Что касается подцепленных у Гаса словечек и выпученных глаз, которыми она разглядывала его, когда они с Алексом вчера вечером выходили из бассейна, то это пройдет. В конце концов, нельзя отрицать, что ее брат, возможно, и не писаный красавец, но всегда был ужасно притягателен для женщин.
Ангелина и Сэнди допивали перед сном молоко, когда мужчины выбрались из бассейна и направились прямиком через заднюю дверь в дом. Ангелина услышала тихий стон Сэнди.
Лично она даже не взглянула на брата. Все внимание было приковано к великолепному зрелищу высокого, стройного тела Алекса в мокрых плавках и с накинутым на плечо купальным полотенцем.
Самое время принять закон против людей, вводящих во искушение.
То же и с Сэнди. Ради ее блага — чем быстрее Гас уедет из города, тем лучше. С глаз долой — из сердца вон.
Черт возьми, что ей до всего этого? У нее достаточно своих дел — управляться со страховыми агентами, отвечать на вопросы плотников, отказывать клиентам… Еще не хватало взваливать дополнительную ношу домашних хлопот Хайтауэра.
Скажем, плохая проводка — когда у женщины в доме однофазная проводка на десять ампер, нечего забивать ей голову, что нужна двухфазная на двадцать. Вот так-то. И что, в конце концов, ты нашла в этом Алексе? Нос слишком большой, челюсть — слишком квадратная, скулы, очевидно, вырублены из гранита. Он длиннее, чем нужно мужчине, и, сверх всего, он чертов финансовый воротила!
Ни один из героев ее любимых романов не работал за письменным столом. Все они были ковбоями, летчиками-испытателями, в крайнем случае тайными агентами. Мужчины из безвозвратно ушедшего прошлого.
Алекс Каррузерс Хайтауэр-третий был проклятым плутократом. Мебельным магнатом. Слышали вы о герое, который выпускает мебель?
Отлично. Он зануда. Так как же она прожила последние двадцать лет, следуя за его жизнью, как гелиотроп за солнцем?
В субботу Сэнди решила пропустить теннисную тренировку и отправиться на работу к Ангелине.
— Теннис мне надоел. Я каждую субботу гоняю этот треклятый мячик.
Сэнди вздохнула. Она так часто вздыхала с того момента, как Гас покинул город прошлой ночью, обещая вернуться к середине недели, что у Ангелины появился соблазн предупредить ее об опасности гипервентиляции. Возможно, небольшое развлечение не повредит.
— Хорошо, но сначала поговори с отцом, — сказала Ангелина.
Они стояли на середине лестницы.
— Папа, я собираюсь поработать с Ангелиной! — закричала Сэнди через перила.
Алекс появился из гостиной с газетой в руке. Волосы его были взъерошены, рукава хлопчатобумажной рубахи закатаны, трикотажные брюки обтягивали стройные, мускулистые, будто вылепленные на заказ ноги. Ангелина быстренько оценила его простенький домашний наряд — по цене выходило не меньше, чем весь ее осенний гардероб.
— А как же твой теннис? — мягко спросил Алекс из дверей гостиной, но Сэнди уже неслась вниз по лестнице, на ходу напяливая шерстяную кофту.
— О, я схожу на него в любое время. Понимаешь, я нужна Ангелине. Правда, Ангелина?
— Помощь мне никогда не помешает. Он нахмурился, под пристальным взглядом Ангелины неторопливо подошел к лестнице.
— Если тебе нужна помощь, почему ты молчала? Я могу вложить столько средств, сколько тебе потребуется, стоит только…
— Мне не нужны средства, у меня есть человек, который занимается растениями, и двое временных рабочих, приходящих в уик-энд и после школы. Во всяком случае, спасибо за заботу, — неохотно добавила она.
Вот он туг и проявился, проклятый Хайтауэр. Есть проблемы? Швырнуть деньги. Понимая, что она пристрастна, Ангелина заставила себя повернуть ход мыслей. Что сделать с его кустарниками до переезда домой? Как жить с ним дальше, пока Гас не объявит, что ее владения вновь безопасны?
А кусты действительно требовали внимания. Очевидно, старый Джилли не лучше справлялся с четырьмя акрами Хайтауэра, чем миссис Джилли с его четырнадцатью комнатами. Один взгляд на участок — и она едва сдерживалась, чтобы не схватить секатор и не приняться за работу.
Сэнди убежала к входной двери, оставив Ангелину разбираться с Алексом, а тот выглядел злым — с нахмуренными бровями и ночной порослью щетины на скулах.
— Ты уверена, что за ней не потребуется присмотр? — спросил он.
— Оказывается, я люблю подростков. — Ей показалось, что в уголках его холодных серых глаз мелькнула ледяная усмешка и что в этот момент он подумал о некоей четырнадцатилетней язве, которая делала его жизнь адом пару десятилетий назад.
— Хорошо… Чуть позже я встречаюсь с Кэрол, и мы отправимся покататься верхом. Сэнди знает телефон. Как только захочешь, чтобы я ее забрал, звони.
— Прекрасно. Приятной прогулки. — Пытаясь показать полное безразличие, она замолчала, боясь вдохнуть. Проклятие! Ну почему все вокруг напоминает ей о досадной юношеской влюбленности и о самоуверенном, элегантном долговязом парне, которого она немилосердно изводила несколько лет подряд?
Когда он прислонился к косяку, вертя газету своими длинными прямыми пальцами, искренняя улыбка засияла в его глазах:
— А ты умеешь ездить верхом? Почему бы не устроить перерыв в работе и не поехать с нами?
Я бы, пожалуй, подыскал тебе какого-нибудь подходящего скакуна.
— Спасибо, но у меня действительно нет времени. Однако я езжу верхом, — проинформировала она с таким блеском в глазах, что он воздержался от дальнейших вопросов.
На самом деле она каталась только на корове. И только один раз. У тети Зеи была подруга за городом, которая держала ферму. Ни Ангелина, ни корова не испытали удовольствия от этого опыта.
— Возможно, в другой раз?.. — разочарованно протянул Алекс.
— Возможно. Не беспокойся, если мы задержимся. На обратной дороге мы можем устроить остановку для барбекю.
— Послушай, Ангелина, ты уверена, что справишься? Сэнди — хорошая девочка, но может быть совершенно несносной, если захочет, и начать вытворять такое…
— Ради Бога, Хайтауэр! Я не собираюсь похищать твою дочь. Я просто возьму ее за город на несколько часов! — Достав ключи из сумки, Ангелина повернулась и направилась к двери; ее армейские ботинки тридцать пятого размера пробухали по причудливым узорам старинного паркета.
Несколько минут спустя, проезжая под бодрое щебетание Сэнди по Университетскому шоссе, Ангелина думала о странных существах, называющихся мужчинами, и о их стремлении пойти до конца в попытках защитить то, что они зовут слабым полом.
Она вспомнила, что привлекло ее в Кэле. Он помог ей стать независимой. Выйдя из семьи, где женщине отводилось единственное место — оставаться дома, растить детей, варить и хранить дом, и точка, — Ангелина считала Кэла удивительно просвещенным. Он сразу сказал, что, если женится на ней, захочет, чтобы она могла обеспечить себя.
Не только себя, как оказалось позже. Оказалось, что Кэл — наркоман, но она узнала об этом слишком поздно.
С другой стороны, есть Гас, который принимает на работу женщин так же легко, как мужчин, лишь бы они были достаточно квалифицированны.
И наконец, есть мужчины, подобные Алексу.
С другой стороны, может быть, и не существует мужчин, подобных Алексу. Может, в этом и счастье?
— Кто еще там будет сегодня? — спросила Сэнди, прерывая непродуктивный поток мыслей Ангелины.
— Возможно, Мак и Бакки, если только Бакки не нужно будет помогать отцу наметывать стог. Они оба совершенно очаровательны. Тебе они понравятся, девочка.
— Ну, может быть… Наверняка какие-то дохляки, ниже меня, да?
— Бакки выше. Маку только пятнадцать. Через год он, наверное, вымахает.
Ангелина прекрасно помнила, как ужасно неуютно чувствовала себя в возрасте Сэнди, когда предстояло знакомство с новыми мальчиками. Все это прошло через несколько лет, но в четырнадцать — год кажется вечностью.
Между тем понимающие родители могут помочь. Хайтауэру необходим кто-то, кто подсказал бы, на что нужно обращать внимание, на что — нет. Мужчины так упрямы в некоторых вопросах.
