«Это не Джек и Питер! Но тогда кто?»

Марибель напряглась и стала внимательно всматриваться. Пираты? Нет. Она увидела развивающийся флаг и стала нервно перебирать в голове все знания в этой области. Испанцы? Нет. Австрийцы? Ах! Итальянцы!

Большой итальянский корабль двигался ей на встречу.

Не прошло и нескольких минут, как Марибель была поднята на палубу. Оказавшись на корабле в окружении матросов, поначалу она испытала такое неподдельное счастье, что ей захотелось обнять и расцеловать своих спасителей. Но постепенно, осмотревшись, от былого восторга не осталось и следа.

На нее смотрели около двух десятков моряков. Эти грязные, неумытые люди с недельными щетинами и в засаленных одеждах напоминали скорее бандитов, чем благородных и отважных воинов, слуг своего государства. К тому же в их взглядах Марибель заметила странный блеск, который ей уже довелось видеть однажды, в своем доме… в глазах Альберта Крамба.

Холодный страх пробежал у нее по спине. Хотя она неплохо знала итальянский язык, по тем словечкам, которыми обменивались матросы, их довольным смешкам и игривому выражению лиц, она поняла, что дело плохо.

«Пираты! Они похитили итальянский корабль. А сейчас изнасилуют меня и выбросят за борт».

– Повежливее с нашей гостьей, – раздался приятный мужской голос, прервавший дурные мысли Марибель.

Она вздрогнула и стала внимательно вглядываться в лица моряков, стараясь обнаружить говорящего. Ну, где же он, ее отважный спаситель? Носитель такого приятного низкого тембра обязательно должен быть красавцем. Матросы слегка расступились, Марибель замерла на месте, ошарашенная тем, насколько оказалась права.

На мостике стоял красивый мужчина лет тридцати пяти, капитан корабля. Он был высокий, широкоплечий, крепкий, не сильно мускулистый, но и не худой. С густыми черными до плеч волосами, скуластый, с высоким лбом, прямым горделивым носом, рельефным подбородком и фантастическими глазами. Он был морской волк, в прямом смысле этого слова. Разрез его глаз был поистине волчьим, необычным и невероятно привлекательным. Но, главное, цвет. Его глаза были голубыми-голубыми, почти синими. «Как на самой глубине океана». Он имел маленькие усы и тоненькую бородку, идущую вдоль подбородка и поднимающуюся к середине губы.

На нем был черный кожаный камзол, сапоги, а голову покрывала большая шляпа с широкими полями.

Марибель стояла словно завороженная, не в силах оторвать от него глаз. У нее перехватило дыхание, а тело бросило в жар.

Капитан окинул ее оценивающим, но добрым взглядом и приветливо улыбнулся.

– Приветствую вас на борту моего корабля, – первым прервал молчание он. И от его ласкового низкого голоса по телу Марибель разлилась приятная прохлада. – Меня зовут Винсенте Сальваторе. Могу я узнать ваше имя?

– Мария Исабель, но близкие зовут меня Марибель.

Капитан слегка нахмурился.

– Вы испанка?

– Англичанка, – твердо ответила она, нисколько не усомнившись в своих словах.

На лице капитана появилось удивление. Но, как показалась Марибель, приятное удивление.

– Как вы оказались одна посреди океана?

– Я плыву на Гибралтар!

– В лодке?

На палубе раздался истерический хоровой хохот.

Марибель вспыхнула и покраснела от гнева. Да, как он смеет?! Он, что каждый день достает людей из океана? Хам, неотесанный мужлан! Она так хотела рассказать ему свою историю, похвастаться, какая она отважная, что решилась на такое путешествие. Ей столько пришлось пережить за прошедшую ночь, а он издевается! Марибель наградила его презрительным взглядом.

– Конечно! Прямо из Лондона, используя свою юбку в качестве паруса. А когда был полный штиль гребла ложками вместо весел!

Последовала вторая волна хохота, но Винсенте не смеялся. Он, видимо, осознал свою оплошность и смутился.

– Мы плывем в Голландию, – произнес он после небольшой паузы, – и, заправившись грузом, вернемся в Сардинию. Но по дороге сделаем остановку в Риме, где вы сможете пересесть на нужный вам корабль. А пока, вы будете почетным гостем у нас. Вам будут предоставлены все условия. Джузеппе! – обратился он одному из матросов. – Проводи синьорину Марибель в ее каюту.

Плешивый, редкозубый моряк подошел к Марибель, криво улыбаясь, и подмигнул.

– Пойдемте, синьорина.

Он помахал в воздухе связкой ключей и кивнул головой в сторону трюма.

Марибель стиснула зубы от злости. Ей захотелось треснуть по его противной лысине, но выбора у нее не было, и она, нехотя, последовала за ним. Но, сделав несколько шагов, запнулась и еле удержалась на ногах.

– Осторожно! – послышался голос Винсенте.

Марибель искоса глянула на него, выпрямилась, сжала губы и, гордо вздернув подбородок, проследовала за матросом. Внутри у нее все кипело. Она могла простить эту невежественную шутку кому угодно из этих моряков, но только не этому красавцу, который так поразил ее.

Уже смеркалось. Капитан Винсенте сидел в своей каюте на стуле, поставив ноги на стол. Рядом стоял поднос с ужином, но он не притрагивался к нему. Мысли его были далеко. Он мирно потягивал трубку, когда стук в дверь прервал его раздумья.

Винсенте удивился. Обычно матросы не стучали, и заходили без предупреждения. А если и делал это, то так, словно готовы были выбить дверь. А этот стук был тихий, интеллигентный.

– Да?

На пороге появилась Марибель. Ее недовольное, слегка высокомерное выражение лица свидетельствовало о том, что девушка явно не забыла его сегодняшнюю оплошность.

Винсенте скинул ноги со стола, встал и поклонился. Но она даже не взглянула на него, всем своим видом пытаясь показать, как он ей неприятен. Сутулая от природы, сейчас она держала спину прямо, гордо держа подбородок, продолжая смотреть, как бы, в пустоту, и сделала несколько шагов вперед.

– Могу я воспользоваться вашими почтовыми голубями? – процедила Марибель сквозь зубы.

– Конечно, – он ответил по-английски. Это очень удивило ее, но она не подала виду.

– Мои друзья волнуются за меня. «Хотя какая тебе разница».

Стоя как статуя, она протянула руку в сторону, держа в ней маленький бумажный сверток. Винсенте пришлось подойти к Марибель, чтобы взять записку. Он коснулся ее руки своей и почувствовал холодные пальцы. Непроизвольно ему захотелось согреть их, и он сжал их в ладони. Марибель вздрогнула. Она почувствовала его тепло, и ее словно что-то обожгло изнутри. Она резко одернула руку. Винсенте сам удивился, зачем так сделал, и смущенно опустил глаза.

Девушка быстро направилась к выходу, но он остановил ее.

– Синьорина Марибель. Прошу прощение меня за мое утреннее невежество. Просто не каждый день встречаешь в открытом океане людей в лодке. Вы не окажете мне честь, присоединившись ко мне за ужином?

Марибель замерла. Она всеми силами попыталась спрятать довольную улыбку, которая расползлась на ее лице. Но один из недостатков, которые она в себе недолюбливала, была полная неспособность скрывать свои чувства. Ей казалось, что он из-за спины видит, как она обрадовалась.

Девушка втянула больше воздуха, нацепила на лицо высокомерную маску, развернулась и насколько могла безразлично ответила.

– Что же… в принципе… это меня не сильно затруднит.

Было уже совсем темно, когда Марибель и Винсенте справились с ужином и мирно беседовали в каюте. Хотя для обоих этот день выдался не из легких, и им хотелось спать, каждому так понравилась компания друг друга, что они не могли расстаться.

Марибель рассказала ему свою историю, поделилась всеми чувствами и эмоциями, что пережила, немного приукрасила и добавила себе подвигов. Винсенте слушал внимательно, не разу не перебив. Большей частью он молчал, но она видела, что ему интересно. Капитан показался ей очень необычным человеком. Марибель, сама не зная почему, хотела быть с ним откровенной и максимально честной. Обычно, она тяжело сходилась с новыми людьми и, уж тем более, редко кому открывала свою душу. Но Винсенте смотрел на нее с таким теплом его неземных голубых глаз, что она таяла и все сильнее ослабляла свою защиту.