- Ольга, а теперь объясни, что вы не поделили?
Та старательно слизывала кровь, сочившуюся из разбитой губы, и не успела ничего ответить, как снова вмешалась Жанна:
- Вязов, так ты ее знаешь что ли?!
- Да. Приходилось сталкиваться по работе. Она - журналистка.
- Ничего себе журналистка! А выглядит, как ресторанная шалава!
- Точно, - поддакнула Васьковой поднявшаяся после падения девица.- Я ей то же самое сказала. А она меня за это по морде!
- А ты не суйся. Тебя не спрашивают, - перебил ее Виталий.
Но девица не вняла его словам и принялась описывать обстоятельства происшедшего:
- Мы тут с подругой работаем, нас здесь все знают. И официанты, и вышибалы. Сидим за столиком и вдруг сечем: эта телка на нашей поляне клиентов снимает. Подошли к ней, говорим: кончай, мол, на нашей территории путанить, иди в другое место клейся. А она заявляет: "Я не путана и никого здесь не снимаю!". "Что ты гонишь?! - я ей говорю.- Да у тебя же на роже написано, что ты - б......!". А она меня раз по морде! Где же справедливость?!
- По справедливости за клевету и оскорбление личности ты совершенно законно получила, да еще ей и должна осталась за моральный ущерб. А теперь брысь отсюда! Если не хотите больше неприятностей, убирайтесь с глаз моих долой! - заявил Вязов.
Проститутки понуро слиняли, а Виталий обратился к Ольге:
- Ну, акула пера, все поняла? Тогда рекомендую тоже топать домой и не искать больше приключений на свои гениталии. Как видишь, свободных экономических зон у нас нет. Все давно поделено.
- Зря вы так, - обиделась девушка. - Между прочим, я здесь провожу журналистское расследование.
- Топай, топай. Знаем мы твои журналистские расследования, отмахнулся Виталий и, взяв под руку Жанну, направился обратно к нашему столу.
Я немного задержался. Мне не понравилось как смотрели на Ольгу побитые путаны из своего угла, поэтому проводил девушку на улицу и помог поймать ей машину. Поскольку Вязов отказался ее слушать, Ольга постаралась втолковать мне, что она действительно не "такая", а болталась в ресторане, поскольку следила за барменами, которые там приторговывают наркотой. Я пообещал передать ее информацию в ОУР и сообщить потом о результатах проверки.
Посадив журналистку в "восьмерку" и запомнив, на всякий случай, номер частника, я вернулся в ресторан, где продолжался праздник по случаю дня рождения Жанны. Именинница не отказала себе в удовольствии поупражнять остроумие, называя Вязова защитником шлюх, а меня - их утешителем. А вообще, обсуждение перипетий происшествия вызвало большое веселье у всей компании. Немало шуток выпало и на долю самой Жанны, когда вспоминали, как она ловко бросила через бедро путану на пол, чем спасла голову Виталия от встречи с бутылкой. После разбора полетов, мы еще выпили, закусили, потанцевали и разъехались по домам с чувством достойно проведенного дня, когда на славу потрудились и хорошо повеселились.
О, ЖЕНЩИНЫ, ИМЯ ВАМ - ЗАГАДКА
Воскресенье пролетело в домашних хлопотах быстро и незаметно. Снова настал понедельник, со всеми вытекающими из этого дня календаря обязанностями, первейшей и главной из которых была необходимость идти на службу.
На оперативке Петрович похвалил личный состав за успешную операцию по ликвидации бутлегерского цеха, но тут же призвал не останавливаться на достигнутом, а еще более усилить работу на ниве борьбы с экономической преступностью, крепить взаимодействие с другими службами и подразделениями органов внутренних дел.
Когда он сказал про взаимодействие, я вспомнил про свое не вполне трезвое обещание Ольге разобраться с торговцами наркотой в ресторане "Галактика". Наркотики - это, в основном, сфера деятельности уголовного розыска, поэтому сразу после оперативки я отправился в родственную оперативную службу, чтобы передать полученную от журналистки информацию.
Из оперов розыска - "уголков", у меня давно сложились приятельские отношения с Серегой Зуевым, поэтому я решил обратиться к нему.
В зуевском кабинете стоял дым коромыслом и царило приподнятое настроение. Выяснилось, что коллеги всю ночь проводили обыска и только теперь съехались в РОВД, где оживленно обменивались впечатлениями перед моим визитом.
- Группу глухонемых банчил вчера взяли! - поделился со мной радостью Серега.
- Всего-то, - скептически пожал плечами я. - А я по вашему довольному виду решил, что вы какое-нибудь громкое заказное убийство раскрыли.
- Много ты понимаешь, - обиженно отозвался Зуев. - Убийства мы каждую неделю раскрываем. А вот глухонемых взять с поличным - это действительно событие!
- Ну, не знаю. Я стараюсь по инвалидам дел не возбуждать. Люди и так жизнью наказаны, суровей любого судебного приговора. Вот у меня один раз в практике такой случай был. Я тогда обувную фабрику обслуживал, а на ней раньше кто только не работал. Слепые - грузчиками. Там приходилось большие коробки с обувью таскать, а переносить их легче всего было на голове. У обычных людей от такой работы, связанной с регулярным давлением груза на черепную коробку быстро ухудшалось зрение, а для слепых данный способ переноски тяжестей проходил без вредных последствий. Там же, на фабрике, во втором цехе, где занимались вырубкой подошвы, работало много глухонемых. Данное производство очень шумное, в цехе постоянно стоял грохот, который легче всего переносили инвалиды по слуху. В штате фабрики состоял даже специальный сурдопереводчик для общения с глухонемыми. Тогда наша обувь пользовалась большим спросом, с предприятия тащили все, и инвалиды, и здоровые, кто что мог. И я одну прелюбопытную организованную группу расхитителей выявил, в которую входили глухонемые, слепой и безногий. Глухонемой вырубщик за счет экономии создавал излишки продукции и прятал их под лестницей. Слепой грузчик выносил похищенную подошву из цеха и в условном месте перебрасывал ее через забор. Там ее подбирал другой глухонемой и относил в будку по ремонту обуви, где безногий сапожник находил применение ворованному. Скажу тебе честно, я скрыл их преступление от учета и от начальства. Жалко стало инвалидов, а, главное, не хотелось, чтобы надо мной потом все ржали за такую выявленную преступную группу. Прочитал я всем убогим нотацию и отпустил их с миром. Помню, глухонемым мозги промывал на собрании цеха в красном уголке с помощью сурдопереводчика. Целую речь толкнул, а на прощание показал им перекрещенные пальцы в виде тюремной решетки, они закивали, что все поняли, на том и разошлись. Вроде бы, на самом деле осознали, больше не попадались.
