— Послушайте, Тейлор! — возмутился Брейсфилд. — Вы не смеете так разговаривать с моей дочерью!

— Тогда говорите с ней сами! — огрызнулся Тейлор и подтолкнул Бетани к отцу. — Если она еще раз выкинет подобный фортель, можете искать себе другого проводника.

Он быстро прошел мимо Бентуорта и остальных. Бетани посмотрела на отца. Ей не хотелось ни оправдываться, ни спорить. Теперь, когда она перешла мост любые ссоры, казались ей никчемными.

На ночь они разбили лагерь у дороги. Оцепенение Бетани прошло, уступив место злости на Тейлора за то, что он позволил себе кричать на нее. Полная решимости разобраться с ним, она нашла его возле мулов.

— Вы не имели права так обращаться со мной! — накинулась на него Бетани и схватила за руку, разворачивая лицом к себе точно так же, как это делал он. — Хочу сказать вам, мистер Тейлор, что я не нарочно побежала через мост.

— Да-а? — насмешливо протянул он, поднимая одну бровь. — Мне так не показалось.

— Не все бывает таким, как кажется!

— Вы правы, — согласился Трейс. Он провел рукой по темным прядям своих волос и внимательно посмотрел на пылающее гневом лицо Бетани. — Хорошо, я верю, что вы перебежали мост не нарочно. Вам стало легче?

— Не намного.

— А что я могу сделать, чтобы улучшить ваше настроение? — Его голос звучал так мягко и нежно, что Бетани показалось, будто они одни во всем мире.

— Не знаю, что вы хотите этим сказать. — Она оглянулась вокруг: у костра сидели Броуди и Рейган, остальные укладывались на ночлег.

— Знаете, — уверенно сказал Трейс, — я вижу, что вы сердитесь на меня. Однажды мы уже заключали перемирие. Давайте попробуем еще раз.

Бетани плотнее закуталась в пестрое индийское одеяло, потому что почувствовала, как по спине опять пробежал холодок.

— Я хочу, мистер Тейлор, чтобы вы поверили, что у меня есть понятие о здравом смысле, — спокойно начала она. — Совершенно ясно, что женщина в составе экспедиции представляет для вас неудобство, но я прошу не считать меня слишком большой проблемой.

— Я был бы рад, если бы все так и было, однако вы действительно проблема…

— Но я не сделала ничего, что могло бы вам помешать! — Бетани раздраженно топнула ногой. — Единственное, что несколько усложняло наше продвижение, это моя горная болезнь.

— Мне трудно вам возразить. — Трейс надел шляпу. — Знаете, мисс Брейсфилд, вы очень самоотверженная женщина. И в вас нет ни капли эгоизма.

— Что? О чем вы?

— Мало кто из женщин согласился бы пожертвовать своей жизнью ради родителей, но вы это сделали. Отказались оттого, о чем мечтали, превратились в рабыню человека, который настолько погружен в себя, что даже не в состоянии оценить вашу жертву.

— Мистер Тейлор, а вот это уже совсем не ваше дело! Вы переходите всякие границы, и я отказываюсь выслушивать…

— Это правда, и вы это знаете. — Он протянул руку и дотронулся до ее локтя. — Я говорю вам это как друг.

— Друг? — На глазах Бетани выступили слезы. — Не думаю, что вы понимаете смысл этого слова.

Трейс увлек ее глубже в тень, где их никто не мог видеть, и сказал:

— Подумай об этом. Знает ли отец, что у тебя тоже есть желания? Есть ли ему до них дело? Он видит в тебе только свою помощницу. Разве не об этом он говорил тогда, за ужином в Уанкайо?

Она попыталась вырваться, но он лишь сильнее сжал ее руку.

— Ах, Бетани, есть вещи, от которых нельзя убежать, — хрипло прошептал он, и она поняла, что сейчас он ее поцелует. — Бетани, где твои губы? — продолжал шептать Трейс, не обращая внимания на попытку Бетани отстраниться.

Когда их губы соединились, она хотела сказать ему, чтобы он прекратил, но не смогла. Ее глаза закрылись, дыхание участилось. Почему он постоянно заставляет ее задыхаться и чувствовать себя такой… такой возбужденной?

Неожиданно Бетани пришло в голову, что так он пытается соблазнить ее и ему это удается. Эти нежные, но требовательные поцелуи, легкие прикосновения…

— Остановись! — громко прошептала Бетани и отвернулась. Но не смогла сдвинуться с места.

Трейс чувствовал, как бьется ее сердце, видел приоткрытый в поцелуе рот и понимал, что она не хочет, чтобы он останавливался.

— Ты этого не хочешь, — вслух сказал он, и Бетани не возразила ему.

Они стояли в тени высокой скалы, в полной темноте, и пламя костра не освещало их. Они были словно отрезаны от остального мира. Трейс опустил руки и прижал бедра Бетани к своему телу. Она была смущена, но почему-то обвила его руками за шею. Ее округлые груди прижались к его широкой груди. Когда он снова поцеловал ее, она ответила с такой страстью, существования которой просто не подозревала в себе.

Бетани дрожала всем телом, которое жаждало поцелуев и ласк Трейса. Ее мысли путались. Она не испытывала ничего подобного даже со Стивеном… Бетани прекрасно помнила, что поцелуи ее бывшего возлюбленного никогда не действовали на нее так. Вдруг ей вспомнилось, как Трейс занимался любовью с незнакомой женщиной в Уанкайо. В этот момент его рука проскользнула ей под блузку, и Бетани мгновенно забыла обо всем. Его Ладонь накрыла ее грудь и быстро твердеющий сосок. От каждого прикосновения по ее телу волнами расходилась нега.

Она попыталась оттолкнуть его руку и тут же ощутила, насколько он силен. Мышцы Трейса были крепки, как железо. Бетани снова охватила дрожь, когда она поняла, что Трейс даже не почувствовал ее попытки оттолкнуть его. Он мог делать с ней все, что угодно, и она была не в силах оказать ему сопротивление.

— Нет, Трейс, нет, — простонала она, когда его пальцы принялись играть ее соском. Ее тело горело, она вдруг испытала странное ощущение внутри.

— Ты же не хочешь, чтобы я останавливался, и знаешь это. — Его жаркое дыхание обожгло ей щеку.

— Но мой отец и… и остальные. Господи, что ты делаешь?

Трейс наклонил голову, и его губы прильнули к соску, который только что был во власти его пальцев. Бетани изогнулась, не в силах отказать себе в наслаждении. Ее бедра снова прижались к нему, и она почувствовала перемену в его теле: восставшая плоть Трейса явственно ощущалась через тонкую ткань одежды. Бетани недоумевала: откуда взялась эта твердая штука? Каким-то краем сознания она понимала, что все происходящее было неправильным, ненормальным! Они совершали большую ошибку, но это была сладостная ошибка.

Бетани чувствовала, что Трейс тоже дрожит, и понимала, что это она вызвала в нем такую реакцию. Ее тело таяло, словно свеча, в жаре его поцелуев.

— Трейс, я не знаю, что со мной, — теряя силы, проговорила она, и он крепче обнял ее.

Он не мог говорить. Его переполняло возбуждение, и, чтобы сказать хоть слово, ему нужно было взять себя в руки. Черт побери, как ей удалось завести его так быстро? Трейс надеялся, что женщина из Уанкайо принесет ему хотя бы временное облегчение, но этого не произошло. Один взгляд на Бетани, на ее классический профиль и струящийся поток волос, сверкающих как шелк, заставлял его забыть обо всем. Он мог думать только о том, чтобы сжать ее в объятиях.

Наконец Трейс отпустил ее. Его голос звучал напряженно, когда он заговорил:

— Нет, не сейчас. Однажды наступит день, когда ты будешь готова. Тогда ты сама это поймешь.

Бетани прижалась щекой к его груди и услышала гулкие удары сердца.

— Я буду с тобой? — спросила она, хотя и не была уверена, что хочет услышать ответ.

Скорее всего Трейс вовсе не думает о таких вещах, как женитьба. Но тогда что он имеет в виду? Чувствуя, что мысли Бетани совершенно не совпадают с его желаниями, Трейс не мог сказать ей правду. Честно говоря, он и сам не знал, в чем эта правда. Ситуация сводила его с ума. Он проклинал Бентуорта, проклинал себя и весь белый свет. Обладай он хоть крупицей здравого смысла, он покинул бы эту экспедицию немедленно. Но он не мог этого сделать, и, если он не убедит Бетани остаться в Куско, никто не знает, как будут развиваться события.

— Возможно, — проговорил он. — Если ты этого захочешь.