Олег Болтогаев

Первобытный страх

Всё же нужно было взять с собой Найду, тогда эта неприятная история ни за что бы не случилась.

Обычно я гулял по лесу с собакой, но в этот раз родители куда-то уехали, поэтому я решил оставить Найду, чтобы она стерегла дом. Я уходил, а собака жалобно скулила и обиженно смотрела мне вслед. Найда знала, куда я пошёл.

Июньское солнце ласково и щедро одаривало землю нежным теплом, темно-голубое небо манило извечной красотой.

Я шел не спеша.

"Дойду до сосняка и вернусь", - подумалось мне.

Это означало, что я должен сначала подняться на одну гору, потом на следующую, она была немного повыше первой, затем ещё на одну. Оттуда был прекрасный вид на окрестные леса.

Я одолел первую горку, на самой вершине росла дикая земляника. Присев, я без особого труда собрал горсть сладких, продолговатых ягод. Чабрец уже почти отцвёл, но его терпкий запах всё равно преобладал над запахами других трав. Трава была такая густая, что нужно было долго раздвигать её руками, чтобы добраться до земли. Сотни муравьев торопливо и озабоченно сновали туда-сюда. Мне так нравилось наблюдать за ними, для чего я иногда брал в лес большую лупу. Но в тот день лупы в моих карманах не было.

Жирные, ярко-зелёные кобылки с тупой сосредоточенностью грызли изумрудные листья травы, название которой я не знал. Мне было только тринадцать лет, и я ещё многого не знал. Зачем и куда муравьи тащат тлю? Как называется вот эта трава, стебелёк которой можно засунуть в рот, потискать зубами и выплюнуть? И этого я не знал.

Где-то в лесу, совсем неподалёку, громко куковала кукушка.

Однажды мне удалось подсмотреть, как она кукует. Песня, казалось, давалась птице с огромным трудом, при каждом звуке она сгибалась почти пополам, длинный хвост едва не касался её носа. Но какой удивительный звук она при этом издавала! Стоило так потрудиться!

У многих птиц схожие песни. Особенно у тех, которые поют "фьють-фьють" и "чирик-чирик". Песню кукушки нельзя спутать ни с чем. Люди недолюбливают кукушку за то, что она подкладывает свои яйца в чужие гнезда. Но ведь так поступает она - кукушка, а он - самец кукушки, быть может, даже и не знает, что его супруга такая коварная. То есть, он - хороший. Ведь это он так красиво поёт. А она и петь-то не умеет. Бог наказал!

Кукушка, видимо, перелетела ближе к соседней горе, и её "ку-ку" украсилось удивительным эхом. Казалось, будто две кукушки запели в унисон.

Я пошарил в траве. Спелой земляники больше не было. Осмотрев зелёные ягоды, я решил, что нужно обязательно наведаться сюда через пару дней. Лишь бы никто не опередил меня.

Я поднялся и пошёл дальше.

О чём я думал? Не помню.

Преодолев крутой подъем, я оказался почти на самой вершине второй горы.

Большая поляна, редкие кусты боярышника.

Слева раздалось слабое шипение и вдруг...

Сколько буду жить - никогда не забуду.

Длинная желтая лента взлетела из травы и, громко шипя, метнулась на меня. Инстинктивно я отпрянул в противоположную сторону.

У моих ног лента упала в траву и быстро поползла прочь.

Мне показалось, что моё сердце остановилось от ужаса. Хорошо помню, что, когда уже всё миновало, я наконец-то понял, что означают слова "разрыв сердца".

То, что я перестал дышать - это точно.

Дикий, первобытный страх сжал мне горло и сковал тело.

Что произошло?

Наконец, я стал понемногу соображать.

Огромная змея бросилась на меня.

Это было непостижимо.

В школе нас учили, что змеи очень пугливые и никогда не нападают на людей первыми. Если их не потревожить.

Но ведь я не тревожил её. Не наступил. Она кинулась на меня откуда-то сбоку.

Чувство страха было совершенно неуправляемо.

Он, страх, уходил из меня медленно. Я стоял, как вкопанный. Как истукан.

Краем глаза я уловил какое-то движение. Присмотрелся.

И увидел, что змея заползла на куст боярышника, на самую вершину.

Вообще-то это было странно - то, что она нашла себе место на ветке.

Теперь я видел змею. От меня до неё было метров пять-шесть. Она была непривычного, желтоватого цвета.

Мне было по-прежнему очень страшно.

И я схватил увесистый камень и бросил его в змею.

Зачем я это сделал? Не знаю.

Наверное, это было продолжением того жуткого испуга, который я пережил. Реакция первобытного человека.

Неожиданно змея шевельнулась и длинной лентой медленно, словно нехотя, соскользнула с куста на землю. Зачем? Не хочет ли она опять напасть на меня?

Моё сердце стучало гулко, тревожно.

Осторожно, с опаской, я подошел к кусту поближе.

Теперь я увидел змею полностью.

Она была невероятно длинная.

Это было тоже удивительно. Я знал, что змеи не бывают такими длинными.

И тут я рассмотрел её голову и всё понял.

Это был полоз.

Большая голова, отсутствие сужения в том месте, где у змей должна быть шея, желтый цвет тела - всё это указывало на то, что передо мной не змея, а желтобрюхий полоз, именуемый в просторечии "желтобрюх".

Я присмотрелся внимательнее.

Да, это определённо был полоз - безногая ящерица. На это указывал глаз с круглым зрачком и разрез рта, как у всех ящериц - словно слегка улыбающийся.

Да и толстоват он был для змеи.

Я придвинулся ближе и тут сообразил, что полоз почему-то лежит неподвижно и не уползает от меня.

Странно.

Скользнув взглядом вдоль его длинного тела, я, наконец, понял, что произошло.

Я увидел, что он ранен. До крови.

Очевидно, мой камень попал в него.

Досада охватила меня. Взяв в руку длинный прутик, я прикоснулся им к телу полоза. Он не прореагировал.

Теперь я понял, что мой камень перебил полозу спину, и что он умирает.

Вот незадача!

Я выпрямился.

Мой первобытный страх ещё не прошёл, но другое, неприятное чувство охватило меня.

Господи! Зачем я бросил камень в это существо?

Жалким оправданием мелькнула мысль о том, что он первым бросился на меня. Ну и что!?

Ведь не хотел же он меня сожрать!

Но почему он заполз на дерево? Уполз бы к себе в кусты, и я ни за что не стал бы его искать!

Я присел на траву. Противоречивые чувства владели мной. Прошло немного времени, я снова потрогал полоза прутиком, теперь он совсем не реагировал. Это означало, одно - я убил его.