18
Напавший на меня приступ смеха окончился довольно быстро. Мы в самом деле попали в безвыходное положение, и кому, как не мне, было знать об этом.
- Не вижу ничего смешного, - заметила Аня, вглядываясь в лиловые сумерки.
- Я тоже, - подхватил я, - но над чем же еще нам посмеяться? В лесу шастает тираннозавр, а то и не один, в озере плещется еще большее чудовище, а то и не одно, а мы посередине. Это не смешно. В этом есть что-то космическое. Если бы нас сейчас видели творцы, они бы животики надорвали над дурацкой игрой слепого случая, кончившейся подобной нелепостью.
- Мы можем проскочить мимо тираннозавра, - с холодным неодобрением, чуть ли не с гневом в голосе проговорила Аня, явно подразумевая, что в лесу нас поджидает одно-единственное чудовище.
- Ты считаешь? - с горькой иронией обронил я.
- Как только сумерки сгустятся, мы можем пробраться через лес...
- И куда дальше? Все наши усилия лишь делают игру Сетха чуточку увлекательней.
- А у тебя есть идея получше?
- Да, - отрубил я. - Перейди в свое истинное обличье и оставь тут меня одного.
Аня охнула, будто я дал ей пощечину.
- Орион, ты... ты сердишься на меня?
Я промолчал. Кровь моя так и бурлила от ярости и отчаяния. Я молча клял творцов, пославших нас сюда, неистово обрушивался на себя за собственную беспомощность.
- Ты же сам знаешь, - проговорила Аня, - что я не могу претерпеть метаморфозу, если энергии для трансформации недостаточно. И потом, я не покину тебя, что бы с нами ни случилось.
- Я знаю, как тебе избежать встречи с тираннозавром, - сказал я; гнев мой уже поостыл. - Я пойду в лес первым и отвлеку ящера, а ты спокойно уйдешь. Мы можем встретиться на гнездовье утконосых...
- Нет, - бесцветным, но не терпящим возражений тоном отрезала Аня. Даже во мраке было видно, как яростно тряхнула она своими эбеново-черными волосами.
- Нам не удастся...
- Что бы мы ни делали, - твердо заявила она, - мы будем вместе.
- Да неужели тебе не ясно?! - с мольбой воскликнул я. - Мы в ловушке. Безнадежно. Уходи, пока можешь.
Подойдя ко мне вплотную, Аня приложила к моей щеке прохладную нежную ладонь. Ее серые глаза заглянули на самое дно моих зрачков, и я ощутил, как мучительная судорога, стянувшая мышцы спины и шеи, отпускает меня, сходит на нет.
- Орион, это на тебя не похоже. Прежде ты никогда не отступал, как бы трудно нам ни приходилось.
- Мы еще ни разу не попадали в подобную ситуацию, - возразил я, тем не менее успокаиваясь и забывая об угнетавшей меня тревоге.
- Любимый, как ты сам сказал несколько дней назад, мы все еще живы. А пока мы живы, мы должны бороться против Сетха и разрушить его чудовищные замыслы, чего бы это нам ни стоило.
Я понимал, что она права. А еще я понимал, что противиться ей не смогу. Она - из творцов, а я - из творений.
- Что бы мы ни делали, мой бедный возлюбленный, - едва слышно вымолвила Аня, - мы будем вместе. До самой смерти, если она нам суждена.
Я задохнулся от полноты чувств. Она богиня, но никогда не покинет меня. Никогда!
Мы постояли лицом к лицу еще несколько секунд, а потом решили двинуться в обход озера, пока не придумаем чего-нибудь получше. Динозаврик семенил следом, безмолвно следуя за Аней.
Как двум людям чуть ли не голыми руками одолеть тридцатитонного тираннозавра? Я знал ответ: никак. Память подсказывала мне, что в неолите я все-таки убивал Сетховых карнозавров почти безоружный. Но тираннозавр мне не по силам. Меня терзало ощущение собственной беспомощности и слабости; страха не было - я был так подавлен, что страх покинул меня вовсе.
Так мы шли в сгущавшихся сумерках, и до нас доносился справа негромкий плеск пенистых волн, слева - таинственный шепот леса. Взошел месяц узенький серпик; чуть позже над гладью озера показалось мрачное око кровавой звезды.
- Если мы найдем кого-нибудь из Сетховых подручных, - вполголоса рассуждала Аня, - захватим его в плен и выясним, где лагерь Сетха и что он тут затевает, то можно будет выработать план действий.
Я лишь хмыкнул, не желая говорить, как она наивна.
- У них должны иметься инструменты и оружие, - продолжала рассуждать Аня. - Может, нам удастся что-нибудь захватить. Тогда мы будем лучше подготовлены...
Меня так и тянуло за язык сказать, что я думаю об этих сладостных мечтаниях.
- Я не видел у них ни оружия, ни инструментов, - пробубнил я.
- Техника Сетха мощью не уступает нашей, - настаивала Аня, под словом "мы" подразумевая творцов.
- Да, но его солдаты ничем не вооружены, кроме своих когтей. - И тут меня осенило: - И рептилий, которыми они могут управлять.
- Тираннозавры! - Аня даже остановилась.
- И драконы в Раю.
- Они пользуются животными, как мы - орудиями.
Наш утконосый динозаврик тихонько фыркнул в темноте - должно быть, только затем, чтобы напомнить нам о своем присутствии. Опустившись на одно колено, Аня подхватила его.
Мысли мои неслись галопом. Мне вспомнилось другое племя разумных существ, управлявших животными силой мысли, - неандертальцы и их предводитель Ариман. Моя память заполнилась полузабытыми образами нашей самоубийственной дуэли, растянувшейся на пятьдесят тысяч лет. Зажмурившись, я замер как изваяние, напрягая каждую клеточку своего мозга, чтобы оживить воспоминания.
- По-моему, - неуверенно проронил я, - я смогу управлять животными точно так же, как и рептилии Сетха.
- Нет, Орион, - подошла ко мне Аня. - Такого дара Золотой не мог тебе дать. Даже он не знает, как это осуществить.
- Я глубоко заглянул в сознание Аримана, и неоднократно. Я жил у неандертальцев. По-моему, я смогу.
- Ах, если бы так!
- Давай попробую. На нашем малыше.
Мы сидели на песке, скрестив ноги по-турецки. Аня взяла сонного динозаврика к себе на колени. Он тотчас же свернулся клубочком, прикрыв мордочку хвостом, и закрыл глаза.
Я тоже.
Я проник в простенький мозг маленького ящера, который все-таки был не настолько примитивен, чтобы не обладать инстинктом самосохранения. Вечерняя прохлада заставила его прильнуть к теплому телу Ани и уснуть, чтобы набраться сил для грядущего дня. Я ничего не увидел, но зато меня омывала целая гамма обонятельных ощущений: теплый мускусный аромат тела Ани, терпкий дух нагретой солнцем озерной воды, летучие запахи листьев и коры. В моем сознании промелькнуло удивление, что в ночном воздухе не веет благоуханием цветов, но я тут же сообразил, что настоящие цветы еще не появились на Земле.
