— Думаю, нам нужно вернуться к работе. Джеймс поднялся вместе с ней и обхватил ее запястья твердыми цепкими пальцами:

— Ты уверена? Как это там говорят: много работы и никаких удовольствий. — Его губы слегка коснулись ее щеки. — Я бы с наслаждением отдохнул с тобой.

Лора высвободила руки.

— Я думала, ты здесь, чтобы работать. Если не хочешь, можешь уходить. А я занята.

Она отвернулась, но успела все же заметить предательскую ухмылку, появившуюся на его задумчивом лице. Ее отповедь совсем не смутила Пейдена, а только позабавила.

Работа заняла у них три дня. Три дня, проведенные почти исключительно в компании друг друга. На следующее после их пикника утро Джеймс приехал с пакетами продуктов, объяснив бурно протестовавшей Лоре, что раз он собирается есть вместе с ней, то будет привозить часть продуктов.

Лора не хотела ничего делить с этим типом — ни время, ни еду, ни место. Но ничего не могла поделать с таким его поведением, как и с тем, что он старался коснуться ее, причем весьма часто.

Джеймс все время изобретал причины, чтобы любым способом дотронуться до нее. Ведь по правде говоря, просто невозможно, чтобы человек, особенно такой подвижный, как он, был настолько неуклюжим. Часто он спотыкался, как незадачливый комик. Чтобы не упасть, он крепко хватался за Лору и прижимал к себе.

И она знала, что вовсе не обычная, с таким трудом дававшаяся ему воспитанность обязывает Джеймса помогать ей сойти с лестницы, или же пройти через дверь, или обойти препятствие на пути. Но тем не менее Пейден все время проявлял учтивость. Но больше всего Лору беспокоило то, что ей нравится чувствовать его руки.

За эти три дня он стал нравиться ей все больше и больше — так, как она раньше никогда не могла и представить себе. Он был забавный рассказчик и еще более удивительный слушатель. Он постоянно побуждал Лору рассказывать истории об Индиго-плейс, которые она слушала еще на коленях у бабушки. Поразительно, но его по-настоящему интересовала история этого дома. Лора обнаружила у Джеймса острое, довольно язвительное чувство юмора и поняла, что при этом он не лишен сентиментальности.

При составлении описи предметов обстановки парадных апартаментов им много раз попадались фамильные портреты нескольких поколений Ноланов в серебряных рамках. Лора тщательно отмечала их в блокноте.

Через несколько минут Джеймс взял у нее блокнот и вычеркнул их из списка.

— Что ты делаешь? — спросила Лора, когда он без слов отдал ей блокнот.

— Эти фотографии много для тебя значат, ведь так?

— Я могу вынуть фотографии.

— Но ведь рамки были сделаны специально для них. Оставь себе рамки. Подарок от меня.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Джеймс взял одну из рамок и посмотрел на фотографию в ней: — Кто это?

— Бабушка и дедушка со стороны отца. Фрэнклин и Мейдел Нолан. — Лора почувствовала огромную нежность к Пейдену, глядя, как он рассматривает старую фотографию. — Джеймс, ты сказал мне на днях, что даже не знал имени своего деда. Это правда?

Он поставил одну рамку и взял другую.

— Со стороны моего старикана — да, не знал. Дедушка мой был ублюдок, и не только в буквальном смысле этого слова. Пейден — это девичья фамилия моей бабушки. Она умерла, когда отец еще был ребенком, во время депрессии. Это все, что мне известно.

Лора не смогла найти те слова сочувствия, которые бы не звучали банально, поэтому промолчала. Джеймс взял еще одну фотографию и улыбнулся:

— Это ты?

Она наклонилась через его руку, чтобы посмотреть на фотографию.

— Да, это я. Тощая и беззубая. Дед тогда только что повесил мне качели на большом виргинском дубе.

— Те, что все еще там висят?

— Да. Мама тогда побежала в дом за фотоаппаратом. Я рада, что она решила снять нас вместе. Наверное, это единственная… В чем дело? — спросила вдруг Лора, когда случайно взглянула на своего внимательного собеседника. Он пристально смотрел на нее.

— Я просто подумал о том, какой ты была прелестной малышкой.

— Да что ты, наоборот: я выглядела ужасно. Посмотри на эти хвосты. — Она засмеялась, указывая на фотографию. — И коленки у меня были вечно в ссадинах.

Джеймс вновь посмотрел на фотографию и засмеялся:

— Да, теперь я вижу, что ты тут немного тощая. Наверное, мне просто нравятся маленькие девочки, как бы они ни выглядели.

— И большие тоже.

Он выразительно посмотрел на ее грудь, касавшуюся его твердой руки, и только после этого взглянул ей в глаза и ответил:

— Да, большие девочки мне тоже симпатичны. Лора попятилась от него. Краска бросилась ей в лицо.

— Когда мы сделаем опись еще вот здесь, работа будет завершена.

Они проработали еще час, прежде чем управились со столь утомительной задачей. Лора повела Пейдена вниз.

— Если ты не возражаешь, я еще раз посмотрю на пирс, прежде чем уеду. Хочу уточнить, сколько досок мне еще понадобится.

— Хорошо. А пока ты делаешь это, я суммирую эти цифры на калькуляторе. — Она показала на блокнот с длинным списком. — Я хочу утрясти это как можно быстрее.

— Скажи мне сумму сегодня к вечеру, и утром я привезу тебе чек.

Лора прошла в кабинет отца и несколько раз проверила сумму на калькуляторе, пока окончательно не удостоверилась в правильности цифр. Сумма оказалась внушительной. Этих денег вполне хватит на уплату ее долгов. Она надеялась, что еще кое-что останется, если только Джеймс сильно не урежет ее.

Когда он вернулся после осмотра пирса, Лора, нервничая, приготовилась вручить ему результат своих вычислений.

Увидев, что новый хозяин дома идет через двор, она вышла на крыльцо и приготовилась к спору. Однако Джеймс едва взглянул на список, который она так старательно проверяла и перепроверяла.

— Отлично. — Он свернул листок и положил его в нагрудный карман рубашки.

Лора чувствовала себя так, словно ее лишили законной победы. — Отлично? Это все, что ты можешь сказать? — Да.

Она указала на его карман:

— Но ты даже не проверил список.

— Я доверяю тебе. Я просто шутил, когда говорил, что не доверяю. — Он потрепал ее по подбородку. — Я куплю все за полную стоимость, но ты можешь оставить то, что хочешь, себе на память.

— Подожди секунду! — воскликнула Лора, когда он повернулся и стал спускаться по широкой лестнице крыльца. — Если ты собирался купить все, то зачем же мы столько дней описывали каждый предмет под этой крышей? И зачем вообще тебе понадобилось, чтобы я делала этот чертов список цен?

Джеймс прислонился плечом к колонне и сложил руки на груди.

— Ты уверена, что действительно хочешь узнать это?

Нет, ей совершенно не хотелось знать истинную причину — тем более когда он улыбался такой похотливой улыбкой и его затуманенные глаза так много обещали.

— Это была бесполезная трата времени, — сердито пробормотала она.

— А вот с этим я не согласен, мисс Лора. Теперь я знаю, где что находится — вплоть до елочных игрушек. Я знаю все истории о доме, которые иначе никогда бы не узнал. И, — подчеркнул он, — я хорошо провел время. — Ну а я — нет. Я могла бы заняться… — Чем?

Лора судорожно пыталась придумать, чем бы могла заняться.

— Ну чем-нибудь. Думаю, что как продавец я сделала намного больше, чем мне положено, — так что прошу прощения, но вынуждена откланяться. — Она сердито направилась к парадной двери.

— Думаю, сейчас не самый подходящий момент, чтобы просить об одолжении?

Лора остановилась как вкопанная. Придав лицу высокомерное выражение, она медленно повернулась к Пейдену.

— Что? — холодно спросила она.

— Ты не против, если я привезу свою девочку посмотреть дом?

Несколько секунд Лора тупо смотрела на него. Если бы половицы крыльца выдернули у нее из-под ног — все равно падение не принесло бы ей такую боль, которую она испытывала сейчас.

— Твою девочку?

Джеймс оттолкнулся от колонны и улыбнулся:

— Да, мою девочку. Я зову ее Трикс. (Трикс — от англ, trick — фокус, трюк.) — Он подмигнул. — Она просто умирает от желания увидеть дом с того самого момента, как я купил его. И думаю, она должна взглянуть на него, прежде чем мы переедем.