Денис сел рядом с Аней. Тяжело вздохнул, сжал ладонями виски и попросил: - Оставь это, Анна...

- Ладно, я поняла... Ты вышел из игры.

- Попробую объяснить. То, что случилось с Карлосом и Михаилом, может случиться со мной или с тобой. Ты менее опасна, а следовательно, у тебя больше шансов уцелеть. А мне отчетливо дали понять, чтобы в это дело не совался. Я послушался.

- Значит, тебе удалось что-то узнать?

- Поверь, все, что я раскопал, отвратительно. Бессмысленно лезть дальше. Глухая топь - чем больше дергаешься, тем сильнее затягивает и меньше надежды на спасение. А спастись все же хочется - инстинкт.

- Мне кажется, ты сейчас выступаешь, как по радио. Нас подслушивают?

Денис с усмешкой пожал плечами: - Не знаю. Какая разница - я говорю правду. И прошу меня выслушать до конца... - Он снова вскочил и начал мерить комнату крупными шагами.

- Вот что получается, Аня.. - Он внимательно изучал обшарпанную полировку шифоньера: - Я вынужден уехать. Пока не знаю, как, куда. Скорее всего, тайно, поскольку следствие не закончено, я дал подписку о невыезде и могу только сбежать... Шансов выйти сухим из воды у меня нет. Так было задумано изначально - козлом отпущения был выбран я.

- Ты в самом деле виноват?

- Господи, детка! Бизнес никогда не бывает чистым. Вопрос в пропорциях - ложка на бочку или ведро к ведру... Не об этом речь... Мне надо исчезнуть, и чем скорее, тем лучше.

- С Алиной?!

- В том-то и проблема... Мы с ней давно чужие, очень чужие. Я старался отвлечься, занять себя делом, мимолетными интрижками, но... - Денис снова обратился к шкафу. - ... Но я не могу заставить себя не думать о тебе...

Аня с тупым недоумением смотрела на человека, о котором так долго мечтала. Давно, в какой-то другой жизни. Ни любовные признания, ни безумные сообщения о побеге теперь не трогали её. Все это не относилось к тому единственно важному, что составляло сейчас смысл её жизни. Главное, - Денис оставил расследование. И, очевидно, в этом деле теперь ей не поможет никто.

- Я буду писать тебе шифровки. - Попыталась улыбнуться Аня. - Сообщать о своих следственных успехах.

- Нет. Мы уедем вместе! - строго глядя ей в глаза, сказал Денис.

- Ты бредишь. - Аня поднялась.

- Понимаю, тебе надо подумать. Не говори сейчас ничего, только имей ввиду, ты - женщина моей жизни.

Аня открыла рот, чтобы возразить, но Денис сделал жест, означающий молчание, и предложил:

- Стоит выпить кофейку по этому поводу... Не отвергай мое предложение с ходу, обдумай все хорошенько.

Он поманил Аню пальцем в коридор, но до кухни они не дошли - заперлись в ванной. Здесь так и не починили колонку, из крана постоянно текла холодная вода. Свет мутной лампочки не скрывал убожество и разорение. Места для водных процедур, а тем более, для беседы было совсем немного. Аня прижалась спиной к вешалке с полотенцами. Денис открыл душ и кран в раковине, а потов встал рядом, опираясь руками о стенку за Аниными плечами. Он говорил, выдыхая слова прямо ей в лицо.

- То, что я сказал, правда. Ты нужна мне. Я талдычу об этом сотый раз. А сейчас должен сообщить нечто, совершенно опровергающее искренность моих чувств. Но у меня нет иного выхода... Скажи, Михаил оставил тебе это?

- Что?

- Ну, не знаю, как он назвал - нечто ценное, что надо беречь в случае... в случае его гибели?

- Н-не знаю... - Глаза Ани удивленно распахнулись. - Колье и мои украшения опечатали, счета изъяты...

- Ах, речь идет о другом. Постарайся вникнуть: за границей в моих руках оказалась огромная денежная сумма. Михаил помог спрятать её, а также предоставил мне работу в Москве в своем концерне. Мы стали совладельцами счета - пятьдесят на пятьдесят. Но чтобы ни один из нас не сумел обмануть другого, мы сделали закодированную карту места нахождения тайника и разорвали её пополам, как в старых фильмах поступают шпионы с фотографией. Мы договорились: о хранении части карточки будет знать только жена. На случай катастрофы, естественно.

- Понимаю. Но... Михаил ничего не сказал мне. Честное слово. Наверно, не успел. Боже! Я же перенесла сильное нервное потрясение... - В Аниных глазах застыл ужас. - Может, что-то выпало из памяти?

- Не волнуйся, детка. Теперь ты знаешь, на чем сосредоточиться. Постарайся... От этого зависит наше благополучие за границей... Аня! Там хранится огромное состояние. - Денис стал быстро и жадно целовать её шею, поймал вырывающуюся голову и прильнул к губам...

Аня не смогла размахнуться и ударила кое-как, словно погладила.

- Уходи! Если я найду твои проклятые деньги - верну не медля. Мне не нужно чужого.

40

Ночью она не могла уснуть, перебирая мысленно эпизоды с подарками Михаила. Их было так много... Но разве он хоть как-то намекнул о спрятанном коде? Михаил знал, насколько опасно обладание тайной, и берег жену. Пряча код, он очевидно рассчитывал, что Денис предупредит Аню, и она, перебирая вещи, наткнется на тайник. Вещи... Да! Он рассчитывал на её сообразительность! Предусмотрел наверняка то, что дом будет опечатан до завершения процесса. А значит, это может быть спрятано лишь в личных вещах, которые позволят забрать родственницам. Швейная машина! Господи, ведь он не зря говорил, что спокоен, когда Верочка тарахтит на ней...

Через день Вера Владимировна получила разрешение на изъятие из опечатанного дома своей личной "Веритас". Ночью, закрывшись в комнате с молотком и отверткой, Аня приступила к поиску. Утром Верочка нашла спящую в одежде дочь, а на ковре - разобранную на детали машинку. Она присела рядом, с ужасом понимая, что слова доктора о возможных последствиях нервного срыва сбываются.

...Март едва перевалил за середину, но Аня избегала смотреть в зеркало - не сомневалась - оттуда посмотрит на неё изможденная, седая старуха. Прошла целая жизнь, нелепая жизнь! А Москву все ещё засыпал снег.

Она зря распотрошила машинку - ничего похожего в ней не оказалось. Только мать косилась с опаской и вопросительно заглядывала в глаза. И Алина давно не давала о себе знать. Может, надо рассказать ей о планах Дениса?

Ане не пришлось терзаться сонениями, Алина позвонила сама:

- Анюш, может, ударим по мороженому? Сходим в итальянскую кафешку, расслабимся.

- Не хочется сладкого.

- В ресторан?

- Избави Бог. Меня что-то к еде не тянет.

- Ладно. Я за тобой заеду, а там посмотрим. Может, после разговоров и аппетит разыграется.

Алина теперь ездила на миниатюрной цвета лиловой сливы "Хонде".

- Садись, пока тачку не конфисковали. Полюбуйся-ка на меня... - Алина тряхнула светлыми волосами.

- Выглядишь получше.

- Накрасилась - никогда столько макияжа на фейс не выкладывала. На две сотни баксов. Но ты внимательней смотри...

- Серьги?

- Да ерунда это, бижутерия! Губы, дубина! - Алина коснулась нижней губы кончиком мизинца. - Чуть припухшая, капризная линия. Как у тебя.

- У меня?! - Аня ладонью вытерла рот. - Что у меня?

- Ай! Говорила же - все время завидовала, что у тебя волосы светлее и губы более пухлые. Ну, с волосами проще, а губы - инъекции силикона. Десять минут - и мечта сбылась.

- Лин, ты что? Это я стеснялась, что слишком губастая и хотела, как у тебя - благородные, изящно изогнутые. А еще, лет в пятнадцать ты опередила меня в росте, - намного. Меня это тогда здорово огорчало.

- Ну, теперь мы почти одинаковые. Люди растут неравномерно. Вообще-то все мои трепыхания и возня с внешностью - на нервной почве. Пытаюсь выбраться из дерьма, в которое меня загнал супруг. Вот и придумываю волнующие эксперименты. Смотри, я вырулила к Арбату. Соображай быстрее, куда заскочим?

- Давай в маленькое тихое кафе. Полутемное и без музыки.

- Поищем. А знаешь, Нюта, я с самого начала не верила, что расследование Дена что-то даст. Поигрался и бросил. Он всегда так: горит-пылает и вдруг - переметнулся на другую цель, ту, что полегче достать. В этом, между прочим, залог жизненного успеха: руби сук по своему плечу... фу! ну, как там говорится?.. В общем, выбирай сложности по возможностям. И всегда будешь удовлетворен в потребностях... Ну, здесь паркуюсь. Мерзкая погода. Не знаешь, когда будет весна?