Довольно странная версия, - пожала плечами Дашка.
Она кажется такой лишь потому, что другие выглядят как-то монументальней что ли, - ответил Вадим. - Конечно, на фоне крупных сумм пятно на лепнине вроде пустяк, но ты же, наверно, читаешь сводки происшествий. И уж если могут убить из-за бутылки водки. Между прочим, в деле есть ещё одна интересная деталь. Водитель, подвозивший Сосновскую, запомнил, что у неё была с собой дамская сумочка. В квартире её не нашли.
Наверняка в сумочке были деньги, которыми она собиралась расплатиться с рабочими, - бегло заметила Дашка, записывая что-то в блокнот.
Что это ты там строчишь? - настороженно поинтересовался Вадим.
А, это? Боюсь забыть что-то важное, - глубоко вздохнув, Дашка выпалила, - я могу помочь тебе с расследованием. Честное слово, не подведу. Вот увидишь, я смогу быть полезной.
"Да уж, раскручивает она лихо. Почти как настоящий следователь, только без нажима. И у неё получается. Даром, что ещё студентка. Логика железная, и хватка, похоже, из того же материала. Я и не заметил, как столько всего ей выложил. Может, она владеет какими-то тайными знаниями?" - думал Вадим. Он вдруг посмотрел на Дашку уже совсем другими глазами - не как на симпатичную девчонку, а как на возможного делового партнера. Но тут же отмел эту мысль. Какое право он имеет втягивать в такие опасные игры этого ребенка?
Спасибо, конечно, Дашенька, - сказал Вадим как можно мягче, - но ты вряд ли представляешь себе, насколько это опасно. И у меня к тебе просьба, как бы тебе не хотелось что-то предпринять, обещай сначала посоветоваться со мной. Не надо делать такие по-детски невинные глаза. Я вижу, что ты рвешься в бой. Хочешь бороться за справедливость и красиво наказывать зло...
Разве в этом есть что-то плохое? - насмешливо спросила Дашка.
Нет, но здесь все очень зыбко. Обещаю, что если мне понадобится твоя помощь, не связанная с огромным риском, я сразу тебя разыщу. Идет?
Нет, отступать она не собиралась. Вадим сказал, что боится, как бы с ней чего не случилось. Но уж это её дело! Интересно, что бы он делал на Дашкином месте? Что, если бы его друг попал в беду? Конечно, она не могла пока этого сказать. Но если обстоятельства вынудят, придется, как говорится, раскрыть свои карты.
Она ещё раз внимательно просмотрела свои записи. С кого начать? Подумав, Дашка решила, что лучше всего сначала наведаться к Дмитрию Петровичу Савинкову. Заодно, хотя бы издалека, взглянуть на злосчастную квартиру. Вдруг снова повезет? Дашка уселась перед зеркалом, с помощью геля прилизала свои непослушные кудри, обвела большие глаза сплошной жирной линией, зрительно уменьшив их. И стала непохожа сама на себя. Даже собака испуганно попятилась при виде преобразившейся хозяйки. "Нормально!" оценила Дашка и отправилась в гости к Дмитрию Петровичу.
Кто там? - ворчливо спросил голос из-за двери, оклеенной коричневым дерматином.
Я новая работница ЖЭКа, Дмитрий Петрович, - звонко отрекомендовалась Дашка.
Сначала дверь открылась на ширину, позволяемую короткой цепочкой. В образовавшееся отверстие показалось лицо соседа мадам Сосновской. Именно таким и представляла его себе Дашка. Впалые щеки, заросшие седой щетиной, хитрые водянистые глазки, редкие волосы хитроумно маскировали лысину. После выслушанной вчера истории Дашка не сомневалась, что Дмитрий Петрович очень огорчился бы, узнай он, что она вовсе не из ЖЭКа. Через секунду цепочка была снята, и Дмитрий Петрович, пропустил девушку в квартиру.
Дашкиному взору предстало скромное пристанище человека, живущего исключительно воспоминаниями прошлого и борьбой за его идеалы. Шаткие этажерки, забитые пожелтевшими газетами и журналами, сервант с глиняной посудой и двумя керосиновыми лампами наверху, узкие приземистые диванчики, в углу запылившаяся швейная машинка "Зингер".
- Так значит Вы из ЖЭКа? Новенькая? - пытливо спросил Дмитрий Петрович.
Да, я из строительного института. Прохожу здесь преддипломную практику.
Практикантка? - пенсионер обиженно вздохнул. - Что ж, набирайтесь опыта, как посылать честных людей куда подальше...
Ну, что Вы, Дмитрий Петрович, мы хотим ещё раз разобраться в Вашем вопросе, - ответила Дашка. - Чтобы все было, так сказать, по справедливости.
Видимо, последние слова стали бальзамом для души Дмитрия Петровича, потому что после них он, заговорил хотя и все ещё ворчливо, но уже добродушней.
А я-то думал, что опять пришлют эту улыбчивую... ну, Вы её должны знать, как же её звать...
Людмила Владимировна? - спросила Дашка наобум.
Нет, вспомнил, та вроде говорила, что её зовут Анна Михайловна.
А, ну конечно! Они с Людмилой Владимировной у нас две главные хохотушки.
Вот я и говорю: эта Ваша хохотушка даже толком не соизволила взглянуть на то, что богатейка сделала с моей квартирой. Про шум я уж молчу, шум перетерпим как-нибудь. А вот то, что весь потолок в трещинах и в пятнах... Где я денег возьму, чтобы все исправить? Или так мне и доживать свой век в этой разрухе?..
Правда, ужасное пятно. Всю лепнину испортило, - сочувственно покачала головой Дашка, записывая что-то в блокнот. - А капитальные стены при ремонте трогали?
Не трогали, а ломали, крушили, в общем, чистое землетрясение.
И что, те, кто до меня приходил из ЖЭКа, не приняли никаких мер?
Да им-то что? Они же в нашем доме не живут, их стены не развалятся. Правда, когда один жилец решил тут батареи поменять, они сразу подняли крик: перепланировка! А этой - хоть все стены переломай. Заплатила моя соседка им, я думаю, немало.
Дашка стыдливо потупила глаза. Разве может честная, принципиальная студентка спокойно слышать, что её наставники берут взятки? Пора было поворачивать разговор в другое русло.
А что же это за соседка у Вас, Дмитрий Петрович, если не секрет? Я-то здесь ещё никого не знаю. С Вами первым познакомилась...
Эх, милая девушка, какой там секрет! Раньше про таких, как она, говорили - акула капитализма, а теперь - новая русская. Только навряд ли Вы с ней когда-нибудь познакомитесь.
Глазки пенсионера задорно блеснули. Дашка почувствовала, что близка к цели. Оставалось всего пару раз тряхнуть ветку, и созревший плод будет у неё в руках!
А что она настолько важная, эта мадам, что к ней не пробиться через толпу телохранителей? - Дашка плавно перешла на тон, которым разговаривают с добрыми старыми знакомыми.
Эффект последовал незамедлительно.
Может, чайку хотите? Как Вас зовут? Ольгой? Хотите чайку, Оля?
В это время на улице громко завыла сигнализация, и щеки пенсионера покрылись пятнами румянца.
Вот зараза какая! Каждые пять минут его драндулет воет, - прошептал Савинков злым шепотом.
Успокоился он только через пару минут. Руки перестали дрожать, лихорадочный румянец исчез.
Может, Вы и не станете такой, как Ваши струдницы-хохотушки, - сказал Дмитрий Петрович как бы про себя, разливая чай. - Тут ко мне на днях один журналист приходил, - продолжил он. - Я ведь почему сказал, что Вы с соседкой моей уже не встретитесь. Убили её недавно. И вот, значит, журналистское расследование, или, как это у них там называется. Парень все выспрашивал, не видел ли и не слышал ли я чего. А я сказал: напишите в своей газете, как эти новые русские, что хотят, то и творят, и ни до кого им дела нет. Смотрите, говорю...
Дмитрий Петрович рассказал, как Вадим не захотел слушать его сетований, а все приставал с одними и теми же вопросами.
Ну, зачем мне рассказывать такому нахалу, что я видел, что слышал и вообще что был неподалеку...
От чего?.. - Дашка еле сдержалась, чтобы не вцепиться руками в стол.
От места преступления, - впалые щеки Дмитрия Петровича снова покрыл нервный румянец.
Пенсионер уже не мог остановиться и рассказывал Дашке та-а-кое.
У соседки есть племянничек, красавчик, как из телевизора. Он часто заходил к ней сюда, наверно, уже примерялся к её квартирке. Пару раз они орали друг на друга так, что стены тряслись. Прямо хоть из квартиры не выходи: такой мат-перемат стоял, что аж мне неудобно было. А в тот самый день пошел я (Савинков на миг замялся, но тут же продолжил) помойное ведро выносить. Вдруг вижу: из соседкиной квартиры стрелой вылетает племянник. Мне это сразу как-то странно показалось. Я решил посмотреть, что же дальше-то будет? Через несколько минут, в квартиру поднялся другой парень, этого я не знаю. Позвонил, позвал соседку, толкнул дверь и вошел. А потом вылетел оттуда, как ошпаренный. Вот, чудеса, думаю. Тут пришли рабочие, которые ремонт делали, а скоро и милиция приехала.
