- Постарайся сосредоточиться, Слава. Конечно, моя мкжская гордость уязвлена - ты увлеклась не слишком удачным объектом... Только не думай, что мой выпад против Сергея - следствие ревности. Ты сама нанесла баташову мощный удар ниже пояса. Не думай, что он заблуждается относительно вашей "дружбы" с господином Вартановым и совместной прогулки в туманный Альбион... Только у нас с ним совсем другие счеты. - Аркадий горько усмехнулся. - Эпоха рыцарских боев за прекрасную даму, увы, осталась в прошлом. Теперь объявлена большая война... Я больше ничего не стану объяснять тебе - попытайся разобраться сама. Ведь "террористы" захватили нас далеко не случайно - они действовали по приказу моего бывшего друга... Ну, ладно, извини, я заговорился. Эта информация не для женских ушей.
Глава 32
Для этого дня событий было вполне достаточно. Доставленная Аркадием домой, я находилась в тупой апатии и вряд ли смогла поговорить с Сергеем, если бы застала его дома. Но записки по-прежнему лежали нетронутыми под вазой. Не раздеваясь, я рухнула на диван в кабинете Сергея и отключилась. Такой внезапный, глубокий сон - защитная реакция организма, не способного переварить информацию и скорректировать эмоциональную нагрузку. Я не слышала, как отбивали время губкие напольные часы и как вернулся домой Сергей.
- Ты выспалась? Вот и хорошо... Устала, детка? - Склонившись, он погладил мои волосы. - Может, разденешься и переберешься в спальню? Уже почти одиннадцать.
Я села, недоуменно озираясь. На столе горела лампа, Сергей был в домашних трикотажных брюках и тенниске.
- Ты поужинал? Давно пришел?
- Давно. Не хотел тебя будить, но как-то жалко стало - спишь в этом душном костюме, в колготках...
- Я была на кладбище. Хоронили того самого Игоря Рустамова, с которым я была на теплоходе.
- Знаю, помощника Тайцева... И такое проклятье - погиб вместе с сыном... - Сергей сжал ладонью лоб, скрывая усталость и злость. - Иногда кажется, что мне никогда не удасться справиться. Уже почти четверть века я искореняю эту нечисть... А она плодится, как холерная палочка... Я уничтожаю, уничтожаю - и ноль!
Огромные кулаки Сергея грозно дубасили по коленям, глаза сверкали исподлобья дикой яростью. Таким я видела его впервые. Так выглядел Депардье, игравший безжалостного убийцу.
- Ты... ты бы мог пристрелить виновного?
- Виновного?! Того, кто взорвал Игоря с мальцом? Это же не человек, Слава. Я бы не смог убить бешеную собаку, а этого... виновного... с большим удовольствием...
- Но ведь киллер - лишь наемный рабочий. Безнравственный, бездушный... Нелюдь Но виноват тот, кто его послал...
- Вот до того самого я и хотел бы добраться больше всего на свете! Сергей выиянул перед собой руки, разглядывая их в свете настольной лампы. Не поверишь, Слава, но я до сих пор чувствую на ладонях её кровь...
- Не надо. Ты сильный. И все это было давным-давно.
...Та вульгарная красотка с томиком Достоевского, что наведывалась к добровольному сотруднику детской комнаты милиции С. баташову, оказалась трудным кадром - одной из списанных в отход государством живых дух, за которые боролся Сергей.
С двенадцати лет девочка была вынуждена уступать домогательствам кавалеров пьянчуги-матери, в четырнадцать она вышла на панель и обрела независимость. Впервые в жизни "наелась от пуза", купив арбуз и дюжину миндальных пирожных. Через полгода попала в детскую колонию за кражу часов у своего клиента и хулиганство.
Вернувшись в опустевшую комнату коммуналки - мать принудительно лечилась в ЛТП, Элла Полунина стала профессиональной проституткой, устраивая по месту ждительства, по выражению соседей - "настоящие бардаки". Однажды к ней явился помощник инспектора отделения милиции, где Элла находилась на учете. Проститутка влюбилась.
- ты не представляешь, Слава, как талантлива была эта девчонка! Рассказывал мне Сергей. - Полуграмотная, абсолютно необразованная, она творила чудеса. Перечитала за пару месяцев все книги в районной библиотеке, куда я устроил её уборщицей, овладела английским по лингафонному курсу, а однажды, когда я зашел как-то проведать её в библиотеку, ринулась к пианино и сыграла нечто замечательное. Клянусь, это было здорово! Директриса с гордостью доложила мне, что специально для Полуниной вызывала настройщика, приведшего в порядок никому не нужный инструмент. "Сидит моя девочка ночами. За косу от пианино не оттащишь". Коса у неё была фантастическая ниже попы, пышная, золотая... А музыку она сочиняла сама - не могла остановиться, будто под диктовку играла...
Сергей стал её другом, а вот любимым он стал другой. Когда мы поженились, Элла исчезла.
Я лежала в роддоме на сохранении с восьмимесячной беременностью, мечтая о сыне. Однажды Сергей сообщил мне:
- Эллку под конвоем привезли. У трех вокзалов за кражу взяли. По пьянке она и с голоду, видимо, сумку с колбасой у торговки вырвала... Ах, Слава, ты бы её видела... Избитая, завшивленная, худющая... И называет теперь себя только Сонечкой Мармеладовой. даже в протоколе так подписалась.
- А коса? - Спросила я, вспоминая эффектную красотку с рыжеватым хвостом.
- Нет косы. И вообще, - ничего нет. Ни настоящего, ни будущего.
Взял тогда Сергей её на поруки, от суда спас. А она в лицо ему плюнула: "Вот моя благодарность. Не этого мне от тебе надо было, Сереженька".
И понеслось - чем дальше, тем хуже. То пьянка, то драка, то воровство. С тем же рвением, с которым недавно взялась Элла изваять из себя нового, незаурядного человека, торопилась она теперь втоптать себя в грязь.
Я спрашивала у навещавшего меня в роддоме Сергея о его подопечной, но он только головой качал:
- Не надо тебе это сейчас, Бубочка. Ты о счастливых людях думай.
Но как-то рассказал:
- Прохожу я мимо полунинских окон, думаю, может, как обычно, мордобой назревает. А там тихо. Занавесочка тюлевая драная на ветру полощется, а на подоконнике Эллка сидит. Коленки обняла и в небо, то есть в квадртат нашего каменного колодца мечтательно смотрит. А из комнаты "Маленькая ночная серенада" Моцарта доносится.
Я её позвал: "Сонь, А, Сонь, может, на чай пригласишь?" - Думал, поговорим по-человечески, может, за ум возьмется. А она гордо спину выгнула, глаза зеленые кошачьи прищурила и длинную цитату мне из Шекспира по-английски выдала. Ту, что с "ту би, ор нот ту би" начинается, но Эллка, наверное, полмонолога прочла и говорит: "Вот о чем я сейчас, гражданин начальник, размышляю. А жалость мне ваша фальшивая по фигу! Вали, говорит, а то замараешься, чистый!" - И окошко захлопнула, аж стекла звякнули.
А через три дня Эллка спасла Сергею жизнь. На него местная урла давно зуб точила. И один из ухажоров Эллы под предлогом ревности стал к "менту" приставать, когда тот после дежурства темными переулками домой шел. Сергей разряд по самбо имел и парня этого вместе с его "перышком" хорошо отделал. Но тут из подворотни выползли ещё трое, а с ними Элла, приодетая в сплошной "металл".
Пока Сергей с ними "беседовал", первый ублюдок поднялся и прямо финкой вперед, как с копьем, ему в спину ринулся...
И тут - финальная сцена "Кармен", только наоборот. Успела девушка Сергея заслонить, да прямо на его руках, с ножом в груди, повисла. "Запиши меня на могиле Софьей. С тем именем, что мамка дала, и жилось хреново, и помирать противно. Хочу хорошую память тебе оставить. Больше-то некому". - Она говорила спокойно, тихо, только кровь горячая по рукам Сергея текла. - "Быстро, "Скорую!" - Крикнул он подоспевшим прохожим, и все держал её, зажимая рану, пока врачи не приехали... Но поздно, забрали у Сергея мертвое тело.Через два дня у нас родилась Софка, вместо Коленьки, которого мы ждали...
... Да, давно это было и будто - не с нами.
Мы сидели в кабинете, в теплом кругу света, среди темных стеллажей с рядами задумчивых книг. Рядом - и все же - отдельно. Я, забившись в угол дивана, обвила руками подтянутые к подбородку колени. Он - спрятав лицо в ладонях и тихо раскачиваясь - измученный, одинокий.
