Корнеев, вытаращив глаза, изумленно уставился на коллегу, забыв, казалось, даже о дыхании. Наконец, он судорожно перевел дух и шепотом спросил:

- Димыч, может... это... врача? Ты, как, в порядке?

Но тот лишь прыснул, отрицательно качая головой и, старательно напрягая голосовые связки, чтобы выглядело как можно грубее, проговорил, взявши вновь трубку телефона:

- Слушаю, Осенев. Добрый день, Леонид Владимирович. Обязательно... Масса вопросов, но, боюсь, не все они вам понравятся. - Он вдруг засмеялся: - Ну, если вы обещаете... Даже так? С удовольствием! Хорошо, хорошо, буду обязательно.

Дмитрий попрощался и медленно опустил трубку на рычаг. Потом резво подскочил на стуле и энергично потер руки, лукаво и озорно глянув на присмиревшего и ничего не понимающего Корнеева.

- Иес! Как говорится, "к нам на утренний рассол прибыл аглицкий посол"! Догадался, кто звонил?

- Пацюк? - ошеломленно спросил Сергей.

Димка согласно кивнул:

- Он, родимый. Но не сам факт, Серый, а то, что главарь администрации посетовал на прохладные отношения с "независимым изданием". К чему бы это, а?

- Как говорил другой классик: "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.". Эхе-хе-хе-е... А для чего ты тут комедию ломал? оживился Корнеев.

- Представь себе, поднимаю трубку и, не выходя из образа, выдаю: "Слусяю вась", а в ответ слышу: "Пацюк Леонид Владимирович. Это "Голос Приморска"?". Подумает, в редакции сплошные идиоты работают.

- Димыч, вполне допускаю, он был бы не далек от истины, - засмеялся Сергей. - Как вспомню эпопею с Гладковым... Разве нормальные люди себя так ведут?

- Как "так"? - удивленно спросил Дмитрий. - Подумаешь, поприкалывались немного, разомкнулись, похохмили.

- Да-а, похохмили, так похохмили, - скептически перебил его Сергей. На пару с "Беркутом"...

- Серега, кто же знал, что у ребят напряженка с чувством юмора? Зато как потом классно посидели и замирились. Баба Паша до сих пор все бутылки не вынесла. Говорит, если их сдать, можно квартиру однокомнатную купить.

У нас у каждого свой долг, надо уважать его и относится с пониманием. А за "проходной"... оставаться просто людьми и не переносить служебные отношения на личные.

- Полностью с тобой, Димыч, согласен. Чего, к сожалению, не могут сказать мои почки и ребра. Ладно, - махнул он рукой. - Я другое понял, Сергей блаженно расслабился на стуле, - диктофон и остальное берешь ты.

- Се ля ви, - обреченно вздохнул Осенев, поднимаясь. - Не забудь к Машке заскочить. И передачку родителям сооруди. Чем, кстати, Юрик занят?

- Насколько я понял, решил покопаться в донезалежном периоде прихватизации: кто, по чем и сколько нагреб.

- Шею не свернет? - с сомнением и тревогой спросил Осенев.

- Сам - вряд ли, а помочь запросто могут. В нашем городке каких только чудес не случается. К примеру, могли ли павшие в Великой Отечественной войне солдаты предположить, что на Аллее Героев лежать будут в "одном строю" с главарем бандитов, отдавшим город на откуп "новым хозяевам", которые не только окажутся под стать оккупантам, но еще и перещеголяют их?

- Сережа, все это из разряда "кухонная полка". Есть книжная полка, есть полка, куда складывали фильмы. Но самая распространенная - кухонная. Чего только мы туда не кладем про запас, чтобы было чем "полакомиться" на досуге нашей загадочной душе. А на мой взгляд, так никакая она не загадочная, а загаженная, нами же. Знаешь, в чем наше кардинальное отличие от других наций? Мы критикуем власть только тогда, когда власть дает нам на это право. О-о-о! Тут нам равных нет! Только дай отмашку, кого хочешь - в канализацию спустим, праведным гневом своих сердец дотла спалим! Как говорит, пардон, моя Клавочка: "Хвалить - так до небес, ругать - так до усрачки". А до того - Боже спаси! Ни-и-из-з-зяяя. И пока это будет продолжаться, до тех пор могилы солдат Великой Отечественной будут зарастать травой, а в Аллеях Героев гнездиться мерзавцы и негодяи.

- Господин Осенев, а какова, на ваш взгляд, роль отечественных СМИ в этом процессе? - прищурился Корнеев, глядя снисходительно на Осенева.

- Наша? - удивился Димка. - Серега, не заставляй меня сомневаться в твоих аналитических способностях. - Наша профессия - вторая из древнейших после проституции. Тебе дословно разжевать или не маленький, сам поймешь? засмеялся Дмитрий, глядя на часы. - Мне пора.

- Вилку взял на пресс-конфигурацию? - напутствовал его на прощание Корнеев.

- А як же! Цельный комплект, - ухмыльнулся Осенев, прикрывая за собой дверь.

После ухода Дмитрия, Сергей несколько минут просидел за столом, закнчивая статью. Поставив точку, зябко передернул плечами и поднялся. Подойдя к шифоньеру, достал с верхней полки свернутый в несколько раз свитер, накинул его на плечи и вернулся к столу. Разложив исписанные страницы, закурил и принялся править в окончательный вариант. Свитер приятно согревал плечи и спину. В кабинете стояла прозрачная, сказочно-хрустальная тишина, в которую терпко и пьяняще вливался из чуть приоткрытого окна настоянный на увядании и снах горький и печальный воздух поздней осени.

На спине Корнеева, обтянутой накинутым свитером лицевой стороной к стене, устремив в нее хищный взгляд, мощно и победно раскинул сильные крылья кондор...

От редакции до исполкома было недалеко и Дмитрий решил пройтись немного пешком. Погода последних чисел октября выдалась на редкость благоприятной, чего не скажешь о середине месяца.

Непрерывные дожди, лившие, не переставая, всю неделю, превратили город в Атлантиду. Ущерб исчислялся несколькими десятками миллионов. Слава Богу, не в долларах, а в доморощенной валютке, что, впрочем, тоже оптимизма не добавляло. Шагая вдоль канала имени светоча и гения украинской поэзии Тараса Шевченко, Дмитрий с удовольствием рассматривал расцвеченный осенью парк и с отвращением - следы человеческой цивилизации. После слыхувшей воды чинно-прилизанный, ухоженный центр стал похож на задний двор комбината по переработке вторсырья: бумага, пластиковые бутылки, целлофановые пакеты, тряпки, трава, ветки, одноразовая посуда. Все это вперемежку с илом и грязью являлось не чем иным, как истинным лицом города - провинциального, захолустного, обнищавшего и, увы, порядком подрастерявшего навыки элементарной культуры и гигиены. Все попытки нынешнего мэра придать ему элегантный европейский вид восточнобережной Ривьеры утонули в коварстве природной стихии. Город здорово смахивал на неряшливого и недалекого простолюдина, которому по ошибке перед этим надели королевское платье. Одеть-то одели, забыв что к нему полагаются еще соответствующие манеры и воспитание.