Наконец Сакра заговорил. Голос его звучал тихо-тихо, и в нем была мольба:

- Госпожа, я все понимаю, поверьте. Но прошу, дайте мне только одну ночь, прежде чем отнимете у нее жизнь. Или прежде чем вы отдадите такой приказ своим фрейлинам. - До того как она успела ответить, он продолжил: Думаю, Калами и императрица недооценили эту новую силу, которую сами же и привезли.

- Ну и что? - устало спросила Ананда. Рука Сакры скользнула по одеялу, и кончики его пальцев коснулись ее руки.

- Они забыли о том, что она - женщина со свободной волей, а не только могучая сила. Они обманули ее и скрыли от нее правду. Я уверен, как только она узнает об этом, все изменится.

Ананда взглянула на их переплетенные пальцы. Она хотела бы поверить Сакре, но она так устала и так боялась за Микеля... После того инцидента в зале Совета императрица может усилить заклятье. Она вообще может сделать с ним все что угодно. Ананда уже проглядела один замысел императрицы - не подпускать ее к лорду Пешеку. Может, она проглядела и что-то еще?

Она подняла голову и долго смотрела в глаза Сакры. Он предлагал ей надежду. Шанс, что не случится то, чего она всегда боялась. Что она не станет бессердечной и беспощадной. Почему же она не согласилась сразу? В глазах Сакры была тревога за свою госпожу и горячее желание узнать правду об этой новой колдунье. Но было и кое-что еще, какое-то желание или надежда, которую она не могла понять. Что с ним происходит? Этого Ананда не знала, и оттого ее сердце полнилось новой тревогой.

- И ты хочешь показать ей, как обстоят дела на самом деле?

- Если получится.

Ананда ухватилась за спинку кровати, как будто хотела разломить деревянную раму надвое. Она должна ему верить! Что бы она ни увидела в его глазах. Сакре нужно верить. Если она не будет доверять даже ему, она сойдет с ума.

- Хорошо. Одну ночь, но не больше. Если мы действительно собираемся участвовать в восстании, промедление недопустимо. И если ты не сможешь убедить ее...

Сакра склонил голову и прижал ладони к лицу, прежде чем она произнесла слова, тяжелым грузом лежащие у нее на сердце. Ананда посмотрела на Сакру молча и отчужденно. Нет, ничего не выйдет. He может выйти. Какие бы надежды ни питал Сакра, они были безосновательны. Калами и императрица слишком осторожны, чтобы привлечь на свою сторону силу, в которой они не уверены до конца. Если эта Бриджит еще не полностью в их власти, это не замедлит случиться, и тогда не останется никакой надежды. Разве что на внезапное выздоровление Микеля. Однако в глубине души Ананда была уверена, что, пока жива императрица, этого не произойдет.

И все же Ананда чувствовала себя в долгу перед Сакрой, который столько лет оберегал ее жизнь. Нужно дать ему шанс. Он все еще не поднимал головы, ожидая ее решения. Ананда вздохнула и коснулась его лба:

- Я знаю, ты сделаешь все возможное.

Сакра поднял голову. На его лице была печаль.

- Госпожа, вы были сильной столько лет. Умоляю, не падайте духом и сейчас. Если вы прикажете уничтожить человека из изавальтской знати, то станете воплощением всего, чего они боятся в хастинапурцах.

- Нет, этого я не хочу, - ответила Ананда. - Но я не хочу быть и одной из тех героических королев, которые гибнут за любовь и честь, не пошевелив и пальцем ради спасения своей жизни.

Эти слова зажгли искорку улыбки в глазах Сакры.

- Нет, это не в вашем стиле, - серьезно согласился он. Ананда мимолетно ответила на эту улыбку.

- Если это создание не удастся переубедить, то поток их планов станет неуправляем, - уже совершенно серьезно сказала она. - И я не стану ждать, пока он потопит меня или Микеля. Восстание Храбана - наш единственный шанс. При необходимости я попрошу отца поддержать его.

Сакра вздрогнул.

- Народ Изавальты никогда не признает вас законной правительницей, если вы получите трон в результате вторжения, - тихо произнес он. - До этого доводить нельзя.

- Что ж, - сказала Ананда вставая, - значит, мы должны быть уверены, что это не понадобится.

Глава 12

Солдат дворцовой стражи Сидор, сын Тадуи, внук Ладона, борясь со сном, нес караул у двери в маленькую чайную комнату. В коридоре царила кромешная тьма: сержант не оставил ему даже жаровни, сказав, что это поможет ему воспитать силу воли и дисциплинированность. Сидор намеревался с честью выдержать испытание до конца, однако в темноте мысли так и норовили ускользнуть к посторонним предметам. Особенно охотно они ускользали к домику возле казарм, где сейчас спала Манефа, жена Сидора. Через каких-нибудь пару часов он будет избавлен от своей тягостной обязанности, и тогда, пройдя по свежему снегу, он откроет дверь дома, возьмет своего сыночка из объятий Манефы и положит в колыбельку. Потом скользнет под одеяло рядом с женой, обхватит руками ее широкую талию и крепко прижмет к сердцу. Она улыбнется во сне, а потом... потом...

Высокий пронзительный звук прервал его мечты. Сидор рывком поднял голову, но звук уже исчез. Он потряс головой и напряг слух. Нет, ничего, просто пригрезилось. В этой тьме-тьмущей грезы - почти как сны. Сидор прислушался к звукам, доносившимся из комнаты. Вообще-то сержант говорил ему, кто там внутри, но имя было какое-то нездешнее, и оно тут же вылетело у него из головы. Да ему и ни к чему это знать. Все, что ему надо знать, так это что лорд-чародей приказал, чтобы никто не выходил из комнаты, пока лорд-чародей не вернется. Вот в чем состоит долг Сидора, и он его исполнит. А уж потом вернется к Манефе, в теплую и мягкую супружескую постель.

И вдруг странный звук повторился. На этот раз Сидор его узнал: это был плач ребенка. Ему частенько приходилось слышать его по ночам, когда сын просыпался оттого, что хотел есть или намочил пеленки. Как у любого отца, этот звук навсегда отпечатался в сердце Сидора. Секунду спустя он понял, что это не просто плач ребенка. Это плачет его сын.

Но что стряслось?! Манефа спятила, что ли? Надо же было догадаться притащить ребенка сюда! Ему ведь еще нет и трех месяцев... У него даже нет имени. Чем она думает? Ох, неладно что-то. Беда, случилась беда!

Сидор застыл в нерешительности. Он должен выполнять свой долг. Его поставили здесь, и он не имеет права оставить пост. Но крик сына становился все громче и громче. Это невыносимо! Что-то случилось с ребенком или с Манефой. Из комнаты за спиной не доносилось ни звука. Должно быть, ее обитатели давным-давно видят десятый сон, а его сыночек плачет все громче... Почему Манефа не может его успокоить?