- Отец без сознания!

- Вот видите! Опасность чрезвычайно велика! И вместо того, чтобы взять себя в руки, консолидировать усилия, вы, дорогая моя, позволяете себе роскошь впадать в истерику... - В глазах Красновского появилось брезгливое пренебрежение.

- Я совершенно спокойна... И совершенно убеждена в своей правоте. Вам не удастся сбить меня с толку... Мое предложение остается в силе, попытаемся найти разумное решение. Я готова на все... Ведь вы чего-то хотите добиться от Глеба, верно? - Полина не спускала глаз с Красновского, и он явно чувствовал себя неловко, стараясь избежать этого тяжелого, пристального взгляда.

С шумом выдохнув воздух и хрустнув пальцами, Россо придвинул кресло и взял её за руку:

- Найдите в себе мужество, дорогая, посмотреть правде в глаза.

- Я уже нашла. Ни бешеных денег, ни роскошной жизни мне не надо. Убеждена, мы с Глебом сумеем принять любые условия - уехать из Москвы, продать имущество... Господи, ну подскажите мне сами, в конце концов, что вы хотите от нас?

Россо терпеливо выслушал монолог Полины.

- Предположим, картина несколько иная. Жертва не Глеб Борисович, а я и Ласточкин. Предположим, Полина. Но если честно, мне эта мысль не кажется кощунственной. Дело в том, что любой из компаньонов мог инсценировать свое исчезновение, обеспечив заранее перекачку финансов в собственные карманы. Не буду вдаваться в детали, но, грубо говоря, именно Глеб мог получить самый густой "навар" от последних сделок... Жестоко сообщать это вам, моя милая, что первоклассные туалеты, джакузи, автомобили не падают с неба. Ваш друг Сарычев умел крутить деньги, но он достаточно безнравственен, чтобы обвести вокруг пальца и бросить всех нас. Компаньонов - с колоссальными долгами, судебными исками и криминальными скандалами. Невесту - с её любовью и будущим младенцем.

- Нет! - Полина вскочила. - Нет!.. Он дал о себе знать и сообщил о Крафте. Он объяснил, - его подставили. Глеб просил о помощи!

- Милая, милая... - Россо сокрушенно покачал головой. - Вы фантастически наивны. Разве вам не приходила мысль о том, что весточка от Глеба лишь дымовая завеса? Что он морочит всем голову? Да и как он, находясь, по вашей версии, под строгой охраной, сумел сообщить некие данные? К тому же, Крафт - нечто весьма мифическое, названное для того, чтобы затуманить мозги доверчивой девушке и через неё нам всем. К тому же, Сарычеву наверняка известно, что единственный человек, а именно Андрей Дмитриевич, способный уличить его в хитрой игре, находится в тяжелейшем состоянии!

Полина медленно поднялась и направилась к двери.

- Считаю, что разговор у нас с вами не получился... Я подумаю, возможно, вы в чем-то правы. Подумаю и решу, что делать дальше. Посоветуюсь с отцом, когда ему станет лучше.

- От души желаю вам и Андрею Дмитриевичу позитивных результатов. Со своей стороны, обещаю разумное содействие, - теплым голосом пообещал ей вслед Красновский.

Полина ехала в Москву на "автопилоте". Сонливость навалилась на неё с неодолимой силой - приходилось делать огромное усилие, чтобы удержать слипавшиеся веки. Усталость, пережитое волнение, выпитое вино притупили тревоги и боль. Всем её существом все сильнее овладевало одно желание: отдохнуть, отдохнуть, а потом - обдумать все четко и хладнокровно...

Она встрепенулась от резкого сигнала пронесшейся слева машины. Обогнав "Ниссан", автомобиль сбавил скорость и замигал задним светом, давая понять, что намерен прижать его к краю дороги. За узкой полоской кустарника темнел перелесок. Знаков стоянки не было, далеко впереди светились многоэтажки пригородного поселка. Полина не задумываясь притормозила, и послушно последовала за темно-синей иномаркой. Кто-то, а возможно, сам Глеб, пытались установить с ней контакт.

Синяя машина, мелькнув под носом у "Ниссан", свернула на едва приметную дорожку среди кустов и "подмигнула" Полине габаритами. Она двинулась следом, подбуксовывая в колеях, полных глинистой жижи. Впрочем, эта странная поездка продолжалась недолго. Метров через сто синий автомобиль остановился и, выключив фары, коротко гуднул. Из автомобиля вышел человек, от одного вида которого Полина похолодела бы от ужаса, если б не находилась в странном отуплении. Все происходящее вокруг воспринималось как сон и было почти безразлично, что случится дальше. Если сюда заманил её не Глеб, то остальное не столь уж важно. И страха почему-то нет.

Травка, одетый с ног до головы в черную кожу, выглядел омерзительно. В американских триллерах такие типы стреляют из коротеньких автоматов прямо от бедра, скашивая дюжины противников. А потом топают по трупам в высоких ботинках на толщенной подошве с металлическими скобками. Полина не сделала попытки резко откатить машину назад и попробовать скрыться... С полной очевидностью, её действия не увенчались бы успехом. Из такой грязи, да ещё задним ходом, стремглав не выберешься. Она даже не стала сопротивляться, когда Травка распахнул дверцу "Ниссана" и с каким-то утробным хмыканьем предложил ей выйти.

Они стояли друг перед другом в промозглом леске, увязая ногами с раскисшей скользкой жиже. С голых веток капала вода, по шоссе проносились автомобили, откуда-то из другой жизни светились окна многоэтажек.

Полина подняла воротник от внезапно охватившего её озноба.

- Слушай, не знаю, как тебе, красивая, а мне надоело прикидываться верблюдом. Твои дружки - сплошная сволота. Гниды вонючие. - Он сплюнул. Полина отметила, что Травка жевал не "Орбит" - от него за метр разило никотином, вернее, жеванными "бычками". - Против курева закодировался. Жую какую-то херню с никотином. Озверел... Слушай, мы должны снять с них бабки. И не криви личико - речь идет о миллионах баксов.

- Не понимаю. Мне холодно.

- Блин! Не строй тут невинность. Два месяца в фирме - уже шефа отхватила и ребеночка ожидаешь. Сама знаешь, если сейчас не подсуетиться, концов не отыщешь. Твой милый уже где-нибудь на Гаваях отогревается, мой шеф чемоданчики собрал. Ждет момента... Слушай, чего я предлагаю...

- Пошел вон, ублюдок! - Полина шагнула к своей машине.

Травка сделал неожиданно быстрый при его комплекции и замедленной речи рывок, схватив девушку за руки. Взглянув в маленькие под нависшими бровями глаза, Полина не могла оторваться, словно загипнотизированный кролик. Она даже не попыталась закричать.