После оперативки Петрович официально поставил в известность об обстоятельствах происшествия с Вязовым начальника нашей криминальной милиции и неофициально сообщил о том, как отличился его сотрудник в свой первый рабочий день паре-тройке руководителей подразделений. В результате, вскоре вторая половина нашего РОВД знала, как Виталий героически задержал в одиночку злобную банду расхитителей цветных металлов и доставил ее в Калининский РОВД, где два милиционера решили присвоить плоды его победы и при этом даже применили по нему табельное оружие.

Прошло еще немного времени и обе половины нашего райотдела стали обмениваться ставшими им известными диаметрально противоположными историями. В результате возникла масса горячих споров, в ходе которых стороны обвиняли друг друга в некомпетентности и обменивались насмешками.

В общем, к приезду Виталия из Калининского РОВД, страсти в отношении его персоны разгорелись нешуточные, да еще и факт возвращения Вязова на службу вызвал большой ажиотаж. Когда он проходил по коридорам, люди указывали в его сторону пальцами, перемигивались и перешептывались. Впрочем, сам Виталий со слоновьим спокойствием воспринимал свою популярность, а скорей всего попросту не заметил ее.

Я был на месте, когда он приехал и зашел в кабинет, поэтому, после обмена приветствиями, не удержался и попросил:

- Расскажи, что с тобой утром приключилось?

- Да, ерунда. Ничего особенного, - отмахнулся он. - Петрович у себя? Надо ему доложиться, что прибыл и приступил к исполнению служебных обязанностей.

- Был у себя, - кивнул я. - Зайди.

Отсутствовал Вязов довольно долго.

- Ну, как прошла встреча с начальством? - поинтересовался я.

- На высшем уровне!- усмехнулся он. - Сначала я получил первый на новом месте нагоняй за проявленную утром инициативу. Потом рассказал свою одиссею по заграницам. Затем состоялся небольшой разговор по душам. Ну и в завершение получил напутствие отрабатывать ударным трудом оказанное мне доверие.

Начать отработку оказанного руководством доверия в этот день у Виталия не получилось. Наш кабинет вскоре стал местом настоящего паломничества. Постоянно кто-нибудь из коллег заходил поприветствовать Вязова и поздравить его с возвращением. Большинство из визитеров считали своим долгом немного посидеть, поговорить, выкурить сигаретку. В результате очень скоро в кабинете образовался густой смог, а Виталий устал отшучиваться относительно своего утреннего приключения и причин, побудивших его снова встать под знамена доблестной российской милиции. Но эти незначительные неудобства выглядели пустяками на фоне теплого приема, оказанного Вязову ребятами. Он в полной мере смог ощутить, что ему здесь рады, что его помнят и ценят. Однако коллектив настойчиво давал понять своему блудному товарищу, что тому следует проставиться по случаю возвращения. А когда известный "прикольщик" Паша Бородянский вместо дежурного розыгрыша неожиданно сказал чистую правду о причитающихся Вязову деньгах, несоблюдение традиции вливания в коллектив стало бы со стороны Виталия просто кощунством.

Знаменитая горбачевская перестройка, столь радостно одобренная всем миром, на практике для российских милиционеров означала, что работы им значительно прибавилось, а зарплата убавилась. Причем, выплата последней превратилась в настоящую лотерею. Дело в том, что, так называемое, денежное довольствие сотрудникам органов внутренних дел перестали выдавать полностью и в срок. Никто не знал, когда и в каком объеме оно поступит в кассу. В связи с тем, что предыдущая зарплата разлеталась со скоростью, выпущенной на волю стаи птиц, следующей ждали, как манны небесной. И все постоянно гадали когда ее будут давать, полностью или нет? Разгадку искали в газетных гороскопах, в кофейной гуще и снах, но самым надежным источником информации относительно денежного довольствия у нас в отделении считался Бородянский. Он регулярно флиртовал с девочками из бухгалтерии, поэтому получал информацию, если не из первых рук, то близко к ним. Паше беззастенчиво злоупотреблял своей репутацией знатока. Для его извращенной фантазии по части всевозможных розыгрышей открывалось богатейшее поле деятельности. Уже не один год все наше отделение с регулярностью поражений российских сборных на спортивных аренах попадалось на шутки Бородянского, связанные с выплатой денег.

Он мог с выпученными глазами пробежаться по кабинетам и оповестить, что секретарша сейчас будет выдавать пайковые за прошлый месяц, нужно идти занимать очередь. Или мог тихонечко шепнуть кому-нибудь персонально, что ему одному выписали санаторно-курортные за прошлый год, и нужно их получить, не вызывая зависти и раздражения остальных. Как правило, результат его сообщений был один: сначала сотрудники вприпрыжку бежали за деньгами, а потом, узнав, что их нет и не придвидится, понуро возвращались и долго материли смеющегося Пашку. Но те немногочисленные исключения из правила, когда Бородянский действительно давал верную информацию, поддерживали его репутацию сведущего человека и заставляли всех остальных попадаться на удочку вновь и вновь.

В этот день Пашка, поздравив Вязова с возвращением в органы, сообщил будто бы у него на депоненте лежат пайковые за прошлый год и он может хоть сейчас получить их в кассе. Виталий, отлично помня такие приколы, скептически усмехнулся и посоветовал Бородянскому сменить репертуар. Пашка в своем стиле начал надувать щеки, выпучивать глаза и бить себя в грудь, доказывая, что на сей раз он говорит только правду и ничего кроме правды. Несколько ребят, находившихся у нас в кабинете, с любопытством уставились на Вязова, ожидая его реакции. Положение у Виталия было дурацкое. Примерно, как в цирке, когда клоуны вытаскивают тебя на арену и начинают выставлять на посмешище. Что бы ты не сделал, над тобой все равно будет ржать весь зал. Но Вязов красиво сумел выйти из щекотливой ситуации. Он жестом остановил поток красноречия Бородянского и произнес:

- Павел, ты меня знаешь, я тебя знаю, чтобы у нас не возникло потом взаимных обид и претензий, договоримся на берегу. Если я получаю сегодня деньги с депонента, то все вместе пропиваем их. Если окажется, что это шутка и денег мне не выдадут, то я покупаю только выпивку, а закуска за твой счет.