Как это тебе удалось? Я мечтала об одном ребенке… а тут – двое!

Росс нежно поцеловал ее в губы и, хитро улыбнувшись, прошептал ей на ухо:

– Все очень просто: одного – тебе, другого – мне…