Наркотики у Татьяны закончились куда быстрее, чем я мог себе представить. Удивительно, но их отсутствие она пережила совершенно спокойно. Восьмого марта я решил преподнести ей очередной подарок. Моя мать по великому блату достала небольшую коробку конфет "Птичье молоко". Эти конфеты я и собирался ей подарить. Но был у меня для Тани еще один сюрприз: я решил ей на время дать в общежитие свой магнитофон. Пусть в мое отсутствие слушает свою любимую группу "Назарет". Утром я уже стоял с подарками возле окон ее общежития. Радости Тани не было предела. Как же, теперь у нее в комнате будет магнитофон. Она пошла его относить, а коробку "Птичьего молоко" предусмотрительно оставила со мной. - Еще тетки соседские съедят. Когда она вернулась, мы решили сходить в гости к моему великовозрастному другу Сереге. Чтобы не идти с пустыми руками, зашли в магазин и купили бутылку водки. Дорога предстояла не длинной: он жил в минутах пятнадцати хотьбы в старой коммуналке. На улице таяло. Ослепительное солнце приканчивало залежалый снег, текли ручьи. Не каждый день в начале марта случается такая погода. У Сергея, тем временем, в единственной комнате уже был накрыт небольшой семейный стол. Были все: жена, тоже Татьяна, пятилетняя дочь Лариска и четырехлетний Коська. - Привет, а я тебе бабу привел! - пошутил я пропуская вперед Таню. Это была типичная шутка между нами. Достали бутылку водки, которая не оказалась на столе в гордом одиночестве, разделись и сели за стол. Когда подняли рюмки, Сергей провозгласил тост: - За лучшее, что есть на свете! За баб! Шутки Сергея порой не имели границ. Вот и теперь, не успели мы выпить, как он оглушительно пернул. - Как тебе не стыдно, Лариса! У нас гости за столом, а ты такое себе позволяешь, - сваливал он свой грех на дочь. Я, честно говоря, в эту секунду даже растерялся и забыл поднести рюмку ко рту. - Хуй выпал, а ты ебешь! - подбодрил меня Сергей своей любимой поговоркой. Это можно было истолковать в том смысле, что пора пить, а я о чем-то задумался. В этом доме любили выпить. Тосты шли стремительно один за другим. Бутылки быстро пустели. Я, в целях самосохранения, пропускал большинство рюмок, тяги к спиртному у меня не было. А вот Татьяна пыталась не отставать от хозяев, что и привело к печальным последствиям. Вскоре она потеряла контроль над собой и, как подстреленная птица, рухнула со стула. - Слабачок, - прокомментировал падение Серега и отнес с моей помощью тело на кровать. Через несколько минут хозяева засобирались. - Мы к соседям на полчасика зайдем, поздравим их, - объяснила жена Сергея. Сам глава семейства подошел ко мне и посоветовал: - Ты пока трахни ее, чего скучать-то? - Она же без сознания, - возразил я. - Так оно и лучше, ничего помнить не будет. - А ты сам не хочешь? Вернулся бы по-раньше да тоже принял участие в разврате, - расщедрился я под действием алкоголя. - Там видно будет. Забрав с собой детей, они пошли к соседям. Я подошел к кровати и придирчиво осмотрел "труп". Видимо в какой-то момент Татьяне стало плохо, так как возле ее лица растеклась небольшая лужица блевотины. Поморщившись, я перевернул тело на спину, ноги опустил с кровати и начал стягивать с нее джинсы, колготки и плавки. Татьяна сопротивления не оказывала. Она ничего не чувствовала. Окончательно снять джинсы мешали носки. Поэтому я стянул шмотки только с одной ноги, оставив их на другой. Потом раздвинул ей ноги. "Хм-м, влагалище - как влагалище," - рассуждал я, подробно разглядывая то, что минуту назад скрывалось под одеждой. - "Лэк, говоришь." Мне было интересно, так ли противно делать лэк, который, по словам Татьяны, так любят женщины. Я понюхал ее лобок. Запаха практически никакого. Высунув язык, я осторожно лизнул. Ощущения у меня это действие не вызвало никакого. Впрочем, у Татьяны тоже - она была в полном отрубе. - Всего делов-то, - вслух успокоил я себя и направился в туалет. Там отыскал детский горшок, гордость подрастающего сережкиного поколения, и отнес его к кровати. Кончать внутрь было опасно, беременность ни ей, ни мне ни к чему. А горшок для сбора спермы подходил идеально. Так что пословица: кончил в тело - гуляй смело, в данном случае не работала. - Ну что, учительница первая моя, поехали, - прошептал я, приспустив собственные штаны, и прямо с пола с колен вошел в нее. Первый раз кончил я очень быстро и как-то неярко, зато второй раз, после пятиминутного перерыва, вошел во вкус. Сполоснув в ванной горшок, я вернулся, чтобы одеть Танечку. Трусы еще как-то я сумел натянуть, а вот колготки и джинсы натягивались с трудом. Но в итоге я справился и с этим. Когда семья вернулась, я подошел к Сергею и заговорщицки произнес: - Получилось. - Ладно, не ври, - отмахнулся Сергей. Когда я провожал Татьяну к общежитию и болтал о всякой ерунде, она меня внезапно спросила: - А ты меня не раздевал? - Не-а, - соврал я. - Странно, у меня какое-то ощущение...

- У меня для тебя важная новость, - сообщила при очередной встречи Танечка. - Я поплыла. - Что значит "поплыла"? - не понял я. - Менструация у меня началась. Я плохо разбирался в подобных вещах, поэтому решил промолчать, дабы не выказывать свою необразованность. - Теперь я вся запеленатая, - продолжала Таня. - Вот, потрогай. Она взяла мою руку и приложила ее в районе ширинки своих джинсов. Действительно, лобок выпирал несколько сильнее, чем обычно. - И надолго? - Не знаю, у меня с этой тюрьмой восемь месяцев не было менструации. Обычно она идет три-четыре дня, а сейчас может и на несколько недель затянуться. - А я как раз собирался найти для нас уединенное место, - расстроился я. - Всему свое время, - успокоила меня Татьяна. - Я думала на эту тему. Мы можем в пункте проката летом велосипеды взять и ездить на природу. - Отлично! Поедем - куда захочем, остановимся - где захочем! - Вся область будет в нашем распоряжении. - И мы будем вдвоем покорять ее. - Ой! - встрепенулась Таня. - Еще одна капля вышла. - Ты чувствуешь? - Конечно, это же мое. На меня грузом свалились женские проблемы. Меня распирало от чувство собственной значимости, чувства посвященности.

В один из субботних дней отец отгонял в гараж машину и вернулся домой во взвинченном состоянии. - Где твоя подруга работает? - набросился он на меня. - В столовой, - ответил я абсолютно честно. - Возвращаемся мы с Васькой-соседом из гаража, - рассказывал он матери, вижу его подруга идет. Отец кивнул на меня. - Я Ваське говорю: вон Витькина подруга идет. А она вдруг заходит в общежитие. Васька, мне говорит: так это же общежитие "химиков". Я чуть со стыда на месте не сгорел. - Прекращай с ней встречаться, - потребовала мать. - Обокрадет еще нашу квартиру. - Она не воровка, - выкрикнул я. - А за что она на химию попала? - спросил отец. - За наркотики. - Совсем плохо, - расстроился отец. - Я-то думал, может по молодости, по глупости где-нибудь на стреме стояла. А она за наркотики. Совсем конченная девка. - Ты должен с ней порвать, - заявила мать. - Можешь сегодня встретиться и все объяснить. И больше что б ни единой встречи! - Я не буду с ней расставаться. Она мне ничего плохого не сделала. - Толку от нее все-равно не будет! - отрубил отец. - Наркоман - конченный человек! Она и детей тебе родить не сможет даже... - А мы не собираемся жениться. В конце года она домой уедет. - Она хоть знает, что тебе всего семнадцать? - спросила мать. - Знает, - пришлось мне соврать. - Ты несовершеннолетний. Так вот скажи своей подруге, если вы не расстанитесь, то мы заявим на нее в милицию. Скажем, что она тебя растлевает. И ее, будь уверен, очень надолго упрячут. - Но ведь это неправда! - воскликнул я. - Ну и что? Мы с отцом вынуждены будем на это пойти. Так передай ей. И если она не полная дура, то сама с тобой прекратит всякие встречи. Через тридцать минут я встретился с Татьяной и передал ей содержание разговора с "черепами". Не стал только говорить, что мне еще на самом деле нет восемнадцати. - Ничего страшного, - успокоила меня Татьяна. - Первое время будем встречаться как можно реже. А летом возьмем в прокате велосипеды, и тогда нам никто не помешает оставаться вдвоем. Вся область будет в нашем распоряжении. - Только магнитофон пока отнести придется, чтобы не вызывать у них подозрение, - успокаивался я. - Ладно, переживу... - Слушай, - пришла мне в голову идея, - а ведь магнитофон тоже в прокате можно взять. Причем сразу, не дожидаясь лета. - Видишь ли, мне на дадут. У меня нет паспорта, только справка о досрочном освобождении. Срок-то у меня не закончился. - Зато у меня есть! Сейчас мой магнитофон занесем, я возьму паспорт и сразу пойдем другой возьмем. На том и порешили. Таня вынесла магнитофон, подождала у моего дома пока я его заносил и незаметно от родителей брал свой паспорт. В пункте проката стоял всего один подходящий магнитофон. - Можно взять на месяц? - спросил я. - Паспорт давайте. Я вытащил документ. Приемщица быстро его пролистала и вернула мне. - Вам нельзя пользоваться услугами проката. - Почему? - удивился я. - Вы несовершеннолетний, вам еще нет восемнадцати лет. Из пункта проката я вылетел пришибленный. - Нам с тобой лучше расстаться, - на Татьяне лица не было. - Ты так считаешь? - А ты разве хочешь, чтобы твои родители посадили меня в тюрьму. Мне хватило. Я больше не хочу туда. - Они только грозились. Вряд ли они свои угрозы выполнят. - А если выполнят? Если они на меня напишут телегу в органы? Я молчал. - Извини, я пойду. - Подожди еще чуть-чуть! Она остановилась. - Таня, я люблю тебя. Я никого еще так сильно не любил. - Что же делать? Нам ведь все-равно надо немедленно расстаться. Ты хоть это понимаешь? - Понимаю. Постой... Я сделал шаг к ней, обнял и поцеловал. - Прощай, сестренка. - Прощай, братишка. - Прощай, моя Роза. - Прощай, мой Маленький, действительно маленький, Принц.