- Игореха?! - заорало под шлемом.

Игореха лежал с закрытыми глазами и ничего не желал слышать. Он только удивлялся, что все еще жив.

- Эй! Ты где?! Тут же пыль, ни черта не видно!

Игореха открыл глаза - ив самом деле не было видно ни черта.

- Живой? - опять заорал голос Ирины.

- Живой, - вздохнул Игореха и начал медленно подниматься. К его удивлению, это получилось у него очень просто.

- Ага! - закричала Ирина. - Вот теперь я тебя вижу!

- Убери громкость, - поморщился Игореха.

- Что?! - закричала Ирина. - Говори громче, я тебя почти не слышу!

- А у меня сейчас уши лопнут! - сказал Игореха.

- Не понимаю!

- Уши лопнут, - как можно тише сказал Игореха, чувствуя, что начатая на пляже игра продолжается и тут.

- Я тебя поняла, - Ирина сбросила усиление. - Так лучше?

- Так нормально.

Пыль медленно оседала, покрывая серым налетом голову и плечи. Наконец Игореха разглядел и Ирину: та прыгала к нему, держа за ручку свою "метлу".

- Ну ты и шандарахнулся! - сказала она, припрыгав. - Прямо в воронку! Не будь тут пыли, я даже не знаю, что бы с тобой было!

- Полетела бы домой одна - и все дела, а больше бы, наверное, ничего не было, - сказал Игореха.

- Не выдумывай. В крайнем случае сработал бы аварийный режим. Только удар был бы посильнее.

- Куда уж сильнее? - буркнул Игореха.

- Ну, а теперь я хочу тебе кое-что показать... - Ирина обернулась. Насколько я понимаю, это недалеко...

Насколько это заметил Игореха, прыгать пришлось неблизко.

- Глянь, какой камушек! - Ирина подняла с поверхности камень. Понимаешь, нужно что-нибудь привезти с собой. А то потом скажут, что зря летала, только топливо жгла... Ты тоже что-нибудь присмотри...

- Такое? - спросил Игореха и нагнулся за камнем.

- Нет, - сказала Ирина, едва бросив взгляд в сторону Игорехи. - Ты что-нибудь ценное поищи.

- Золото?

- Нет тут никакого золота! - сказала Ирина. - За золотом мы с тобой слетаем в другое место. И серебра прихватим.

И Ирина процитировала слова старой сказки:

- "Собачка-собачка, принеси мне, пожалуйста, серебряных денежек!.. У одной глаза как блюдца, у другой как мельничные колеса, у третьей величиной с домну!"

- "С дюзу"! - поправил Игореха.

...Свесив ноги, они сидели на обломке скалы и смотрели на Землю. Перед их глазами было все то, что так страстно любила Ирина, - загадочный и прекрасный мир Космоса, так сильно отличающийся от привычного и уже немного надоевшего мира Земли.

Тишина была такой полной, что казалась попросту невозможной. Но это было не Безмолвие - во все стороны, куда ни глянь, простирался Космос: умопомрачительная бесконечность строительного материала, сверкающего и живого. Звезды были очень далеко. Даже нельзя было сказать, как они были далеко! Самое подходящее для этого - заменить бессмысленное в данном случае слово "далеко" на удивительное слово НИГДЕ. И удивительное слово ВСЮДУ.

В этих словах заключалась огромная сила - они действовали: после их произнесения становилось если и не понятнее, то значительно легче. Но самое удивительное было в том, что, приглядевшись, можно было разглядеть между НИГДЕ и ВСЮДУ - звезды, которые были еще дальше (дальше этих слов)! Но и за ними, в свою очередь, также были звезды... И даже там, куда не мог достать ни взгляд, ни самый совершенный прибор, ни даже самое исчерпывающее слово, были звезды. И за ними, там, куда не доставало ни самое исчерпывающее слово, ни даже самая остроумная МЫСЛЬ, - также были звезды. И даже там, так далеко, где в принципе, вообще ничего не должно было бы уже быть: ни слова, ни мысли - тоже были звезды... и за ними были звезды также. ВСЮДУ и НИГДЕ!

Вроде бы пустая вещь - слово. Но если бы в начале было не Слово, а Безмолвие, то что было бы потом? Скорее всего из Безмолвия не вышло бы ничего. Получалось, что Слово было главнее. Получалось, что оно и было в начале, тогда, когда еще Ничего не было, раньше Безмолвия. А Безмолвие появилось после Слова. Иначе откуда бы узнали, что оно Безмолвие? Безмолвие - это значит без того, что было в начале.

...Позже, когда оказалось, что смотреть больше не на что, Ирина сунула метлу между ног, откинулась назад и уперлась в поверхность ногами.

- Делай, как я! - сказала она.

Качнулась вперед, одновременно с этим движением врубила движок и как ракета выстрелила вверх.

Игореха выждал, пока осядет пыль, тоже уперся в поверхность ногами и качнулся вперед...

Оплошал он и на этот раз - "метла" улетела без него. Набалдашник сопла больно ударил Игореху по ноге, а выхлопом закоптило стекло шлема. Игореха уселся на камень, и, набрав пригоршню пыли, принялся сдирать со стекла противно скрипящую копоть. Рядом опустилась Ирина. Теперь Игореха сумел разглядеть, как это делается: на скорости девушка свалилась сверху и перед самой поверхностью пальнула "парашюткой".

...Четыре раза стартовал Игореха - и все четыре раза неудачно. Ирина каждый раз поджидала его на орбите и охотилась за "метлой".

- Всё, - признался Игореха после четвертого раза. - Больше не могу.

Пришлось Ирине сажать Игореху к себе. К этому времени у него разболелась голова и он окончательно расклеился.

Нагруженная двойной тяжестью "метла" не выстрелила, а медленно поднялась вверх.

Вышли на орбиту. По традиции заложили дугу, после чего полетели к Земле. Подождали. В отдалении мелькнули огни корабля, начавшего посадку. Полетели ему наперерез.

...Сильные руки втащили Игореху в люк. Помогли ему снять шлем.

- Больной? Катастрофа? Медицинская помощь? - сразу же осведомился приятный женский голос.

- Воды, - простонал Игореха.

- Оттащите его в бассейн, - сказала, засмеявшись, Ирина. - Есть у вас на корабле бассейн?

...Игореха плавал в бассейне, приходил в себя. Рядом на краю бассейна сидела Ирина.

- Я попросила задержать посадку, пока ты не очухаешься, - говорила она. Попадет мне за тебя. График сорвался.

- Это ничего, - отвечал Игореха, описывая круг. - Человеческая жизнь дороже!

...Корабль кружил по орбите до тех пор, пока вода из бассейна не перекачалась в баки, затем он вошел в атмосферу, совершил посадку и заскользил по бетонной полосе...

Когда Ирина и Игореха выбрались из корабля, у Игорехи еще не просохли волосы - ветер приятно касался их и холодил голову... А на краю бетонки все так же росли ромашки на неестественно длинных стеблях и не в такт покачивали головками.