Шона ждала меня в дверях. Когда мы вернулись в гостиную, я сказал:

– Не возражаешь, если я выпью?

Она пожала плечами:

– Наливай что хочешь.

Я нацедил себе на два пальца бурбона.

– Выпьешь со мной?

Шона покачала головой.

Мы уселись на диван.

– Когда Линда вернется?

– Если б я знала, – сказала Шона, и мне не понравилось, как она это произнесла.

– Черт, – пробормотал я.

– Это всего лишь временная размолвка, Бек. Ты же знаешь, я люблю Линду.

– Черт, – повторил я.

В прошлом году Линда и Шона расстались на два месяца. Плохо было всем. Особенно Марку.

– Я не собираюсь уходить или разводиться.

– А что тогда?

– Да все то же самое. У меня слишком светская работа. Я постоянно окружена очаровательными, интересными людьми. Ничего нового, верно? Я давно работаю моделью. Линда же вбила себе в голову, будто я верчу хвостом.

– А ты и вертишь, – подтвердил я.

– Пусть так. Но ведь в этом тоже нет ничего нового?

Я не ответил.

– После работы я всегда возвращаюсь к Линде.

– И никогда не задерживаешься с кем-нибудь по пути?

– Если и да, то это лишь эпизод, ты же знаешь. Я как птица – «не могу петь в клетке, только на воле, на ветке».

– Сплошные метафоры, – заметил я.

– Зато в рифму.

Мы помолчали. Я попивал бурбон.

– Бек?

– Что?

– Что-то случилось?

– Почему ты так решила?

Шона молча смотрела мне в глаза и ждала ответа.

Я подумал о приписке «Не говори никому» в конце сообщения. Если его действительно прислала Элизабет, во что я еще не верил, она должна была предположить – я могу все рассказать Шоне. Линде, возможно, нет. А Шоне? Я говорил ей все. Элизабет бы наверняка разрешила.

– У меня есть подозрение, – с трудом выговорил я, – что Элизабет жива.

Шона не отвела взгляда.

– И сбежала с Элвисом Пресли, да? – хмыкнула она, однако, увидев мое лицо, потребовала: – Объясни.

Я объяснил. Рассказал все: о сообщении, об Интернете и уличной камере, о появлении Элизабет на экране моего монитора. Шона не сводила с меня глаз и ни разу не перебила мой монолог. Даже головой не кивала. Когда я закончил, она аккуратно достала из пачки сигарету и сунула в рот. Шона бросила курить много лет назад, но до сих пор держала сигареты под рукой. Покрутила «канцерогенную палочку» в руке, глядя на нее так, будто никогда не видела ничего подобного прежде. Я прямо почувствовал, как бешено крутятся ее мозги. Наконец Шона произнесла:

– Итак, завтра в половине девятого вечера ты должен получить следующее сообщение.

Я кивнул.

– Значит, будем ждать.

– Ты даже не скажешь, что я свихнулся?

Шона пожала плечами:

– Пока нет.

– Почему?

– Можно найти несколько объяснений твоей истории.

– Одним из которых будет шизофрения.

– Не спорю, оснований для такого предположения достаточно. Только зачем же первым делом подозревать худшее? Предположим, что все случившееся – правда. Предположим, что ты действительно видел то, что видел, и Элизабет на самом деле жива. Если мы не правы, то это скоро выяснится. Если же правы… – Она нахмурилась и потрясла головой. – Господи, хоть бы мы были правы.

Я улыбнулся.

– Ты знаешь, как я тебя люблю?

– Знаю, – сказала Шона. – Меня все любят.

Вернувшись домой, я налил себе последний на сегодня стаканчик. Сделал большой глоток и с наслаждением почувствовал, как согревающая жидкость потекла к месту своего назначения. Да, я пью. Только я не пьяница. Это не одно и то же. Как врач, я понимаю, что игры с алкоголем так же небезопасны, как флирт с дочкой гангстера-мордоворота. Но флирт не всегда приводит к свадьбе, это знают все.

Хлоя подскочила ко мне с обычным своим выражением на морде, которое можно было перевести как «поесть-погулять, поесть-погулять!». Собаки удивительно постоянны в своих требованиях. Я покормил ее и вывел на улицу. Свежий воздух приятно холодил, хотя голова по-прежнему оставалась затуманенной. Честно говоря, не люблю гулять, это, по-моему, на редкость скучное занятие. Однако мне нравилось наблюдать за Хлоей. Смешно – сколько собаки получают удовольствия от такой простой процедуры. Приятно было доставить ей радость.

Дома я тихонько прошел в свою спальню. Хлоя следовала за мной. Дед спал, дрыхла и его новая сиделка. Она храпела с присвистом, как мультяшные герои. Я включил компьютер и задумался: почему шериф Лоуэлл не перезвонил? Позвонить ему, что ли? Вообще-то, время близится к двенадцати… Ничего, не помрет.

Я поднял трубку и набрал номер. У Лоуэлла сотовый телефон – если он хочет спать по ночам, то может просто отключить сигнал, не так ли?

Шериф снял трубку после третьего звонка:

– Доктор Бек?

Голос напряженный. Кроме того, я уже больше не «док».

– Почему вы не перезвонили?

– Уже поздно, – ответил он. – Я собирался перехватить вас утром.

– В чем там дело, с Сарой Гудхарт?

– Завтра.

– Что, простите?

– Уже поздно, доктор Бек. Мой рабочий день окончен. И я не хочу говорить об этом по телефону.

– А вы можете хотя бы объяснить…

– Вы будете в клинике утром?

– Да.

– Я позвоню.

Лоуэлл вежливо, но сухо пожелал мне спокойной ночи и отключился. Я уставился на телефонную трубку, гадая: что бы это могло значить?

Заснуть, разумеется, не удалось. Я провел бо́льшую часть ночи в Сети, просматривая уличные камеры и надеясь наткнуться на нужную. Искал, так сказать, виртуальную иголку в стоге высокотехнологичного сена.

Бросил наконец это бесполезное занятие и нырнул под одеяло. Профессия врача приучила меня быть терпеливым. Иногда я назначаю своим маленьким пациентам исследования, которые длятся почти всю жизнь, если не дольше, и прошу родителей подождать результатов. И ведь ждут, выбора у них нет. Теперь я сам попал в подобную ситуацию. В данный момент у меня слишком много догадок. Завтра я подключусь к сайту Bigfoot под именем Бэт Стрит и с паролем «Тинейджер» и, возможно, узнаю что-то новое.

Какое-то время я лежал, уставившись в потолок. Потом глянул вправо, туда, где раньше спала Элизабет. Я всегда засыпал первым и перед сном любил смотреть, как она читает. Ее лицо в профиль, полностью сосредоточенное на книге, было последним, что я видел перед тем, как провалиться в сон.

Я перевернулся на другой бок.

В четыре часа утра Ларри Гэндл взглянул на экран поверх головы Эрика Ву. Эрик, будучи на редкость дисциплинированным служащим, сидел перед компьютером, хотя его лицо от усталости уже сравнялось цветом с выбеленными волосами.

– Итак? – вопросительно произнес Гэндл.

Ву стянул с головы неизменные наушники и сложил похожие на глыбы мрамора руки на груди.

– Странная штука.

– Объясни.

– Доктор Бек почти никогда не сохранял сообщений. Разве только что-то, касавшееся пациентов. И ничего личного. А за последние два дня он получил и запомнил два загадочных послания.

Не оборачиваясь, Эрик протянул через громадное плечо пару распечаток. Ларри проглядел их и нахмурился:

– Что это значит?

– Понятия не имею.

Гэндл прочел сообщение, гласившее, что надо кликнуть по какой-то ссылке в «час поцелуя». В компьютерах он ничего не понимал и, честно говоря, не собирался понимать и дальше. Глаза Гэндла переметнулись на верх страницы, где была напечатана тема.

«Э. П. + Д. Б.» и куча каких-то линий.

Так, Д. Б. – это, наверное, Дэвид Бек. А Э. П…

Ларри как пыльным мешком стукнуло. Он медленно протянул листок Ву.

– Кто это прислал?

– Не знаю.

– Выясни.

– Нереально.

– Почему?

– Отправитель использовал анонимный почтовый ящик.

Ву говорил размеренным, безжизненным тоном. Тем же тоном он обсуждал и прогноз погоды, и способы пыток очередной жертвы.

– Не стану вдаваться в компьютерный жаргон, просто поверьте – отследить адрес невозможно.