Однажды чашу терпения переполнила большая прозрачная капелька. Свету домой привез Альгис, худой, заикающийся, со странной, бочком, семенящей походкой, – старый Светкин друг. Местный олигарх, содержавший с конца восьмидесятых несколько коммерческих ларьков. По нынешним меркам, никакой он, конечно, не олигарх. Так, крупный барыга. Но тогда коммерческий ларек был чем-то вроде бутика, где можно было купить китайские блузки, турецкие синтетические юбки на резиновом поясе, жвачку, презервативы, игрушки и спирт «Рояль». Он имел свой собственный частный дом, и, приходя вечером с пачкой денег, вырученных с ларьков за день, швырял их с порога то за диван, то за шкаф. Когда деньги были нужны, он отодвигал диван, доставал пачки, не считая количества в них купюр, кидал их в хозяйственную сумку и уносил по назначению. Альгис был не женат. И рядом с ним никогда не было женщины, поэтому он как соперник не вызывал у Олега опасения. Некоторые думали, что он гей. Но это было не так. Просто он не чувствовал необходимости обзаводиться статьей постоянных расходов. Иногда, очень редко, заказывал местных шлюшек, раз-два, и опять в доме тишина и покой, которые Альгис очень ценил. Когда в поле его зрения оказалась Светлана, он стал переоценивать ситуацию. Чем-то она его зацепила. Понятно, чем. Светик взрослела, из целомудренной невесты-жены превратилась в роковую женщину-вамп и стала приносить домой дорогие подарки.

– Откуда?

– Альгис подарил, я продавщицу подменяла. Премия, своего рода.

Видимо, Света успешно подменяла сменщицу, потому что подарки приносились часто и становились все дороже. Как-то она приехала совсем уж поздно, навеселе и с початой бутылкой «Амаретто» в красивых руках.

– Привет, Олежка! Ну не ругайся. Немножко посидели у Альгиса со всеми ларечными.

Олег молчал. Он занимался сыном и домом. А потом его жена не пришла ночевать, «останусь у подружки, ей одной страшно». Олег задумался: «И что дальше?»

– Я ухожу к Альгису. Майка заберу.

И все. Тихо, без скандала. И снова Олег терпел. Он даже ждал жену, думал, что вернется. Но Светка, вкусившая прелести беспечной и богатой жизни, возвращаться и не думала. Она прожила с прибалтом, так звал его Олег, около пяти лет и сбежала от этого занудливого импотента в никуда. Потом у нее был какой-то Дима, шестерка из бандитов, отнимавший на рынке у бабушек игрушки для Майка, потом кто-то еще из крутых смотрящих. Она хотела вернуться к Олегу, но ей доложили, что в его жизни появилась женщина. Не временная, с ребенком, уже не девчонка, и у них все серьезно.

***

Марина ехала домой и анализировала ситуацию. «И что я вообще взъелась? Что завелась? Женатый мужик. Ну нравится, и что? Ты, Марина, если помнишь, беременна, вот и думай о ребенке. С пузом, а все о кобелях мечтаешь… Срок, конечно, небольшой, живота не видно. Скорей бы родить уже! Хоть заботы появятся…».

Она терпела, как могла. Вовчик становился все невыносимее, много пил и часто проигрывал в карты. Ладно бы, ушел. Ведь нет, болтался туда-сюда. К тому времени книготорговый куст был расформирован, отдан в частные руки и благополучно развален владелицей-неумехой, поэтому Марина устроилась работать в коммерческий магазин продавцом. Десять лет она жила в сплоченном сплетнями коллективе, а сейчас каждый устраивался, кто как мог. Основная часть девчонок разбрелась по коммерческим книжным магазинам и канцтоварам. Кто ушел в игрушки, а кто и селедкой торговать. Такие вот повороты, от Дюмы до сумы… Зарплата в «комке» позволяла Марине неплохо содержать дочь и приодеть себя, дома всегда были импортные продукты и, разумеется, тот самый спирт «Рояль», который лился и пился в бессчетном количестве. Марина обрастала новыми знакомствами формата девяностых.

***

Магазин «Альянс» относился к ООО «Луч» и был самым первым коммерческим магазином Северогорска. Предприимчивая Мила Мишер стала в городе единственной крутой бизнес-леди. Коммерческая точка состояла из трех секций – одежды и мелочевки, отдела аппаратуры и секции, где выставлялись дорогой алкоголь, фирменная кондитерка, манерное женское белье – в общем, стильные штучки. Марине досталась одежда и мелочевка. За прилавком «штучек» стояла Иришка, самая крутая девушка Северогорска. Она так считала. И вела себя соответственно. Вещи носила – только «фирму», косметику покупала у спекулянтов, белье носила исключительно комплектами, шелковое, кружевное, невесомое. Ириша была очень худенькой, среднего роста, с огромными глазищами, правильными чертами лица и пухлыми, четко очерченными губами. Она не знакомилась с мужчиной, если тот ездил не на иномарке. Заграничные машины были редкостью, а Ириша хотела выйти замуж за богатого. Но, как правило, если мужчина имел хорошую машину, в ней он уже возил хорошую женщину. Поэтому Ириша изо всех сил пыталась кого-нибудь отбить. Марину она считала простушкой, беспородной кобылкой. Не дворнягой, но и без родословной. Иришкины надменность и высокомерие очень раздражали Маринку. Но они мило общались. Делали вид. Мужчины у Иришки долго не задерживались. Им ясно, что надо было от красивой, ухоженной девочки. Они велись на красивую обертку, но, развернув конфетку, понимали, что пустышка. Нет, конечно, Ириша глупой не была, но не было в ней чего-то такого, что заставило бы мужчину надолго закинуть к ней чемодан.

– Ну почему мне так не везет?

– Потому что ты мужиков реально грузишь.

– Что значит гружу? Надо же не просто: «привет – выпил – в койку – чао»! А поговорить?

– Вот-вот. Мужикам-то? Поговорить? Наивная! Твой вон алкаш-рекламщик водит тебя за нос: и с женой не разводится, и тебя обещаниями кормит, врет вам обеим, а вы уши развесили.

– Я его люблю.

– Ты «Ниссан» его любишь, штаны «Версаче» и «Фаренгейт».

– И что? Все вместе создает образ мужчины моей мечты.

– Надо не образ создавать, а семью.

– Да-а… ты вон уже второй раз замужем, как ни странно, и ребенок есть, а я до сих пор в поиске.

«Кто тебя, зануду такую, возьмет? И почему это, как ни странно? Вот сучка! Не может не зацепить, цаца…»

– Ира, мужчины любят простых и веселых. Если и поговорить, то не о замужестве. А то он еще в душ идет, а ты уже свадебное платье заказываешь.

Ириша не обижалась.

– Здесь я точно замуж не выйду. Я тебе, Мара, обещаю, я буду жить за границей.

Иришка звала Марину Марой. На западный манер. Мариша не обижалась – во всяком случае, необычно.

Ира неплохо знала французский. Через двенадцать лет, похоронив мать, отца и болонку Жужу, она через сайт знакомств завела переписку с богатым престарелым французом. И, таки, вышла за него замуж. Уехала во Францию, но детьми не обзавелась. Видимо, так долго ждала финансового благополучия, что стало жаль тратить время на пустяки. Хотя, у нее были проблемы со здоровьем, может, просто не смогла. Годы ее учебы как раз пришлись на чернобыльскую трагедию. Что ж, она и не ставила перед собой цель полюбить, а программу максимум Ириша выполнила. Вышла замуж за иностранца.

Кроме горького пьяницы и женатика, рекламщика Стаса, Иришке очень нравился Олег Калугин. Он сдавал в Милочкин магазин тайваньскую косметику и какую-то совсем мелкую мелочь – на мелочевке самый большой «выхлоп», и хоть иномарки у него не было, но все же Олег создавал впечатление эксклюзивного мужчины, не человека толпы. Олег был с обеими девчонками равно вежлив. Ирочка же вся изъерзалась.

– Мара, ну как мне его развести на отношения?

– Тебе труда не составит, напрягись.

«Везде этот Калугин. В книжном маячил, теперь здесь».

– А ты знаешь, что они со Светкой развелись? – Ириша смаковала главную новость Северогорска.

– Да ладно! Давно?

– Ну да, больше года.

– Достанется опять какой-нибудь бэ. Классный он парень, скажи?

– Скажу… – вздыхала Иришка.

***

То лето было очень жарким. Марина взяла отпуск, чтобы пару недель провести с родителями на даче – какой-никакой свежий воздух, клубника и прочие полезные детские радости. Она собрала вещи, уложила их в сумку и стала собирать Машку. Дело было к вечеру, Марина никого не ждала, поэтому звонок в дверь ее немного удивил.