Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Когда мы покидали деревню, слышали позади автоматные очереди, голоса людей и собачий лай. Близкое дыхание погони всю ночь преследовало нас. А с наступлением рассвета над лесом все чаще стали появляться вражеские самолеты. Заслышав их гул, мы опрометью бросались под самое рослое дерево и укрывались под его кроной. У одного из лесных великанов решили зарыть в землю все, что мешало двигаться: планшеты, переговорные таблицы, карты. Оставили только личные документы, оружие, по одной карте и компасы.

К полудню преследование, кажется, прекратилось. Наступила непривычная тишина. Над головой голубело чистое, озаренное солнцем небо.

Мы совершенно выбились из сил, нервное напряжение дошло до предела. Хотелось броситься на любую кочку и, ни о чем не думая, заснуть...

Едва переставляя ноги, направились к небольшому заросшему кустарником холмику. Невдалеке вдруг послышалось рычание собак. Видимо, после короткого привала враг снова ринулся по нашему следу. Близкая опасность заставила нас мобилизовать последние силы и преодолеть еще метров пятьсот. Окончательно измотанные, мы выбрались на небольшой - метров пять в диаметре - островок и приготовились к бою. Распределили секторы наблюдения, договорились о строгой экономии патронов. \12\

То, что произошло дальше, осталось до сих пор для меня загадкой. Метрах в трехстах от нас началась сильная перестрелка. Минут двадцать захлебывались автоматы и хлестко звучали винтовочные выстрелы. Порой над нами свистели пули, падали с деревьев сбитые ветки, и все-таки огонь велся явно наугад. Видимо, фашисты потеряли наш след и в бессильной ярости палили куда попало.

Стрельба смолкла так же внезапно, как и началась. И мы, разомлев под утренними лучами солнца, незаметно для себя уснули. Спать, правда, пришлось недолго - нас разбудил нудный гул самолета. Трехмоторный "Юнкерс-52" кружил над нами на высоте 50-70 метров, переваливаясь с крыла на крыло, выписывал виражи. Прижавшись к земле, мы следили за ним минут сорок. Как только он улетел, снова побрели на восток.

К вечеру вышли на опушку леса, чтобы уточнить свое местонахождение и прикинуть, далеко ли до Западной Двины. Реку мы намеревались форсировать этой же ночью. Метрах в ста от нас сиротливо темнела избушка с подворьем. Сколько мы ни наблюдали, вражеских солдат около нее не заметили. На крыльце ненадолго появлялся лишь сгорбленный старик да выходила за водой девчушка лет пятнадцати.

Когда сумерки сгустились, мы осторожно подошли к хате. Работавшая во дворе девушка, увидев странно одетых, забрызганных грязью людей, сначала испугалась, но, услышав русскую речь, успокоилась. Понять ее было трудно, поскольку говорила она только по-польски. К счастью, старик объяснялся по-нашему довольно сносно. От него мы узнали, что дном в хуторе побывали полицаи и предупредили о возможном появлении трех советских летчиков. За укрывательство они грозили расстрелом. За поимку русских обещали вознаграждение.

Старик посоветовал пожить у него дня два, пока уляжется тревога. Но мы решили этой же ночью переправиться через Западную Двину. Ведь пока нас разыскивала только полиция, а потом фашисты могли послать и воинское подразделение для прочесывания леса и наблюдения за берегом реки.

До Западной Двины оставалось пройти не более трех километров. Поблагодарив старого крестьянина за информацию, мы зашагали в непроглядную темень. Шли чуть \13\ ли не ощупью - сначала по указанным нам тропинкам, затем по бездорожью, ориентируясь по компасу.

Вскоре набрели на другой хутор. Здесь в первом же доме нам тоже посчастливилось встретить честных и гостеприимных людей.

Молодой мужчина, пока жена его готовила для нас ужин, рассказал, что у них тоже побывали полицаи и предупредили о появлении летчиков. Узнав о нашем намерении сегодня же переправиться через реку, он сокрушенно заметил:

- До Двины, почитай, верст пять будет. И дорога скверная. Без проводника вам никак не обойтись.

Подумав немного, он виновато взглянул на жену, двух малых детей, решительно встал из-за стола и сказал:

- Придется помочь. Не пропадать же вам тут.

После ужина мы двинулись в путь. Шли молча, осторожно ступая по росистой траве. Вскоре впереди черненым серебром блеснула гладь реки. Но мы так выбились из сил, что о переправе и думать было нечего.

- Тут неподалеку дюже добрый мужик живет, - сказал проводник, заметив нашу усталость. - У него смело можно остановиться на отдых. Первым председателем сельсовета был. Да и речку он хорошо знает: рыбак заядлый.

Но наш знакомый тут же оговорился, что прямо к этому мужику идти нельзя. К нему иногда наведывается дальний родственник, который служит в полиции. Лучше всего переночевать в сарае, что стоит на отшибе.

Уговаривать нас не пришлось. Минут через десять мы уже были в сарае и дышали пряным ароматом сена. Пожелав нам удачи, наш проводник заспешил домой.

Через некоторое время я попросил Игоря сходить к "дюже доброму мужику" и, если позволит обстановка, поговорить с ним: сможет ли он помочь нам перебраться через Двину.

Копейкин вернулся минут через двадцать. Он доложил, что с хозяином переговорил, мужик показался ему вполне надежным. Его сообщение меня успокоило. Мы поднялись по лестнице на стог сена и улеглись спать.

Утром нас разбудил грохот автомашин. Через щель в стене я увидел, что по дороге двигалась большая колонна крытых брезентом грузовиков. Нам пришлось на всякий случай подготовить к бою весь свой "арсенал": два пистолета \14\ ТТ, наган и ручную гранату. Но автомашины в хуторе но остановились, и, когда они скрылись за поворотом, вновь наступила тишина. Мы достали карту и стали уточнять маршрут дальнейшего движения. Хотелось идти напрямую, чтобы максимально сократить путь, но этого нельзя было делать. Обстановка обязывала нас обходить города и крупные населенные пункты, держаться подальше от шоссейных и железных дорог.

Мы так увлеклись уточнением маршрута, что на какое-то время забыли, где находимся. Поэтому скрип дверей сарая показался нам резким и неожиданным. Кто-то стал подниматься по лестнице. На всякий случай взяли в руки пистолеты. Секунды напряженного ожидания, и над ворохом сена показалось добродушное лицо с небольшой бородкой.

- Он! - с облегчением выдохнул Игорь и первым сунул наган за пазуху.

Наш новый знакомый, которого звали Петром, извинился, что не мог прийти раньше: к нему заезжал дальний родственник - полицай. Потом пояснил обстановку. Оказывается, мы вовремя выбрались из болота. На выходах из него фашисты устроили несколько засад. Нас усиленно разыскивают. Полицаи из кожи лезут вон, чтобы получить вознаграждение.

- Вот что, Петре, - сказал я после короткого раздумья. - Мы тебе верим. Сумеешь нам помочь переправиться через реку?

Наступила томительная пауза. Петро молча теребил свою бородку. Потом, словно размышляя вслух, заговорил:

- Сегодня суббота. Немцы и полицаи в этот день больше отсиживаются по хатам, горилку глушат. А мне порыбачить бы не грех... Пойду-ка проверю свои снасти, а к вам жинку пришлю с харчами.

Часа через два после завтрака Петро снова появился. Он посоветовал нам переправляться через реку ночью на плоту. Полиция все еще ждет нас на выходе из болота.

Часов в двенадцать ночи наш проводник один сходил на берег и, вернувшись, сообщил, что кругом тихо. А в половине первого мы, прихватив с собой веревки, двинулись в путь. Дул пронизывающий осенний ветер. О берег, к которому вышли довольно быстро, с шумом плескались волны. Скатив в воду пять толстых бревен, заранее \15\ заготовленных Петром, мы крепко связали их. Плот получился неплохой.

- Возвращайтесь скорее, -сказал на прощание наш провожатый.-Буду ждать. И не я один...

Мы поблагодарили его и оттолкнулись тостами от берега. Плыли намеченным курсом к споим - первый успех на опасном и трудном пути. Учащенно билось сердце, нахлынули воспоминания. Ведь в ста пятидесяти километрах от Западной Двины находилась моя родная деревня. Там прошло-протопало босоногое детство. Там я учился и работал. Там живут, во всяком случае жили, мать и отчим, ставший мне дорогим и близким человеком.

3
{"b":"45931","o":1}