Георгий Степанович поднялся. Ласково, но неловко, погладил Ларису по плечу и, растерянно попрощавшись, медленно, сомнамбулой побрел по коридору.
В кабинете на столе разрывался телефон. Он нехотя поднял трубку, ощутив непреодолимое желание послать всех к черту.
- Георгий Степанович, - послышался в трубке осторожный голос Валуева, дежурного врача из приемного покоя, - с вами хотят побеседовать друзья прооперированного и... - он замялся; послышались неразборчивый шепот и возня...
Вдруг из трубки пророкотал незнакомый голос, с властными нотками:
- Вы - доктор Артемьев?
- Да, - кратко ответил он.
- Когда можно побеседовать с Мухиным?
- С кем имею честь говорить?
- Давно закончилась операция? - не ответив, нетерпеливо и требовательно провещал голос. - Здесь который час вас дожидаются сотрудники милиции...
- У них тоже проблемы с головой и требуется помощь нейрохирурга?
- У них проблемы с прооперированным вами пациентом! - грубо ответил незнакомый абонент.
- У меня к вам огромная просьба... - ласково прошелестел голос Артемьева.
- Слушаю, - ответили настороженно.
- ... Операция закончилась блестяще. А вам всем... - он выдержал выразительную паузу и когда понял, что нетерпение собеседника на пределе, с чувством, громко выдал: - А вам всем я был бы крайне признателен, если бы вы сию минуту, незамедлительно, отправились к чертовой матери!!! - И с огромным удовлетворением положил трубку.
- Как там говорил товарищ ст. сержант Приходько, Игорь Васильевич? Отморозки? Кажется, в одного из них я постепенно и превращаюсь, - с деланным ужасом заметил вслух Артемьев. - О, времена, о, нравы!...
Глава тринадцатая
Под навесом, в ожидании транспорта, скопилось достаточно людей. Капитолина, заслонившись воротником пальто от ветра, стояла в стороне, нетерпеливо поглядывая на дорогу и вскольз - на часы.
"Совсем обнаглела, - корила она себя. - Повесила на Веру всю домашнюю работу: готовку, стирку, глажку, еще и Женьку по утрам в садик водить. Хороша, мамашка, ничего не скажешь! Нет, надо заканчивать с этой вселенской скорбью... - Но на глаза выступили слезы. - Не смей плакать! - приказала себе жестко, сглатывая шершавый, перехвативший дыхание, ком в горле. - Его уже, все-равно, не вернешь. - Она закрыла глаза и сжала зубы. - Даже попрощаться нельзя было. Говорила же, дураку, бросай это золото, нам и так до старости хватит. Живут люди и хуже - не умирают..."
" -... Остров куплю и твоим именем назову. Где-нибудь в Индийском океане... Чтобы ни снега, ни морозов. Только песок, пальмы, солнце и океан. Ты будешь Робинзоном, а я - твоим Пятницей...
- А Женька? Ты забыл о Женьке.
- Он у нас будет - Маугли. Маленький такой Маугленок..."
У Капитолины задрожали губы, на глаза вновь выступили слезы.
"Женя-Женечка... - подумала с тоской. - Поздно, ты, про острова вспомнил. Оставил нас с малым одних... на необитаемом острове, а сам... Господи, какое страшное слово - навсегда! Пусть про него все, что угодно говорят, я-то его любила и он меня. Ведь поклялся же бросить все и уехать с нами, даже Верунчика согласился с собой взять."
"-... Капелька, я такую бомбу откопал! Мне за нее все грехи земные Бог спишет. Дай мне всего один день, обезврежу эту заразу и ка-а-ак завалимся все вместе... Знаешь, есть у меня на примете мужик один, в тайге живет. К нему и подадимся. И катись оно к черту, это золото! Не притронусь, клянусь тебе!.."
"Что же он за "бомбу" откопал? За неделю человек переменился. Разве может такое быть? С Женей?!! С Горынычем?!! Стоп! Как же я раньше, дура, не догадалась... Надо срочно найти бумажку, по которой он мне в архиве и в хранилище материалы заказывал..."
Толпа на остановке одобрительно зашумела. Подошел автобус и Капитолина вместе со всеми "пошла на штурм", так как опаздывала на работу по всем мыслимым и немыслемым параметрам. Ей удалось втиснуться в последнюю минуту, с жестким напором подтолкнув стоящего на последней ступеньке мужчину. Тот повернул голову и, глядя на нее сверху вниз, с улыбкой восхищенно проговорил:
- Да, есть еще женщины в русских селеньях!
- Извините, - пробормотала она смущенно.
Двери со скрежетом закрылись и автобус, переваливаясь с боку на бок, грозя вот-вот развалиться, покатил по дороге, трамбуя, прессуя в своей, казалось, безразмерной утробе слипшиеся человеческие тела.
- "Ленинградская" выходят? - раздался, усиленный микрофоном, голос водителя.
- Не-ет! - послышались крики со всех сторон.
- "Бутина"?
- Давай, жми дальше! - закричали молодые, веселые парни из середины автобуса.
- "Бутина", остановите, пожалуйста.
Автобус набрал скорость. Проехали "Ленинградскую".
- "Бутина" остановите...
- Две остановки пройти не могут! - послышались упреки со всех сторон.
- Вон сколько маршрутов, нет, в этот лезут!
- Чего вам, старичью, дома не сидится-то?!
-Езжай до конечной! - разошлись, веселясь, молодые парни. - Потопают пешочком - здоровее будут!
Сухонькая, маленького роста, сгорбленная старушка, с выбившимися из-под пухового платка седыми прядками, попыталась пробиться к выходу. Но парни мощными телами оттерли ее в середину.
- Куда, мать, торопишься? Давай покатаемся! - неестественно громко захохотали они.
- У меня ноги больные, тяжело ходить, - попыталась образумить их она. Голос ее предатальски дрогнул.
- Так сидела бы дома! - вновь послышались возмущенные голоса.
- Прекратите издевательства! Остановите автобус на "Бутина"!
Капитолина неволно вздрогнула, так как громкий, властный голос прозвучал совсем рядом. Он принадлежал стоявшему впереди мужчине.
В автобусе мгновенно стало тихо.
- Водитель! Остановку на "Бутина"! - требовательно повторил он.
- А ты кто такой?! - нагло ощерился один из молодых парней. Всего в их компании было четверо. - Контролер-затейник?
- Закрой пасть, сопляк! - еле сдерживая ярость, проговорил мужчина.
- Чего пристали к молодому человеку?
- Да высадить его и дело с концом! - Послышалось несколько голосов.
-Чево-о-о?!! - пророкотал парень, почувствовав поддержку. - Он отпихнул старушку и вплотную придвинулся к мужчине: - Щас выйдем, я тебе покажу, кто из нас - сопляк! Эй, водила, тормози! - крикнул он.