Этот момент самого начала процесса должен был внушить серьезную тревогу в каждом, кто только отдавал себе отчет в роли и в значении свободной, независимой, научной экспертизы, особенно, в таких делах, где провозглашаются религиозные мотивы, столь часто имеющие прямое сходство с психопатологическими явлениями жизни.
Нет, эксперты от науки все время обязательно должны были присутствовать в течение всего процесса. Они обязаны, по той величайшей ответственности, которая выпадает на их долю, самым активным образом вмешиваться в процесс и, пользуясь законом предоставленным им правом, задавать через председателя все нужные для их научного мнения вопросы, проверять, проанализировывать каждый ответ свидетелей, которые и не предполагают, что тот или иной косвенный контрольный вопрос сразу может изменить всю картину следствия и суда. Надо всегда помнить, что суду присяжных, - особенно если состав его выясняется, как самый обыкновенный, обывательский, - необходимо помочь всесторонне разобраться, тем более в таком запутанном деле, тянувшемся более двух лет, имевшем множество наслоений, выросших в пылу горячей ненависти и злорадства, под натиском разносторонней агитации и прямых приказаний центральных властей петербургского царского правительства.
Такие процессы всегда чреваты громадными неожиданностями. Именно на экспертизу в этом процессе смотрел весь культурный мир, и блестяще представленные научные силы могли и должны были служить гарантией для всех, что и судейская истина восторжествует в киевском разбирательстве. Мнение экспертизы - вот самый главный и {30} центральный пункт этого суда как для России, так и для Европы и Америки.
И теперь, после окончания процесса, когда мы вспоминаем все обстоятельства суда, мы еще более убеждены в том, что отсутствие экспертов и их невмешательство в ход судебного следствия при допросе многих свидетелей является отрицательной стороной этого удивительного, неслыханного дела.
VIII.
Свидетели.
Делают перекличку и опрос свидетелей. Приходят они по группам. Какая разношерстная толпа: рабочие, мастеровые, бродяги, бездомные, очевидно, не имеющие ни профессии, ни ремесла, размалеванные девицы крайне подозрительного свойства, "союзники" из черной сотни, молодые люди с двуглавыми орлами в петличке, духовные лица, чиновник, элементы улицы, преступного мира и дети. Их человек десять. Как жаль детей! Робкие, измученные, украдкой входят они и жмутся друг к другу, к взрослым. Их опрашивают Иногда тихо, иногда крикливо отвечают они и робеют, как затравленные зверьки... Зачем детей вмешали в это ужасное дело?.. А вот она, девочка в шляпке... Как горько, как неудержимо плакала она там на лестнице, приговаривая утешавшей ее женщине: "я боюсь, я боюсь"...
Бедная девочка, какие кошмары о юных лет уже мучают тебя?..
- А вот это воры, -говорит мне какой-то присутствующий здесь седоватый мужчина.
- Как воры?..
- Да так, по воровской части...
Я изумляюсь.
- Живу я на Горе, грабежи у нас постоянные были, прямо хоть уезжай или беги... - рассказывает мне словоохотливый случайный сосед. - Полиция ничего сделать не может... Годика два пострадал я так... Ну, думаю, на полицию плохая надежда... Махнул на нее рукой... Стал знакомиться с ворами... Говорю: господа воры, снимите у меня квартиру, вам все равно где-либо жить надо... {31} "- Оно, действительно, - говорят они, - надо...
"И сняли... И что же вы думаете - все прошло... Хожу уж вот сколько лет у себя на Горе, как по Крещатику: ни кражи, ни разбою - все прекратилось... Только раз приходит ко мне околоточный и спрашивает: у вас квартируют такие-то? У меня, говорю... А у самого сердце так и упало: ну, думаю, беда, уберут от меня воров моих - пропал тогда я, жить будет нельзя, хоть убегай с Горы, а ведь Лукьяновка наша - красавица, Швейцария киевская...
" - А зачем, говорю, вам они нужны?
" - Да вот следователь вызывает... Там, где-то монашку убили, так вот подозрение на ваших квартирантов имеется...
И вот такой-то элемент в достаточном изобилии присутствует здесь среди свидетелей... А вот как раз ведут двух под сильным конвоем, пришедших прямо из тюрьмы. Одного, оказалось, привели по ошибке, но другой остался в свидетелях. Одного, уже осужденного, гонят откуда-то из Сибири по этапу. Один свидетель-арестант умер в тюрьме... И все это уголовные... Ясно, что в этом деле Бейлиса сильно замешана преступная среда...
А вот она, знаменитая Вера Чеберякова... Женщина худенькая, маленькая, но вся огонь и крепкая, железная воля.. Это она, покорительница и повелительница сердец жителей Горы, это она, страстная и порывистая, вертела всеми, как хотела... Это она обмотала вокруг пальца всех казенных н добровольных Шерлоков-Холмсов, оставшись твердой и неуязвимой при массе косвенных улик, которые крутятся над головой этого своеобразного мира, мира киевской Горы.
Интересно будет узнать этот мир...
IX.
Обвиняемый.
Что писать о нем, об этом самом заурядном еврее средних лет, лицо которого так всем хорошо знакомо?.. Вы его видели и в аптеке; и в университете, и среди рабочих... Черные, как смоль, волосы, зачесанные кверху, плотно и густо обрамляют его как будто бы загорелое лицо, сливаясь с аккуратно подстриженной густой, черной, закругленной {32} бородкой. Но он бледен и худ. Всмотритесь в него в профиль и вы увидите, как заострились скулы, как впали щеки, как бледен лоб... Два года и два месяца одиночной тюрьмы, два года и два месяца беспрерывных терзаний и мучений не могли и не могут пройти бесследно. Но он владеет собой. Только иногда, когда что либо резанет его изболевшее сердце, он вдруг исчезает из поля зрения слушателей этого ужасного процесса... Он припадает лицом к коленам и глухо, отрывисто рыдает, хрипя и стоная... Эти вопли и эти стоны волнуют всех.
В публике проносится тревога, лица морщатся и вот-вот, того гляди, у многих хлынут благодатные слезы... Суду, экспертам, громадной волне чиновничества, сидящего, там, за креслами суда; всем, всем делается не по себе...
Но почему же так мало говорят о нем, об этом главном лице процесса, которого объявили людоедом, заперли в камеру, засадили за решетку, окружили непроницаемым кольцом тюремной стражи?.. Ни в одном процессе нигде я не видел так много солдат возле одного беззащитного, смирного, запуганного подсудимого... Ведь даже общение с подсудимым его защитникам было обставлено совершенно особенными предосторожностями, в редчайших случаях применяемыми... Конвой каждый раз должен сдавать Бейлиса под расписку самому председателю, когда кто-либо из защитников пожелает говорить с ним наедине. Председатель должен допустить свидание и после свидания вновь сдать этого несчастного Бейлиса конвою под новую расписку, а конвой обязан, вновь принимая его, произвести тщательный личный обыск... Смотрите, сколько испишут бумаги, сколько потратят времени, сколько исполнят сложных формальностей, чтобы осуществить законнейшее право подсудимого всегда, во всякую минуту, общаться на суде со своими защитниками.
Его рассматривают в лорнетки и бинокли, но вот, что удивительно: даже эта публика, проникшая в залу заседания по особому ходатайству, очевидно, чувствует неправоту дела и в перерывах, в буфете, на лестнице, в коридорах, постоянно слышны возгласы: "ну, какой же он убийца? Не похож: он не может убить". А там, за прокурорской кафедрой, брат историка-профессора Виппера, товарищ прокурора Виппер, совершенно убежден, что и в наши дни среди нас {33} живут людоеды... Бейлис именно и есть этот людоед, пьющий детскую кровь во имя господа.. Как странно это видеть, как странно это слышать в XX веке мировой цивилизации!..
Что же сказать еще о, Бейлисе?.. Право, трудно... Вот, когда я увидел его в перерыве, успокоившегося, ласково смотрящего на конвойных, шутившего и разговаривавшего с ними, и когда я в глазах этих суровых солдат, видавших всякие виды, не нашел и искры озлобленности или предубежденности против того, кого приказано так тщательно охранять, я подумал: да ведь подсудимого-то собственно нет в зале заседания суда! Он отсутствует... Он где-то там схоронился за стенами суда, тот преступник, который действительно убил неповинного мальчика Андрея Ющинского, и что там, за судейским столом принимают все меры, чтобы возможно тщательней скрыть этого действительного преступника и тем помочь как можно лучше очернить этого несчастного Бейлиса.
