И Макс ни разу ни сказал об этом ни единого слова. Прикидывался, что даже не присвистнет; пусть оба радуются, как хотят. Однако, у Парнелли с лица не сходило странное выражение.

"Выпадает из линии", поговаривал он. "Макс - умный мужик, Дик. Кто-нибудь другой сразу бы все выложил на стол. Сказал бы: мы едем в европейское турне или что-то в этом роде. Но только не наш боцман. Умная сволочь..."

Между Дейви и куколкой дела шли все гуще, и довольно скоро, если хорошенько прислушаться, можно было расслышать звоночки. И даже больше. Не знаю, почему, трудно нащупать различие, но оно было, точно. Мы играли музыку, как многие парни играют музыку. Но что-то мы при этом потеряли.

Однако Макс не встал на уши - а он был ходячим камертоном - поэтому я подумал, что это, должно быть, мне кажется. Наверное, это снова сны. Они являлись все время, не важно, сколько я их выговаривал...

Однако, дело все-таки было не во мне. Мы начинали звучать вшиво и продолжали это делать, вечер за вечером, и я боялся, что в конце концов догадаюсь, почему.

Через три дня после того, как Дейви объявил о своей помолвке с Лоррен, дамба рухнула. И вот как:

Мы все собрались на помосте, Макс произнес свое "и-раз, и-два", и мы начали играть "Тайгер Рэг". И вдруг опять все стало прекрасно. Появился звук, только гораздо богаче, чем когда бы то ни было. Рояль Дейви задыхался и снова выплевывал печаль, набрасывая на нас всех свою железную раму. Держа нас на уровне.

Парнелли похлопал меня и я похолодел. Я взглянул на Дейви - он ушел в себя, прямо на выступлении - я взглянул в публику, а цыпочка тоже ушла. Я хочу сказать, что ее там не было. Макс перехватил мои взгляды и прищурил глаза, счастливый, как свинья в сентябре.

Мы переключились в "Глубокие Берега" - и, кажется именно тогда, я не уверен, но мне кажется - в тот самый момент мне все стало ясно. Через шесть лет.

Хотя, я доиграл до конца. Потом я направился к Дейви, но Макс остановил меня.

"Лучше оставь парнишку в покое", прошептал он. "У него тяжелый день."

"Что ты имеешь в виду?"

"Цыпочка оказалась блядью, Дик."

"Не верю."

"Она блядь. Я понял это сразу, но ничего не хотел говорить. Однако... слушай, я мужик опытный. Она просто рассчитывала окрутить парнишку."

"Что ты сделал?", спросил я.

"Я это доказал", ответил он. В голосе его проскальзывала симпатия. "Цыпочки все одинаковы, Дик. Это тяжелый урок." Он пожал плечами. "Поэтому оставь парнишку одного. Он сам расскажет тебе обо всем - своими руками. Тебе лучше побеспокоиться о собственных снах. Почему бы снова не завернуть ко мне вечерком и..."

"Что ты сделал, Макс?"

"Я уложил ее, Дик. И это оказалось легко."

Я дернул плечом и выбрался на сцену, но за ящиком было пусто. Дейви ушел.

"Где обитает куколка?", спросил я.

Макс замахал руками. "Забудь обо всем. Теперь все кончилось. Парнишка да он благодарен мне!"

"Гарденс-роуд 45", произнес голос. "Квартира 5." Говорил Парнелли.

"Ты тоже хочешь, Дик?", спросил Макс. И захохотал: гнуснее звука я еще не слыхал.

"Ку-ку", сказал Парнелли. "Холодное прикосновение мастера."

Я рассматривал человека, которого любил шесть лет. Он сказал: "Она не станет отрицать", и я подумал, что это топор между глаз Дейви. Он никогда теперь не поднимется, никогда.

Я схватил Макса за руку. Он улыбнулся: "Я знаю, как это тебе не нравится парень", сказал он, "и поверь - мне тоже. Но лучше, если он обнаружит это теперь, чем потом, не так ли? Разве не видишь - мне пришлось это сделать ради него."

Кое-кто из толпы потихоньку начали подтягиваться, чтобы послушать. Мне было все равно. "Дейли", сказал я, "слушай внимательно. У меня есть идея. Если окажется, если так получится, что идея верна, я вернусь назад и тебя убью. Усек?"

Он был здоровенный, но у меня выросли крылья. Я жестко отпихнул его с дороги, выбежал наружу и поймал такси.

Я сидел на заднем сидении, моля бога, чтобы она оказалась дома, сожалея, что забыл захватить горн - чтобы хоть что-то протрубить!

Я плюнул на лифт и перепрыгивал через три ступеньки.

Я застучал в квартиру. Нет ответа. Я почувствовал, как заледенела шкура, и забарабанил пуще.

Цыпочка открыла. Глаза ее были красными. "Привет, Дьякон."

Я захлопнул дверь и стоял там, пытаясь найти нужные слова. Все казалось срочным. Все было прямо сейчас. "Я хочу правду", сказал я. "Но только именно правду. Если солжешь, я узнаю." Я перевел дыхание. "Ты спала с Максом Дейли?"

Она кивнула утвердительно. Я схватил ее, повернул к себе. "Правду, черт побери!" Мой голос удивил меня: это говорил мужчина. Я сильно впивался пальцами в ее кожу. "Подумай о Дейви. Вспомни его. А потом скажи мне, что ты спала с Максом, скажи, что ты скинула одежду и позволила Максу Дейли уложить себя! Скажи мне это!"

Она попыталась отвернуться, потом начала плакать. "Я не спала", сказала она, и я ее отпустил. "Я не спала..."

"Ты любишь парня?"

"Да."

"Хочешь выйти за него?"

"Да. Но ты не понимаешь. Мистер Дейли..."

"Я пойму на бегу. Сейчас нет времени."

Я позволил, чтобы у нее хлынули слезы, горячие и хорошие.

"Пошли."

Она поколебалась мгновение, но ее больше никто не обманывал и она это поняла. Она набросила плащ и мы вернулись в такси.

Всю дорогу никто из нас не произнес ни слова.

Уже наступило время закрытия, в заведении было пусто и темно. Со сцены раздавался медленный блюз.

Первым я увидел Парнелли. Он гудел на своем тромбоне. Остальные ребята - все, кроме двоих - тоже теснились здесь.

Парнелли закончил и подошел. Его сильно трясло.

"Где Дейви?", спросил я.

Он посмотрел на меня, потом на Лоррен.

"Где он?"

"Ты немного опоздал", сказал Парнелли. "Похоже, Большой М надавил немного сильнее обычного. Совсем немного."

Лоррен начала дрожать, я почувствовал по ее руке, и кто-то словно резанул мне потроха. Блюз продолжал напевать "Глубокие берега", мелодию паренька.

Парнелли покачал головой. "Я отправился за ним через минуту после тебя", сказал он. "Но тоже опоздал."

"Где Дейви?", спросила Лоррен. Казалось, она сейчас закричит.

"В своем номере. Или, наверное, сейчас его уже вынесли..." Парнелли смотрел на меня такими глазами. "У него не было пистолета, поэтому он воспользовался бритвой. Хорошая, чистая работа. Прекрасная работа. Сомневаюсь, что я смогу сделать ее хоть как-нибудь лучше..."

Лоррен не произнесла ни слова. Она все выслушала, потом медленно повернулась и пошла прочь. Ее каблучки стучали по танцплощадке, словно кинжалы.

"Теперь ты понял?", спросил Парнелли.

Я кивнул. Я на секунду был опустошен, но теперь все пропиталось ненавистью. "Где он?"

"Предполагаю, в своем номере."

"Хочешь пойти со мной?"

"Я должен это сделать", ответил он. Он выдул фальшивую ноту и сессия остановилась. Спустился Буд Паркер, потом Хью, Ролло и Сиг.

"Они знают?", спросил я.

"У-гу. Но, Дик, знания иногда недостаточно. Мы дожидались тебя."

"Тогда пошли."

Мы поднялись наверх. Дверь Макса была открыта. Он сидел в кресле, ворот расстегнут, в руке бутылка.

"Et tu, Дик?"

Я сгреб его за рубашку. "Дейви умер", сказал я.

Он ответил: "Мне сказали." Он поднял бутылку, а я хлестнул его по лицу, моля бога, чтобы он начал драться. Он не стал.

"Ты это сделал", сказал я.

"Да."

Мне хотелось положить ладони на его шею и давить, пока глаза не вылезут из орбит, мне хотелось вернуть ему мою боль. "Зачем?", спросил я.

Макс запрокинул бутылку и добрый глоток перешел в его глотку. Потом очень медленно, этим своим тихим голосом он сказал: "Я хотел делать музыку. Я хотел делать самую лучшую музыку из всех, что была."

"И поэтому ты солгал Дейви о девушке?"

"Поэтому", сказал Макс.

Парнелли отобрал бутылку и прикончил ее. Его всего трясло. "Слушай, Дик, ты думал, что ты в джаз-банде?", сказал он. "Но ты ошибался. Ты в странствующем морге."