— Насколько я знаю, никого из тех, кого вы перечислили, сейчас уже невозможно найти. Например, Броуди и Рейган получили большое вознаграждение и вернулись в Штаты, где и затерялись. Возможно, Бентуорт намеренно организовал все так, чтобы… — он немного замялся, — чтобы осталось как можно меньше людей, способных найти сокровища инков.

— Неужели это может быть правдой? — поразилась Бетани. — Если да, то нужно что-то делать! Но как мог Спенсер Бентуорт просить меня вернуться сюда, если он виновен в смерти моего отца?

— А как еще он мог уговорить мистера Тейлора снова рискнуть жизнью? — Бертолли подмигнул Трейсу.

Трейс встал и налил себе еще бренди.

— Деньги сделали бы это быстрее, но он не согласился с моими доводами.

— Мог ли он согласиться с ними после всего, что произошло? — улыбнулся итальянец. — В результате вы здесь и собираетесь вернуться в Вилкапампу за золотом. Если честно, меня это удивляет.

— Я пошел на это не ради Бентуорта, — мрачно заметил Трейс.

— О, значит, ради прекрасной синьорины? — Бертолли посмотрел на Бетани. — Похоже, Бентуорт намного хитрее, чем мне казалось.

Бетани не нравилось, что итальянец постоянно намекал на их отношения с Трейсом, однако она объяснила такую бестактность склонностью хозяина к романтике.

— Мистер Бентуорт, — продолжал тем временем синьор Бертолли, — умело использует вас обоих, чтобы добраться до сокровищ.

— Не совсем так, — возразила Бетани. — Я еду туда, чтобы отыскать записи моего отца, а мистер Тейлор помогает мне в этом. Все очень просто.

— О, все никогда не бывает просто, синьорина. Простите меня, но я подозреваю, что у Бентуорта совсем другие цели, чем были у вашего отца, когда он стремился в Вилкапампу.

— Спенсер Бентуорт и не скрывает, что его интересует золото, — сказала Бетани несколько раздраженным тоном. — Другое дело, что я направляюсь туда совсем не за этим.

Бертолли встал и слегка поклонился ей:

— О, приношу мои извинения, синьорина. Возможно, мои подозрения и выводы оказались слишком поспешными. Еще раз простите, если мои слова вас обидели.

Она кивнула:

— Да, конечно. Надеюсь, вы понимаете, что мое возвращение в Перу связано с тяжелыми воспоминаниями. Боюсь, это делает меня чересчур раздражительной.

Бетани посмотрела на Трейса, который молча сидел в кресле; его лицо ничего не выражало. Видимо, он даже не слышал, о чем она разговаривала с Бертолли. Неужели он не мог проявить хоть каплю вежливости и уважения к хозяину? В этот момент Трейс встал, пожелал им спокойной ночи и ушел в свою комнату.

Чувствуя неловкость за его поведение и за свои слова, Бетани сказала:

— Извините его, синьор Бертолли, в последнее время мы все чувствуем себя не в своей тарелке.

— О, я все прекрасно понимаю, синьорина. — Он взял ее руку и нежно пожал. — Я восхищался вашим отцом. И восхищаюсь вашим решением воздать должное его славному имени. Если я что-то могу для вас сделать…

— Нет, нет, вы уже сделали для нас очень много, синьор Бертолли. — Бетани была растрогана до глубины души. — Очень любезно с вашей стороны приютить нас. Мы не задержимся надолго. Как только все вопросы с властями будут решены…

— Я был бы счастлив, помочь вам в этом, — немедленно воскликнул итальянец. — Прошу вас, — почти взмолился он, когда Бетани хотела возразить, — это самое меньшее, что я могу для вас сделать.

— Хорошо, — уступила Бетани. — Я буду вашей должницей.

— Нет, нет, это я ваш вечный должник.

Укладываясь спать, Бетани думала о том, что им очень повезло получить в союзники такого влиятельного человека, как синьор Бертолли. Ее не удивляла неприязнь итальянца к Спенсеру Бентуорту, тем более что Бертолли был другом Трейса, который всегда с подозрением относился к Бентуорту. Но сама она почему-то не чувствовала к этому человеку никакой неприязни. Даже открытая вражда Трейса и Спенсера не изменила ее мнения. Как-то раз Трейс язвительно заметил, что женщины легко сдаются, встретив мужчину, умеющего убеждать.

— Совершенно верно, — немедленно согласилась она. — Я действительно слишком легко сдалась тебе!

Он ничего не ответил на это, только странно посмотрел на нее. Бетани была благодарна Трейсу за то, что он не стремится сблизиться с ней. Она старалась защитить свое сердце от тех эмоций, которые когда-то в нем жили и были готовы вернуться при первом проявлении внимания со стороны Трейса.

На следующее утро ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, когда она случайно столкнулась с Трейсом, направившись принять ванну. Он был без рубашки и только начал надевать штаны. Капли воды поблескивали на его смуглой коже. Пожалев о том, что не спросила у синьора Бертолли или Мартины, не заняты ли бани, она застыла на месте.

Трейс насмешливо взглянул на нее и даже не поспешил застегнуть пуговицы на штанах. Бетани старалась не обращать внимания на то, как его руки расслабленно скользят по бедрам, как вода стекает вниз с мокрых прядей его темных волос.

— Я думал, что встал достаточно рано, чтобы избежать утренней толкучки, — наконец сказал Трейс.

Он заметил, как покраснела Бетани, как пытается не опускать взгляд ниже его лица, вспомнил ее слова о том, что за шесть месяцев она научилась контролировать себя. Да, похоже, Бетани делала все, чтобы их отношения снова не стали интимными, и его это устраивало, так как он не был уверен, что хочет вернуть все назад.

Однако сейчас, когда она смущенно поглядывала на него, словно никогда не видела его без одежды, Трейс не смог подавить в себе искушение проверить ее способность сопротивляться ему. Захватив рубашку, он медленно подошел к Бетани.

— Вода теплая, принцесса, — тихо сказал он, — как в том бассейне, в котором мы плавали с тобой. Помнишь?

Она молча кивнула. Его голос понизился до хриплого шепота.

— Конечно, у Бертолли очень удобно, но зато там нам никто не мог помешать.

Зачем он напоминает ей о той ночи? Как хотелось бы Бетани стереть из памяти все воспоминания о Трейсе!

— Я все помню, — еле слышно проговорила она. Зачем он подошел к ней так близко? Бетани казалось, она слышит биение его сердца. Аромат его кожи щекотал ей ноздри. Она чувствовала, как в ней снова возникает тот внутренний жар, который всегда предшествовал их занятиям любовью. Она видела, что Трейс понимает, что с ней происходит.

Но как только на его лице появилось хорошо знакомое ей насмешливое выражение, желание не поддаваться ему вновь окрепло в Бетани.

— С тех пор, — холодно произнесла она, — я знаю, как опасно купаться с незнакомцами в одном бассейне.

— О, значит, твоя жизнь стала очень скучной, — усмехнулся он.

— Зато безопасной.

— Безопасность нужна только детям и старикам, остальные же…

— Прошу тебя, не причисляй меня к остальным. Я отказываюсь быть как все.

— Вижу, ты отказалась от многих вещей.

— Да! — вспыхнула она и посмотрела ему прямо в глаза. — Отказалась!

— Я тоже, принцесса, — тихо сказал он. — Я тоже. — И прошел мимо нее. Бетани смотрела ему вслед. Если бы она могла поторопить время! Если бы их миссия уже была завершена и она бы снова оказалась далеко от Трейса Тейлора и того сумбура, который он вносил в ее жизнь!

До Вилкапампы осталось всего несколько дней пути, после чего все будет кончено. Она сделает фотографии, составит подробные записи и привезет с собой как можно больше доказательств того, что ее отец, Горацио Брейсфилд, был первооткрывателем этого затерянного города. С помощью синьора Бертолли у нее все должно получиться.

Однако Трейс был против того, чтобы принять помощь от итальянца. Бетани даже рассердилась на него, когда за завтраком он наотрез отказался использовать связи Бертолли для получения разрешения на поиски Вилкапампы и самоуверенно заявил, что организует все сам.

— Но почему? — недоумевала она. — Это ускорит дело и…

— Я не хочу ничего ускорять. Повторяю, я сам этим займусь. — Он не хотел слушать никаких доводов.