Жил-был добрый царь Матвей; Жил с царицею своей

Он в согласье много лет; А детей все нет как нет.

Раз царица на лугу, На зеленом берегу

Ручейка была одна; Горько плакала она.

Вдруг, глядит, ползет к ней рак; Он сказал царице так:

"Мне тебя, царица, жаль; Но забудь свою печаль;

Понесешь ты в эту ночь: У тебя родится дочь".

"Благодарствуй, добрый рак; Не ждала тебя никак…"

Но уж рак уполз в ручей, Не слыхав ее речей.

Он, конечно, был пророк; Что сказал - сбылося в срок:

Дочь царица родила. Дочь прекрасна так была,

Что ни в сказке рассказать, Ни пером не описать.

Вот царем Матвеем пир Знатный дан на целый мир;

И на пир веселый тот Царь одиннадцать зовет

Чародеек молодых; Было ж всех двенадцать их;

Но двенадцатой одной, Хромоногой, старой, злой,

Царь на праздник не позвал. Отчего ж так оплошал

Наш разумный царь Матвей? Было то обидно ей.

Так, но есть причина тут: У царя двенадцать блюд

Драгоценных, золотых Было в царских кладовых;

Приготовили обед; А двенадцатого нет

(Кем украдено оно, Знать об этом не дано).

"Что ж тут делать? - царь сказал. - Так и быть!" И не послал

Он на пир старухи звать. Собралися пировать

Гости, званные царем; Пили, ели, а потом,

Хлебосольного царя За прием благодаря,

Стали дочь его дарить: "Будешь в золоте ходить;

Будешь чудо красоты; Будешь всем на радость ты

Благонравна и тиха; Дам красавца жениха

Я тебе, мое дитя; Жизнь твоя пройдет шутя

Меж знакомых и родных…" Словом, десять молодых

Чародеек, одарив Так дитя наперерыв,

Удалились; в свой черед И последняя идет;

Но еще она сказать Не успела слова - глядь!

А незваная стоит Над царевной и ворчит:

"На пиру я не была, Но подарок принесла:

На шестнадцатом году Повстречаешь ты беду;

В этом возрасте своем Руку ты веретеном

Оцарапаешь, мой свет, И умрешь во цвете лет!"

Проворчавши так, тотчас Ведьма скрылася из глаз;

Но оставшаяся там Речь домолвила:

"Не дам Без пути ругаться ей Над царевною моей;

Будет то не смерть, а сон; Триста лет продлится он;

Срок назначенный пройдет, И царевна оживет;

Будет долго в свете жить; Будут внуки веселить

Вместе с нею мать, отца До земного их конца".

Скрылась гостья. Царь грустит; Он не ест, не пьет, не спит:

Как от смерти дочь спасти? И, беду чтоб отвести,

Он дает такой указ: "Запрещается от нас

В нашем царстве сеять лен, Прясть, сучить, чтоб веретен

Духу не было в домах; Чтоб скорей как можно прях

Всех из царства выслать вон". Царь, издав такой закон,

Начал пить, и есть, и спать, Начал жить да поживать,

Как дотоле, без забот. Дни проходят; дочь растет;

Расцвела, как майский цвет; Вот уж ей пятнадцать лет…

Что-то, что-то будет с ней! Раз с царицею своей

Царь отправился гулять; Но с собой царевну взять

Не случилось им; она Вдруг соскучилась одна

В душной горнице сидеть И на свет в окно глядеть.

"Дай, - сказала наконец, - Осмотрю я наш дворец".

По дворцу она пошла: Пышных комнат нет числа;

Всем любуется она; Вот, глядит, отворена

Дверь в покой; в покое том Вьется лестница винтом

Вкруг столба; по ступеням Всходит вверх и видит - там

Старушоночка сидит; Гребень под носом торчит;

Старушоночка прядет И за пряжею поет:

"Веретенце, не ленись; Пряжа тонкая, не рвись;

Скоро будет в добрый час Гостья жданная у нас".

Гостья жданная вошла; Пряха молча подала

В руки ей веретено; Та взяла, и вмиг оно

Укололо руку ей… Все исчезло из очей;

На нее находит сон; Вместе с ней объемлет он

Весь огромный царский дом; Все утихнуло кругом;

Возвращаясь во дворец, На крыльце ее отец

Пошатнулся, и зевнул, И с царицею заснул;

Свита вся за ними спит; Стража царская стоит

Под ружьем в глубоком сне, И на спящем спит коне

Перед ней хорунжий сам; Неподвижно по стенам

Мухи сонные сидят; У ворот собаки спят;

В стойлах, головы склонив, Пышны гривы опустив,

Кони корму не едят, Кони сном глубоким спят;

Повар спит перед огнем; И огонь, объятый сном,

Не пылает, не горит, Сонным пламенем стоит;

И не тронется над ним, Свившись клубом, сонный дым;

И окрестность со дворцом Вся объята мертвым сном;

И покрыл окрестность бор; Из терновника забор

Дикий бор тот окружил; Он навек загородил

К дому царскому пути: Долго, долго не найти

Никому туда следа - И приблизиться беда!

Птица там не пролетит, Близко зверь не пробежит,

Даже облака небес На дремучий, темный лес

Не навеет ветерок. Вот уж полный век протек;

Словно не жил царь Матвей - Так из памяти людей

Он изгладился давно; Знали только то одно,

Что средь бора дом стоит, Что царевна в доме спит,

Что проспать ей триста лет, Что теперь к ней следу нет.

Много было смельчаков (По сказанью стариков),

В лес брались они сходить, Чтоб царевну разбудить;

Даже бились об заклад И ходили - но назад

Не пришел никто. С тех пор В неприступный, страшный бор

Ни старик, ни молодой За царевной ни ногой.

Время ж все текло, текло; Вот и триста лет прошло.

Что ж случилося? В один День весенний царский сын,

Забавляясь ловлей, там По долинам, по полям

С свитой ловчих разъезжал. Вот от свиты он отстал;

И у бора вдруг один Очутился царский сын.

Бор, он видит, темен, дик. С ним встречается старик.

С стариком он в разговор: "Расскажи про этот бор

Мне, старинушка честной!" Покачавши головой,

Все старик тут рассказал, Что от дедов он слыхал

О чудесном боре том: Как богатый царский дом

В нем давным-давно стоит, Как царевна в доме спит,

Как ее чудесен сон, Как три века длится он,

Как во сне царевна ждет, Что спаситель к ней придет;

Как опасны в лес пути, Как пыталася дойти

До царевны молодежь, Как со всяким то ж да то ж

Приключалось: попадал В лес, да там и погибал.

Был детина удалой Царский сын; от сказки той

Вспыхнул он, как от огня; Шпоры втиснул он в коня;

Прянул конь от острых шпор И стрелой помчался в бор,

И в одно мгновенье там. Что ж явилося очам

Сына царского? Забор, Ограждавший темный бор,

Не терновник уж густой, Но кустарник молодой;

Блещут розы по кустам; Перед витязем он сам

Расступился, как живой; В лес въезжает витязь мой:

Все свежо, красно пред ним; По цветочкам молодым

Пляшут, блещут мотыльки; Светлой змейкой ручейки

Вьются, пенятся, журчат; Птицы прыгают, шумят

В густоте ветвей живых; Лес душист, прохладен, тих,

И ничто не страшно в нем. Едет гладким он путем

Час, другой; вот наконец Перед ним стоит дворец,

Зданье - чудо старины; Ворота отворены;

В ворота въезжает он; На дворе встречает он

Тьму людей, и каждый спит: Тот как вкопанный сидит;

Тот не двигаясь идет; Тот стоит, раскрывши рот,

Сном пресекся разговор, И в устах молчит с тех пор

Недоконченная речь; Тот, вздремав, когда-то лечь

Собрался, но не успел: Сон волшебный овладел

Прежде сна простого им; И, три века недвижим,

Не стоит он, не лежит И, упасть готовый, спит.

Изумлен и поражен Царский сын. Проходит он

Между сонными к дворцу; Приближается к крыльцу:

По широким ступеням Хочет вверх идти; но там

На ступенях царь лежит И с царицей вместе спит.

Путь наверх загорожен. "Как же быть? - подумал он. -

Где пробраться во дворец?" Но решился наконец,

И, молитву сотворя, Он шагнул через царя.