Крис прижал её к себе:
- Доброе утро, Жизнь!
- Где мы, Кристос? Что произошло с нами?
- Не спрашивай ни о чем, моя радость. Я с тобой и все - ради тебя. даже воссиявшее сегодня солнце.
- Смотри! - Ладонь Виты "подняла" и "протянула" Крису алый цветок. Огненный луч соединил нас, как стеклянных влюбленных на витраже.
Крис прикоснулся к её пальцам, "подхватив" луч.
- Разве ты не узнала, это - Сердце Ангела.
- Конечно. Ну, конечно, милый... Только я тогда так и не спросила... Скажи - ведь оно для двоих?
- У влюбленных может быть лишь одно сердце. И в радости, и в беде. Если оно разбивается на половины - любовь умирает. В этом-то и суть, детка. - Погрозив пальцем, Крис чмокнул Виту в кончик носа. Она смотрела с восторженным удивлением.
- У меня странное чувство, словно я вижу сон... - Вита опустилась на подушки. - В нем все - Ангел в морозной ночи, мириады звезд, весенние цветы, блеск снега и жар огня... А ещё - синее озеро и бесконечный полет... Полет... И все это ты, Кристос, все это - моя любовь...
- Я видел то же самое. Это наш сон, Вита. Наш долгий, долгий, волшебный сон. - Склонившись, Крис заглянул в глаза Виты и увидел там страх. Она села, пряча лицо в ладонях. Ее голос прозвучал еле слышно:
- Крис, я знаю, я чувствую - мой сон скоро кончится. За ним - ничто. Чернота...
- Сейчас же забудь об этом. - Прижав Виту, Крис кивнул на светящееся окно. - День полон солнца и будет яркий, ослепительно-праздничный закат.
- Последний закат.
- Неправда! Мы в самом начале, Вита. Мне кажется, что я прикасаюсь к тебе впервые и это наш первый поцелуй... самый робкий, самый нежный, все ещё обещающий...
- Обними меня крепче, не отпускай меня, Кристос.
... - Ну вот, теперь уже верно, закат. Солнце в другом окне, а на потолке синие тени. - Вита села, с испугом глядя на боковой витраж. Смотри, Крис, там смерть...
- Я уже рассмотрел все изображения - это всего лишь четыре аллегории времен года. Та, что светила нам днем алым маком - лето, расцвет жизни и чувств. Вон та золотистая с всадником на коне - осень. А потом, естественно, сон и умирание. Старуха с косой и пустыми глазницами, бредущая в синей тьме, - зима. Она в этих краях бывает лютой. Но всегда и неизменно ей на смену приходит весна! Поляны подснежников на проталинах, а потом цветущий терновник на холмах... Год ещё юн и прекрасен, как девочка на левом витраже... У неё венок из одуванчиков на золотых волосах - это ты, Вита! - Крис обнял её. - Ну, что, моя детка, уже не боишься стеклянных картинок?
Вита покачала головой, не в силах оторвать взгляд от зловещей фигуры в "зимнем" окне.
- Боюсь... Не смейся надо мной, Крис... Только... Только мне почему-то кажется, что я умираю... Наверно, от того, что жизнь стала невероятно прекрасна.
- Перестань, девочка. Ты молода и радостна, словно весеннее утро. Ты богата и сильна - ведь я целиком принадлежу тебе... Ты знаешь, каким сокровищем завладела? Ну же, улыбнись, Вита.
- Мне грустно. Торжественно-грустно, будто на огромном органе кто-то могущественный играет реквием. И хор такой печальный и пронзительный, помнишь, у Моцарта?
- Вставай! - Скомандовал Кристос, набрасывая на плечи Виты широкую белую накидку с драгоценным шитьем. - Сейчас мир сыграет нам другую музыку.
- Откуда эти костюмы? - Вита заглянула в распахнутый сундук. - Похоже на прошлогоднюю коллекцию Версаче. У тебя фантастический вид, Крис" Огненный рыцарь!
Крис затянул на груди шнуровку колета из винного бархата, затрещала рвущаяся ткань, посыпались на пол агатовые пуговицы.
- Я бы не рискнул появиться в этом на карнавале. Похоже, костюмы ждали нас три столетия. И комната тоже, так сказал мне Хозяин.
- Кто он, коллекционер или сумасшедший мистификатор?
- Кажется, он волшебник. Как и я. - Крис распахнул дверь. Огненный свет хлынул в комнату. Придерживая плащ, Вита вышла на узкий балкон, опоясывающий башню. Отсюда были видны стены и бойницы крепости, покрытые снегом, словно пылью веков. Склоны холма спускались вниз, к белым полям и темным лесам, уже погрузившимся в лиловые сумерки. Лишь верхушку башни ещё освещало зарево фантастического заката. Казалось, маленький остров над снежным океаном пылал в отсветах заходящего солнца.
- Волшебная красота... - Зажмурилась Вита, прижавшись к Флавину. - В таких декорациях должно происходить что-то невероятное, торжественное.
- Ты угадала, девочка. Становись сюда, лицом к солнцу...
- Оно такое огромное и совсем рубиновое. - Вита в восторге запрокинула озаренное лицо. - Смотри, Крис, солнце протягивает нам лучи! Они как светящиеся дорожки...
- Дай руку и слушай... - Флавин встал рядом, крепко сжав руку Виты. Клянусь, что буду с тобой до последнего вздоха, благословляя каждую минуту дарованной нам близости. Я буду беречь и любить тебя, Вита, как написано на роду мне - избранному твоим супругом.
- Да... - прошептала Вита, не отрывая глаз от опускающегося в огненное море диска. - Ты станешь моим мужем. А я - твоей женой. Навсегда.
- Солнце всегда будет загораться в нашей крови, когда мы будем вместе - вот так. - Крис поцеловал Виту, а его окрыленная душа воспарила ввысь над засыпающим миром, в котором огненной искоркой сияла верхушка башни и два силуэта, слившиеся в один. Ветер трепал и спутывал их волосы - смоляные и огненные, вызолоченные жаром уходящего светила...
... Ночью вокруг башни вновь бушевала вьюга. Укутав Виту, Крис жарче разжег очаг. В их комнате, как по мановению волшебной палочки, появлялось все необходимое. Проводив заходящее солнце, они вернулись в тепло - кто-то разжег огонь и оставил на полу серебряный поднос с вином, хлебом и сыром.
- Я должна прилечь... все качается и кружится перед глазами... Мне хорошо, Крис.
Он сел рядом, согревая в своих ладонях её пальцы и стараясь не смотреть в глаза. Только что в лучах заката Вита казалась столь радостной, полной сил и желаний, что Флавин возликовал: подземный источник поборол болезнь. Теперь её лицо на подушке было похоже на бледную камею, а голос едва звучал, словно угасая. Крис физически ощущал, как жизненная энергия покидает тело Виты, и леденящий страх вновь охватил его. Так значит, чудесное озеро - всего лишь мираж, и старик солгал, пообещав исцеление? Крис стиснул зубы, чтобы не застонать - он допустил ошибку, поверив дьяволу!
