Под ними распростерлось огромное здание с блестящим посадочным эллипсом на крыше.
Незнакомец в каком-то радостном возбуждении принялся нараспев декламировать:
- "И вознес меня на великую и высокую гору и показал мне великий город, святой Иерусалим. Он имеет славу божию; светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному; он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот, и на них двенадцать ангелов; стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу, а двенадцать ворот - двенадцать жемчужин; каждые ворота были из одной жемчужины; храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель - храм его..."
2
- Стеф!
Он очнулся. Пред ним стояла Кама Дарецкая, уже в плаще, готовая идти.
- Кажется, я заснул... - неуверенно пробормотал Микша и оглянулся. Сколько сейчас?
- Около часа.
- Невероятно! - удивился он. - Стало быть, я спал почти четыре часа?
Девушка улыбнулась.
- Ты ждешь меня?
- Да. Я здорово устал. Просто не знаю, как уснул.
- Мог хотя бы сказать, что ждешь. Если б я тебя не заметила...
- ...то я спал бы в этом кресле до утра, - докончил он, вставая.
Они вышли на улицу. Ночь была холодной. Улица, днем и вечером кипевшая жизнью, сейчас, во время четырехчасового периода ночного отдыха, была почти совершенно пуста. Погасли разноцветные огни, только стены домов, излучающие зеленоватый свет, казалось, имитировали предвечерний сумрак.
Они спустились с главного тротуара на бульвар. Тут было еще темней: аллея тенистых тополей, бегущая по краю бульвара, отгораживала его от огней города. Только в черном зеркале Одры отражались освещенные желтоватым светом нижние этажи высотных зданий на противоположном берегу.
Несколько минут шли молча. Кама заговорила первой:
- Ну, отыскался твой метеорит?
- Нет. Как в воду канул. Ни следа... Словно его вообще не было.
- Он мог испариться...
- Нет, не мог. Замеры, сделанные перед самым падением, когда он был на высоте около трехсот метров, показали, что метеорит имел диаметр около трех метров. Гигант. Разве что замеры были ошибочными...
- Возможно.
- И все равно должен быть какой-то след, - задумался метеоритолог. Правда, с этим объектом были хлопоты с самого начала. Из предварительных вычислений получалось, что его траектория пересечется с поверхностью Земли в районе Северной Атлантики. Однако это было лишь начало. Потом пришли поправочные данные, а за ними следующие, так что точка предполагаемого падения все больше перемещалась на восток. Получалось, что метеорит вместо того, чтобы увеличить, уменьшил скорость. Но это была, пожалуй, ошибка в вычислениях. Впрочем, раздумывать было некогда. Последние данные, которые я получил за две с небольшим минуты до столкновения болида с Землей, говорили, что вероятнее всего точка эта будет находиться в районе Карконоши, а стало быть... в моем секторе. Конечно, о том, чтобы успеть добраться туда раньше метеорита, нечего было и думать. Тогда я связался с обсерваторией на Снежке, чтобы хоть на экране наблюдать явление. Однако оказалось, что плотный туман делает оптические наблюдения невозможными. На то, чтобы разогнать тучи, уже не хватало времени. Пришлось ограничиться радаром и инфракрасными лучами.
- И диаметр метеорита тоже определили так?
- Да. Но результаты наблюдений и замеров оказались на удивление скупыми. Никаких световых или термических эффектов. На пленках нет и следа инфракрасного излучения. Сравнительно больше информации дали радарные замеры. Скорость метеорита упала на последних десятках километров почти до нуля. Что еще удивительней, некоторые данные указывают на горизонтальные перемещения. К сожалению, пункт падения находился за пределами поля видимости станции на Снежке, так что его удалось локализовать только с точностью до трех километров. Но, наверно, и это неточно. Вдобавок ко всему сразу после падения разразилась адская гроза и еще больше затруднила поиски. Если бы этот бородач мог хоть приблизительно указать место падения.
- К сожалению, вынуждена тебя огорчить: он не видел твоего метеорита.
- Ты уверена? Но ведь он говорил об огне...
- Я провела специальные фантовизионные испытания. Никакой реакции связи. Он никогда не видел падения какого-либо болида. Со всей этой историей у него нет ничего общего.
- Значит, опять все сначала... - вздохнул Микша. - А я рассчитывал...
Она подала ему руку.
- Не знаю, откуда ты выкопал этого типа, но я тебе благодарна за то, что ты привез его ко мне. Это действительно необычайный случай галлюционального комплекса.
- Я нашел его в лесу. В Карконошах. Я же говорил...
- Ну да. Однако дело в том, что мы до сих пор ничего о нем не знаем. Персонкод он потерял... где-нибудь в лесу. Но для того чтобы отыскать его сигнал, надо знать, кто этот человек.
- Словом, порочный круг!
- Сегодня утром анализатор из СЛБ снял с него персограмму. Данные мы выслали в Глобинф. Завтра должен прийти ответ.
- Наделал я вам хлопот.
- Не в хлопотах дело. Идентификация - вопрос скорее чисто формальный, и если бы дело сводилось только к этому, можно было бы твоего бородача передать ближайшему управлению СЛБ. Однако это настолько любопытный случай, что мы хотим обязательно задержать незнакомца в институте. Завтра из Варшавы прилетает Гарда.
- Сами не справитесь? Отберут его у тебя!
- Ты не знаешь Гарды, - возразила Кама. - Я проходила у него практику. Четыре года - немалый срок! Это он сделал из меня специалиста. После института я, честно говоря, даже мыслить самостоятельно не умела...
- И в чем же он должен тебе помочь?
- Я хочу, чтобы Гарда сказал, в чем моя ошибка.
- Твоя ошибка?! Не понимаю! - удивленно поднял брови Стеф.
- У меня складывается впечатление, что мы имеем дело с феноменом. Результаты наших работ могут заставить нас пересмотреть все, на чем зиждется физиология основ памяти. Правда, это звучит не очень правдоподобно, поэтому я и думаю, что где-то допускаю ошибку. Но где? В этом я разобраться не могу!
Кама подошла к самому берегу и загляделась на темную воду реки.
- Феномен, - немного помолчав, заговорил Микша. - Ты имеешь в виду его выдумки? А раньше такие вещи случались?
- Галлюцинации - явления вторичные. Суть-то в том, что результаты исследований заставляют думать, что... как бы это сказать... что он почти... первобытный. Как с точки зрения физиологии, так и психики.
- Первобытный? В каком смысле? Правда, его поведение и внешность... Я думал, это актер, который под влиянием шока...
- Нет, он не актер. В этом я убеждена. Ты видел его кожу, зубы, волосы?.. Все выглядит так, будто он долгие годы жил вне цивилизованного мира, был лишен самых элементарных медицинских и косметических средств... Но дело не только в его внешнем виде. Он совершенно не умеет пользоваться санитарными устройствами. Его всему приходится учить. Началось с ванны. Он не хотел раздеваться донага. А грязный был - ужасно.
- А ты не думаешь, что это просто психически больной, долгое время, может быть несколько лет, скрывавшийся в закрытых для туризма участках заповедника? Может, ему казалось, что он отшельник?
- Думали мы и об этом, но самые тщательные исследования не подтверждают этого. Я провела ряд тестов и зондажей. Дело именно в том, что...
Кама не докончила. Под телефонным браслетом, который она носила на запястье левой руки, почувствовала легкий укол. Привычным движением поднесла к уху руку.
"Ноль, ноль, ноль, слушаю", - мысленно произнесла она пароль связи и тотчас услышала голос дежурного автомата:
- Пациент проснулся. Он неспокоен. Вышел в коридор. Прошу дальнейших инструкций.
"Передавайте информацию о его местонахождении", - мысленно сказала Кама. Потом взглянула на Стефа.
- Придется возвращаться. Звонили из института. Наш гость вышел на прогулку. До свидания.
