– Долгий брак не всегда залог счастливой семьи. У многих детей, живущих с обоими родителями, детство ужасное, совсем не такое, какое было у тебя. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Ты используешь факт своего случайного зачатия как оправдание своего безобразного поведения. Это трусость. Мы с твоей матерью обычные люди. Мы были молоды, нетерпеливы и совершили ошибку. Но не пора ли тебе перестать оплакивать нашу ошибку и взять на себя ответственность за свои собственные?

От гнева Гэвин покраснел. Он тяжело сопел. Но в его глазах снова заблестели слезы.

– Я люблю тебя, Гэвин. Всем моим сердцем. Я благодарен судьбе за ошибку, которую мы в ту ночь совершили с твоей матерью. Я с радостью умру за тебя. Но учти, я не собираюсь жить за тебя и вечно чувствовать себя виноватым. Обстоятельства твоего рождения – дело прошлое. – Дин подвинул стул ближе к сыну и твердо положил руку ему на плечо. – Я говорил с тобой честно, как мужчина с мужчиной. Теперь я хочу, чтобы ты повел себя как мужчина и рассказал мне то, о чем я еще не знаю.

– Не о чем мне рассказывать.

– Глупости. Ты что-то от меня скрываешь.

– Ничего я не скрываю.

– Ты лжешь.

– Отстань же ты от меня, наконец!

– Не отстану, пока ты мне не расскажешь.

Дин видел, что его сын борется со своим страхом и, вероятно, с угрызениями совести. Гэвин неожиданно выпалил:

– Ладно, раз ты так хочешь. Я был с Джейни в ее машине в тот вечер!

Пэрис посмотрела на часы. Она ждала уже долго. Адвокат Дина, которого она видела накануне, давно приехал. Он скрылся за дверью в отделе расследований. Больше она не знала ничего. Что там происходит? Гэвин проходит проверку на детекторе лжи или еще нет?

Она ужасно хотела спать. Пэрис прислонилась головой к стене над диванчиком и закрыла глаза. Сон не шел. Страшные мысли толклись в голове. Джейни Кемп мертва. Больной извращенец убил ее. Пэрис чувствовала себя виноватой.

Как Стэн бестактно напомнил ей, поводом для поступка Валентино стал совет, который Пэрис дала Джейни. Если бы она не выпустила звонок в эфир, Валентино никогда бы его не услышал.

Но, к несчастью, он его услышал. А когда он угрожал Джейни, могла ли Пэрис сделать что-то иначе? Что она могла сказать, чтобы удержать Валентино от последнего шага?

– Мисс Гибсон?

Пэрис открыла глаза. Перед ней стояла женщина очень маленького роста. Она была в отчаянии. Ее лицо, при обычных обстоятельствах наверняка очень хорошенькое, казалось неживым. Она мертвой хваткой вцепилась в свою сумочку. Кожа на костяшках пальцев натянулась, побелела и, казалось, вот-вот порвется. Тревога превратила ее из грациозной в хрупкую. Хотя она старалась держаться храбро, выглядела она такой же стойкой, как пушистый одуванчик.

Пэрис сочувственно улыбнулась.

– Да, я Пэрис Гибсон.

– Я так и подумала. Можно мне присесть?

– Разумеется. – Пэрис подвинулась, женщина села. – Простите, но я… Мы встречались?

– Меня зовут Тони Армстронг. Миссис Брэдли Армстронг.

Пэрис сразу же вспомнила фамилию и поняла, почему женщина чувствует себя так неловко.

– Тогда я знаю, почему вы здесь, миссис Армстронг, – сказала Пэрис. – Думаю, для вас это невероятно трудно. Мне бы хотелось, чтобы мы встретились при более приятных обстоятельствах.

– Спасибо. – Миссис Армстронг изо всех сил старалась держаться, чем сразу заслужила уважение Пэрис. – Когда полицейские обыскивали наш дом, они проглядели вот это. – Она достала из сумочки компакт-диск. – Раз уж они конфисковали компьютер Брэдли, я подумала, что и диск надо отдать. Вдруг на нем что-то важное.

Тут в голову Пэрис пришла неприятная мысль.

– Как вы меня узнали, миссис Армстронг?

Хотя об истории Джейни Кемп трубили все газеты и рассказывали в каждом выпуске новостей, фотографии Пэрис напечатаны не были. Телевидение ее тоже не показывало. Уилкинс Криншоу лично вмешался и надавил на средства массовой информации. Пэрис не обольщалась на этот счет. Мистер Криншоу заботился не о ней. Он хотел защитить репутацию радиостанции. Как бы там ни было, городские средства массовой информации согласились оставить Пэрис в покое. Но она не знала, насколько хватит их любезности.

Тони Армстронг нервно облизала губы и опустила голову.

– Этот диск – просто повод увидеть сержанта Кертиса. Настоящая причина в том, что я не все ему вчера рассказала. – Пэрис промолчала, побуждая Тони продолжать. – Сержант Кертис спрашивал меня, слушает ли Брэдли радио по ночам. Я ответила, что иногда слушает. Детектив больше к этому вопросу не возвращался. Ваше имя не упоминалось, поэтому я не стала говорить, что Брэдли и я знали вас еще в Хьюстоне.

Ее глаза с мольбой смотрели на Пэрис, она словно хотела, чтобы Пэрис сама вспомнила обстоятельства знакомства и ей не пришлось бы об этом говорить.

– Простите, миссис Армстронг, но я даже не помню, чтобы мы с вами встречались.

– Мы не встречались. Вы были пациенткой доктора Бейкера.

И тут Пэрис вспомнила. Как она могла забыть фамилию Армстронг? Разумеется, она весьма распространенная. Ни Кертис, ни Дин не упоминали, что их подозреваемый Брэдли Армстронг был стоматологом.

– Ваш муж зубной врач? Тот самый? Тони Армстронг кивнула.

Пэрис судорожно вздохнула:

– Простите меня.

– Вам не за что передо мной извиняться, мисс Гибсон. Все произошло не по вашей вине. Вы поступили так, как следовало. Разумеется, Брэдли воспринял это иначе. Он сказал, что вы… флиртовали с ним, что вы спровоцировали его. – Тони грустно улыбнулась. – Мой муж всегда так говорит. Но я ни одной минуты не верила, что вы его поощряли.

Пэрис отправилась к доктору Луису Бейкеру, чтобы поставить пломбу. Когда она пришла в клинику, ей сказали, что доктор был вынужден уехать домой. Там что-то случилось. Она могла либо прийти в другой раз, либо посетить другого стоматолога. Пэрис уже дважды откладывала визит, и раз уж она пришла, то решила пойти к другому врачу.

Она помнила Брэдли Армстронга. Приятный молодой мужчина, обаятельный. Так как ей предстояло несколько болезненных процедур, он предложил ей легкий наркоз.

Пэрис согласилась, помня о том, что «веселящий газ» быстро прекращает свое действие и что он безопасен, если применяется в условиях клиники. Ей еще должны были сделать анестезирующий укол, и она не хотела его чувствовать.

Вскоре она ощутила спокойствие и беззаботность. Это было очень приятно. Сначала она подумала, что ей показалось, будто ее грудь кто-то трогает. Ласка была такой легкой, мимолетной. Наверняка это обман чувств, вызванный состоянием эйфории.

Но когда это повторилось, Пэрис ощутила, как чужие пальцы сдавили ей сосок. Ошибки быть не могло. Она открыла глаза, стряхнула сонное состояние, сдернула маску с лица. Брэдли Армстронг улыбался ей, и его улыбка убедила Пэрис в том, что она ничего не придумала.

– Что, черт побери, вы себе позволяете?

– Не притворяйтесь, что вам не понравилось, – прошептал дантист. – Ваш сосок вас выдает.

Пэрис пулей вылетела из стоматологического кресла, хотя и полулежала в нем, и случайно сбросила лоток с инструментами на пол. Услышав грохот, в кабинет вбежала ассистентка, которую врач отослал под каким-то предлогом.

– Что случилось, мисс Гибсон?

– Передайте доктору Бейкеру, чтобы он позвонил мне при первом же удобном случае, – сурово сказала Пэрис и выбежала из кабинета.

Встревоженный Бейкер позвонил ей вечером того же дня. Пэрис рассказала ему о том, что случилось. Когда она закончила, Бейкер грустно ответил:

– Мне стыдно в этом признаваться, но я счел ту женщину лгуньей.

– Он уже проделывал это раньше? – возмутилась Пэрис.

– Уверяю вас, мисс Гибсон, что это произошло в последний раз. Примите мои глубочайшие извинения. Я немедленно обо всем позабочусь.

Доктора Армстронга уволили. Еще несколько дней Пэрис вздрагивала от отвращения, вспоминая этот случаи, но потом событие стерлось из ее памяти. Она больше не вспоминала об этом до встречи с Тони Армстронг.