— О Боже! Неужели все это принадлежит вам?

— Кое-что, — ответил Бертолли. — Я собирал свою коллекцию много лет. Некоторыми вещами я владею совместно с правительством Перу. Оно не поощряет вывоза сокровищ из страны, но… — Он улыбнулся и залихватски подкрутил усы. — Если поговорить с нужным человеком, договориться можно о чем угодно.

— Вы это продаете? — испугался Брейсфилд.

— О нет. Я хочу сохранить историю и искусство этой страны. Сам я из Италии, поэтому являюсь истинным поклонником прекрасного!

— Конечно, конечно, — засуетился профессор. — Я не хотел обидеть вас. Но вы не думали о том, чтобы устроить выставку вашей коллекции?

— Возможно, когда-нибудь я это сделаю, но не сейчас. В наши дни охрана, ненадежна, а мне не хочется, чтобы эти вещи украли. — Он взял со стола фигурку, расписанную причудливым орнаментом. — Вот это, например, относится примерно к началу первого века нашей эры. Прекрасный образец раннего искусства. Осторожнее с ней, пожалуйста.

Профессор Брейсфилд благоговейно взял из рук итальянца статуэтку.

— Посмотрите, какие детали! Великолепно! — Бетани наклонилась, чтобы получше рассмотреть вещицу, и тут же покраснела: это было изображение мужчины и женщины, занимающихся любовью, что было очевидно даже для ее неопытного взора. Она немедленно вспомнила, как Трейс занимался любовью с темноволосой женщиной в Уанкайо.

Синьор Бертолли продолжал свою небольшую лекцию:

— Обратите внимание, что многие предметы той эпохи отражают повседневную жизнь людей. Они делали не только обрядовые вещи, используемые для жертвоприношений.

Он взял еще одну статуэтку и протянул ее Бетани. Это было изображение мужчины в длинных одеждах.

— Похоже, это что-то ритуальное? — предположила она, и Бертолли согласно кивнул.

— Мочика были предшественниками инков. Они построили первые города, при них появились зачатки цивилизации. Если вы внимательно рассмотрите статуэтку, то увидите, что это керамический сосуд, изображающий слепого музыканта. В те времена, как и теперь, слепые зарабатывали себе на жизнь, играя на музыкальных инструментах. Искусство мочика более приближено к реальности, чем искусство инков, которые приукрашивали действительность.

Бертолли показал украшения, которые носили только знатные люди. Это были массивные золотые серьги в виде фигурок людей и животных. Немалую долю коллекции составляли изделия из серебра.

— Это так прекрасно, Карло, — вздохнул профессор Брейсфилд, разглядывая глиняный кувшин, найденный на побережье.

— Стоит целое состояние, — добавил Бентуорт. Он взвесил на руке большую чашу из золота. — Неудивительно, что вы держите свою коллекцию в секрете.

Бертолли улыбнулся:

— У меня надежная охрана. Ключ один, и он всегда со мной. Кроме того, если сюда войдет несведущий человек, он обречет себя на неминуемую смерть.

— Да? — Бентуорт огляделся по сторонам. — Что вы имеете в виду?

— Я использовал древние приемы инков для охраны моих находок. Только я знаю секрет.

— У вас здесь есть ловушки? — вздрогнула Бетани. — Поэтому вы попросили нас подождать снаружи?

— Совершенно верно, синьорина. Это способ защиты, понимаете?

— Да, понимаю. — Она посмотрела на Трейса, который вертел в руках длинную веревку с завязанными на ней узлами.

— Это квипу? — спросил он.

— Да, приспособление для счета, — подтвердил итальянец. — Специальный человек делал при помощи узлов своего рода записи. Достаточно эффективный способ счета, но, к сожалению, инки не оставили после себя никаких письменных свидетельств. Информация передавалась только устно, и после испанского вторжения все было утрачено.

— Я надеюсь, что затерянный город, который мы обязательно найдем, даст мне возможность разгадать некоторые тайны, — сказал профессор Брейсфилд. Он окинул взглядом стол и добавил: — Просто невозможно не восхищаться вашей замечательной коллекцией, Карло.

— Благодарю. — Бертолли взял в руки еще одну статуэтку. — Взгляните на это. — С этими словами он небрежно бросил статуэтку Брейсфилду, который едва успел подхватить ее.

Бетани ахнула, но Бертолли рассмеялся:

— Это просто умелая подделка, Горацио. Посмотрите внимательно. Ее изготовили в Германии и привезли в Перу, чтобы продавать недалеким коллекционерам. Я показал вам ее, чтобы вы были начеку и не дали себя обмануть.

Увидев, что это копия статуэтки совокупляющихся мужчины и женщины, Бетани отвернулась и тут же встретилась взглядом с усмехающимся Трейсом.

— Не надо так нервничать, — тихо сказал он. — Это всего лишь искусство.

— Я не нервничаю! — солгала она. — Просто мне… неловко. Хотя я признаю, что подобные вещи очень ценны для изучения жизни инков.

— Но это подделка.

— Да, конечно. Я хотела сказать, что, то, чем занимаются эти люди… то есть их стиль. — Она смущенно замолчала, поняв, что сама загнала себя в угол. В отчаянии Бетани посмотрела на отца, надеясь найти у него поддержку, но тот был занят беседой с Бертолли и не обращал на нее ни малейшего внимания.

К счастью, Трейс не стал развивать тему. Указав на золотую ритуальную маску, он заметил, что видел похожие на развалинах города.

— Надеюсь, — добавил он, — расхитители гробниц не добрались до них. Правда, в город попасть очень трудно.

— Но не невозможно, — проговорила Бетани.

— Почти невозможно. Конечно, если у тебя не возникнет желания обрести крылья, чтобы оказаться там.

— Охотно верю, но я буду продолжать идти, несмотря ни на какие трудности.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, — усмехнулся Трейс.

— Очень хорошо, и хватит говорить об этом! — вспыхнула Бетани.

Трейс небрежно облокотился о стол и внимательно посмотрел в ее разгоряченное лицо.

— Пытаешься быть смелой? — тихо спросил он. — Думаю, ты стараешься убедить не столько меня, сколько себя.

— Никого не интересует твое мнение! Ты всего лишь проводник, и я не нуждаюсь в твоих бессмысленных советах!

— Это я уже слышал. Хотелось бы мне знать, как ты относишься к советам других людей.

— О чем ты?

— У меня сложилось впечатление, что ты отвергаешь только мои советы, даже если они вполне разумны.

— Довольно, — сердито сказала Бетани. — Я не хочу больше говорить об этом! — Она повернулась к двери. — Собираюсь лечь пораньше, чтобы как следует отдохнуть, — объявила она. — Завтра мы отправляемся в путь, и мне хотелось бы быть в хорошей форме.

Отец подошел и поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи, моя девочка, — сказал он. — Я тоже скоро лягу. Надеюсь, мистер Тейлор, завтра мы выступим с первыми лучами солнца?

Трейс кивнул и сложил руки на груди, с сарказмом поглядывай на Брейсфилда.

— Все правильно, профессор. Нам нужно как можно скорее подняться в горы. Ночью идти опасно, так что придется поторопиться.

— Но мы уже путешествовали ночью, — заметила Бетани. — Не думаю, что это будет так опасно.

— Думаю, вы измените свое мнение, мисс Брейсфилд. Уверен, что именно так оно и будет.

Трейс пожелал всем спокойной ночи и вышел из комнаты, даже не взглянув на Бетани.

Она почувствовала себя брошенной. Но чего можно было ожидать от него? Проявления внимания? Какого-то знака того, что он думает о ней? Бетани же не сомневалась, что именно Трейс купил мелки, ведь больше никто не понимал, как это важно для нее. Но если он сделал это, то почему не захотел сказать ей об этом?

Однако Трейс дал ей возможность поговорить с ним — он дожидался ее на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Бетани, — тихо позвал он.

— Это ты? — испуганно воскликнула она. — Караулишь в темноте, словно вор! Ты меня напугал.

— Тебя легко напугать.

Тейлор вышел на освещенную площадку. Его ладонь медленно скользила по перилам. В полумраке лицо Трейса казалось еще более опасным и… красивым.

— Насколько я понимаю, мне следует поблагодарить тебя за набор для рисования. Большое спасибо, но почему бы, не сказать, что это от тебя?